Происшествие в Драконьем городе - Светлана Алексеевна Кузнецова

— О… — протянул Рант. — Я справлюсь намного быстрее.

Вит кивнул, выказывая внимательное нетерпение.

— Я не последний человек вгороде, — произнося это, Рант едва ли не надулся от важности. — И вот решил: почему бы мне не спасти его и не оказать услугу вам? Вы ведь в ловушке, мой дорогой новообретенный ари.

Вит поморщился после такого обращения.

— Да неужели?

— Конечно! — заверил Рант. — Ведь даже если бы вы и хотели уехать, то не сумели. Ваш особняк стоит в Драконьем городе, плантации водорослей, колосятся за его стенами, все ваши средства и доход сосредоточены здесь, и вывезти их вы сами не в состоянии, но только…

— Что же только? — поинтересовался Вит.

— Я готов выкупить у вас все недвижимое и движимое имущество, располагающееся в Драконьем городе и водных пределах, — сказал Рант. — Соглашайтесь! Никто не будет столь же щедр.На цене сойдемся.

Когда Рант щурился, его глаза словно заполняла тьма; казалось, смотришь в глубокие колодцы, на дне которых каких только тварей не водится. У Вита же взгляд полыхнул сначала серебром остро отточенной стали, а затем и чистым индиго, присущим самым дорогим сапфирам. Он молча поднялся и вышел из-за стола. Пальцы побелели, излишне сильно сжав резную спинку стула, однако придвинул его под столешницу он аккуратно и бесшумно.

— Всего вам хорошего, ари Рант, — чопорно попрощался он и крутнулся на каблуках.

Пришлось собрать в кулак всю свою волю, лишь бы на лице не отразилось ни малейшей эмоции, а шаги не ускорились.

— Подумайте! — бросил Рант ему в спину. — Подержите паузу, потешьте гордость, а затем приходите — обговорим сумму.

«Мерзавец!» — билось в висках. Единственную слабость, какую позволил себе Вит, — стиснуть кулаки. Радуясь достаточной длине манжет, скрывающих кисти рук от любого заинтересованного взгляда, он наконец вышел из зала.

— Если вы уже закончили дела, то смею напомнить вам об обещании, — заметили от стойки, за которой располагался папаша Ди, хозяин кофейни. Отчего-то, в отличие от большинства трактирщиков, кабатчиков и прочих владельцев подобного рода заведений, он не любил присутствовать в зале. Барная стойка находилась возле самого входа (или выхода — тут уж зависит от точки зрения). Здесь же стояли пузатые бочки из темного дерева, бутыли с разноцветной жидкостью и сосуды поменьше. В нескольких — по виду истых мензурках, в коих смешивают препараты алхимики, — содержалась знаменитая драконья слеза. Пары ее капель хватило бы человеку, чтобы не трезветь с неделю; правда, и стоила она баснословно.

Направляясь к стойке, Вит чувствовал себя паршиво. Он ждал от Ранта оскорблений и гадостей — в конце концов, как будто от него удалось бы получить что-нибудь иное. Но сейчас, когда планы небольшой прогулки по городу и хотя бы частичного проветривания мозгов пошли прахом, стало совсем плохо. Несмотря на это, к папаше Ди и Тритону он подошел с приветливой улыбкой.

— Я предложил бы перенести нашу попойку, сударь мой, но ежели вы настаиваете…

— Настаиваю, мой друг, причем сильно, — отозвался Тритон.

До сего момента единственным, что запомнил Вит в его внешности, являлись глаза: замечательные, неизвестно какого цвета. Вот, например, только-только в них плескалась благородная бронза, а сейчас — золото, через мгновение сменившееся болотной тиной. Вит поспешно отвел взгляд: уж чего только не бывает в Драконьем городе, но не такого же. Видимо, дар метался в крови, искажая восприятие, — подобное случается, наставники предупреждали его.

— Думаю, кружечка моего знаменитого хмельного меда не повредит, — заметил папаша Ди.

— Истинная правда, — улыбнулся Тритон, и Вит подумал, что действительно не против пропустить, возможно, даже и пару кружечек. — Не задалась ваша встреча, высокородный ари?

— Я иного и не ждал, — откликнулся Вит, принимая у папаши Ди полную кружку — тоже пузатую, из того же темного дерева, что и неподъемные бочки на полу. — За знакомство, сударь мой.

— За знакомство, — откликнулся Тритон, приподнимая свою кружку и соприкасаясь краями с той, которую держал Вит.

Глава 2

Ночь расцветилась многочисленными звездочками: маленькими неоновыми рыбками, сбивающимися в стаи и плавающими в темно-лазурной выси. Их свет, падавший на мостовую, мог бы соперничать с тусклыми фонарями. Удивительно, но черные алмазы-Нуарины, как звали темные образования над головой (живые существа, водяные сгустки, нечто иное — никто не сумел бы ответить), видимые лишь заклинателям драконов, давали едва ли не больше света, нежели остальные. Возможно, именно по их вине оказалось так светло — почти как понурым серым днем.

— Ох… — оступаться это, впрочем, нисколько не мешало. Ноги заплетались, и, если бы не сильная рука, придерживающая его за локоть, Вит давно свалился бы в какую-нибудь канаву. — Благодарю, Тритон. Вы не думайте, я вовсе не отношусь к тем типам, которые не имеют понятия о приличиях и не в силах ограничивать своих возлияний.

— Я вовсе и не собирался, — заверил тот. — Хмельной мед папаши Ди коварен, к тому же в вашем теперешнем состоянии я повинен ничуть не меньше. Вы просто забыли поесть, а я решил, что раз уж вышли из обеденного зала…

— Даже сев за один стол с ари Рантом, я точно не разделю с ним трапезу, — убежденно сказал Вит.

— И это очень верно, если здоровье и жизнь дороги вам, друг мой.

Обращение, пусть и незаслуженное (все же знакомы они были всего ничего), теплом осело на сердце. Ведь как бы ни бравировал Вит, в Драконьем городе он чувствовал себя одиноко. Отчий дом он покинул в четырнадцать, тогда у него имелись многочисленные друзья. Да только они еще не вернулись из других Академий и Университетов, необязательно магических, а те, с кем он мог бы завести приятельские отношения, но ранее не встречался, смотрели на него косо и избегали.

— Сложно быть заклинателем в Драконьем городе… — Вит не собирался говорить этого вслух, но хмель, печаль и поддержка собутыльника сделали свое дело. Скорее всего, завтра утром он проклянет себя последними словами, но сегодня очень хотелось излить душу, делясь болью от недавней потери, страхами и неопределенностью.

— Глупые людские предрассудки, — усмехнулся Тритон прямо ему на ухо.

— Но мне от этого не легче, — улыбаясь, произнес Вит. — Да еще если Рант… ох, великие неизвестные боги, я ведь даже не знаю, по силам