Независимый - Сергей Кабанов

– Я считаю до трех… Один!… Два…

– Стоп! Меня зовут Робер де Брильяр. Я – французский матрос. Наш корабль потопили англичане. Меня взяли в плен. Здесь я сбежал, и теперь меня разыскивают. Все! Я все сказал.

– Какие паруса ты бы поставил, если бы дул свежий норд-ост, а тебе надо было бы идти строго на зюйд-вест?

– Я бы поставил марсели и брамсели на фок и грот и, может быть крюйс-марсель9.

– Вставай! Вот тебе деньги. Я вывезу тебя из Глазго в обмен на то, что ты будешь служить мне верно. Родные у тебя есть?

– Нет, сэр! Я буду с вами везде. А к чему был вопрос про ветер?

– Мы направляемся в Филадельфию, де Брильяр. Расскажу тебе все по дороге. А пока, нужно попасть в порт. Если ты голоден, пообедаешь на корабле.

Филадельфия

Торговый корабль, капитану которого Сэйлор заплатил хорошие деньги, чтобы тот довез их до Филадельфии, высадил двух путников на внешнем рейде. Сажая Сэйлора и де Брильяра в шлюпку, стоимость которой они вполне оплатили, капитан сказал им, что опасается захвата судна, потому что не знает, под чьим контролем город.

И вот два странника гребли в направлении берега страны, раздираемой войной за независимость, начавшейся в результате неправильной политики английского короля и парламента в отношении свободолюбивых жителей этой страны, являвшими собой не англичан, а смесь пятидесяти народов, и именовавших себя американцами. Естественно, патриоты ненавидели англичан. Джордж Сэйлор рассчитывал набрать основную часть команды из них. Его спутник, Робер де Брильяр, был введен Джорджем в курс дела. Во время долгого путешествия через Атлантику, Сэйлор убедил де Брильяра, что их дело – правое. И теперь умный матрос из пикардийской семьи стал убежденным сторонником задуманного Сэйлором предприятия.

Филадельфия была тогда знаменита тем, что в этом городе, 4 июля 1776 года, Континентальный конгресс принял Декларацию о независимости новой страны – Соединенных Штатов Америки от Англии и еще кого бы то ни было. Филадельфия являлась типичным колониальным городом, как и другие такие в Северной Америке. Достаточно широкие улицы застраивались одинаковыми (или почти одинаковыми) трех-, четырехэтажными домами. На широких улицах бродила беднота и патрули Континентальной армии. У пристаней стояло несколько кораблей, в том числе фрегат под американским флагом.

Джордж Сэйлор решил пристать к самой отдаленной пристани, чтобы не привлекать лишнего внимания. Они высаживались в утренней дымке. Как ни хотел он засекретить высадку, патрули уже суетились, озадаченные появлением корабля с английским флагом на внешнем рейде. Однако путники без эксцессов ступили на твердую землю и пошли по улице к центру города. Де Брильяр не понимал, зачем они идут в центр, если они прибыли нанимать моряков, которые болтаются в порту, но француз не задавал лишних вопросов. Каково же было его удивление, когда Сэйлор у первого попавшегося патруля остановился и спросил, где можно найти коменданта города.

– Зачем вам комендант, сэр? – спросил де Брильяр, когда они отошли на достаточное расстояние от солдат.

– Думай, де Брильяр. Ты это умеешь, поэтому ты и здесь.

Они пошли дальше. Через некоторое время моряки добрались до площади у здания ратуши. По пути Джордж постоянно справлялся о правильности дороги к ней. Вход в ратушу охраняли два солдата. Когда Сэйлор и де Брильяр подошли к ним, те потребовали пропуск. Пропуска не было.

– Ну, на «нет» и суда нет! – констатировал капрал Континентальной армии.

– Ребята, а вы давно пили фирменный виски? – заискивающе спросил Сэйлор, подняв брови и глядя на солдат как бы исподлобья и улыбаясь кривой насмешливой улыбкой.

– Давно, сэр!

– Значит, выпьете сегодня, – и он протянул солдатам бутылку виски.

Джорджа и Робера впустили в ратушу. Они прошли к кабинету коменданта Филадельфии. У двери какой-то швейцар сказал им, что комендант никого сегодня не примет. На это Сэйлор с обычной своей бесцеремонностью ответил:

– Нас примет!

– Но сэр…

Однако Сэйлор и де Брильяр уже хлопнули дверью.

В комнате, где они оказались, имелось два окна – слева и справа, напротив друг друга. На стенах были поклеены обои, а на полу – положен паркет. Потолок украшала люстра на восемь свечей, а стену напротив двери – картина, изображавшая баталию времен крестовых походов. Под полотном стоял стол, за которым и сидел хозяин кабинета.

Комендант был человеком среднего роста и телосложения. Его лицо имело почти круглую форму с орлиным носом и совиными бровями. Подбородок едва выделялся, а под носом комендант носил усы. На голове его был парик (!), а треуголка лежала рядом. Представитель власти носил мундир, похожий на форму немецких наемников, темно-серого цвета с белыми отворотами и золотыми пуговицами. Рядом со стулом стояла прислоненная к стене сабля в ножнах. Когда двое неизвестных вошли в кабинет, комендант был занят какими-то мыслями. Его руки лежали на столе, а глаза были устремлены в одну точку.

Сэйлору этот человек понравился. Поэтому он заговорил первым:

– Сэр, извините нас за то, что мы так внезапно вломились к вам в кабинет.

– Да… Господа… Я не занят. У вас что-то важное? Вы кто?

– Меня зовут Отто Штайнер, – представился Джордж Сэйлор, – а это мой французский друг – Робер де Брильяр. Вот мои документы. Робер, покажи мистеру…

– Миллеру. Рой Миллер.

– …Мистеру Миллеру свои документы.

И Сэйлор предъявил коменданту Миллеру свои прусские документы. При этом, движение его руки сопровождалось заинтересованным взглядом не перестающего удивляться де Брильяра. Он выложил свои единственные документы.

– Так… Значит, Штайнер и… Присаживайтесь, господа!.. И Робер де Брильяр, – комендант читал их бумаги.

– Совершенно верно, сэр!

– Когда вы прибыли к нам, господа?

– Вчера, на корабле, привезшем припасы для Континентальной армии из Франции, – ответ Сэйлора сопровождался тем, что глаза де Брильяра чуть не вылезли из орбит от удивления. Робер решил, что им конец. Но, не тут-то было.

– А, это тот корабль!? Ясно, господа… Так что же вам от меня надо?

– Мистер Миллер, мы собираемся посетить Нью-Йорк и Бостон. Мы хоти получить от вас какой-нибудь документ, дабы избежать возможных недоразумений с солдатами как там, так и здесь, – Сэйлор сверлил коменданта взглядом, говоря эти слова, облокотившись на стол и оперев голову на кулак левой руки. Де Брильяр сидел напротив него.

– Многоуважаемые господа! Я не могу дать вам подобного верительного документа. Я не знаю кто вы. За вас никто не поручится. А может вы – английские шпионы? А? Ваши имена, быть может, совсем не ваши? Может быть вы, Отто Штайнер, сейчас выхватите пистолет и убьете меня? Но по вам и вам, Робер, я вижу – вы этого не сделаете. Вы люди порядочные. Но у меня есть инструкции, и их я, как бы я этого ни хотел, нарушать не могу. Извините, господа! – произнося эти слова, Миллер переводил взгляд то на де Брильяра, то на Сэйлора.

– Спасибо за оказанную нам честь, сэр комендант. Кстати, отсюда открывается прекрасный пейзаж! – и Джордж посмотрел в окно. Комендант тоже повернулся туда, а наблюдательный Робер заметил, что хитрый Сэйлор стянул со стола коменданта две бумажки из тех, что лежали там большой стопкой.

– Да, вид неплохой! А к чему это вы?

– Просто обратил внимание. Ну что, до свидания, мистер Миллер! – и Сэйлор встал и направился к двери, увлекая за собой де Брильяра.

– Вы уже уходите? Хорошо. До встречи, господа Штайнер и де Брильяр, если вас действительно так зовут!

Через минуту моряки вышли из ратуши. Сэйлор повел де Брильяра, который не мог сказать ни слова, в переулок. Там, убедившись, что никого нет, и никто их не видит, Джордж сел на ящик, подвинув его к бочке, вынул бумаги, взятые со стола коменданта, и положил их на импровизированный стол. Робер молча стоял рядом и читал глазами надпись на одной из бумаг: «Верительная бумага». Ниже шли строки: «имя», «фамилия», «страна», «где имеет силу» и «комендант Филадельфии – Миллер. Подпись». Под последней строкой и на той и на другой бумагах стоял автограф коменданта.

– Давай сюда чернила, де Брильяр!

– Что вы хотите делать?

– Напишу документы на наши имена. Спасибо мистеру Миллеру за его подпись, – и Сэйлор взял у Робера перо и чернила, которые тот носил с собой.

– А вы не боитесь, что комендант обнаружит пропажу?

– В такой груде этих бумаг он не обнаружит ничего!

– А подозрительный все же этот Миллер…

– В чем, по твоему мнению, это выражается? – Джордж, подписывавший бумаги, посмотрел, скосив глаза и приподняв правую бровь, на Робера.

– Он с таким подозрением отнесся к нашим именам…

– Комендант не подозрителен, он умен и хитер. Человек дельный. Сразу видно, что надежный и честный. Такого не купишь, и он не продаст. Пусть, однако же, простит нас за наш маленький обман, – в это время Сэйлор закончил подписывать бумаги. – Мы выдвигаемся!