Ради твоей улыбки - Джо Беверли

— Эй! — раздавались пьяные голоса. — Черт возьми, милорд, покажите, на что вы способны!

— А то я еще подумаю, что выпивал с любителем поиграть в триктрак. Ха-ха-ха!

— Видите? — Сэр Лайонел развел руками. — Это все моя вина. Докажите же им, что они ошибаются, мой дорогой Стейнбридж, и я презентую вам эту изумительную лошадку, которая стала причиной всех недоразумений. — Он взял статуэтку и приподнял ее. — Изысканная, как изящная женщина, не так ли?

— Да-да, конечно, — произнес лорд Стейнбридж, соглашаясь с определением, и тут обнаружил, что его слова приняты как согласие. Ладно, пусть так, он сможет притвориться… Его короткая женитьба могла послужить доказательством. И фигурка из жадеита превосходна. Она заслуживала лучшего дома, чем этот…

Сознание вернулось к Элинор, когда новые звуки достигли ее слуха. Она открыла глаза и постаралась вглядеться в темноту. Колеблясь в зыбком свете единственной оплывшей свечи, две неясные мужские фигуры словно выплыли из темноты. Ее брат и незнакомый мужчина стояли, глядя на нее. Незнакомец был высок ростом, худощав и очень бледен. Оба — и он, и ее братец, — казалось, находились в дальнем конце длинного туннеля. Как странно… Она-то ведь знала, что ее комната была довольно маленькой.

И вдруг Элинор с ужасом увидела, как лорд Деверил присоединился к ним.

Словно издалека до нее доносились их приглушенные голоса.

— Это вам, мой друг, — послышался голос брата. — Сладкая девственница. Я не сомневаюсь, вы хотите доказать пьяным насмешникам, что такое настоящий мужчина. И потом лошадка… Испытайте себя на твердость и выиграете жадеит. Идет? Это здорово, выиграть жадеит! Ха-ха-ха! — Он впал в пьяную эйфорию. — Нет вопросов, а?

Лайонел двинулся вперед и наклонился над кроватью — его шейный платок съехал набок, воротничок рубашки перекосился, круглое лицо вдруг стало гротесково огромным и исказилось до неузнаваемости. Элинор увидела триумф злорадства в его глазах и тихо застонала.

— Она… она не выглядит так, словно хочет этого, — в замешательстве произнес незнакомец, подходя ближе.

Он был не такой высокий, как ей показалось сначала, с изящными кистями рук и тонким одухотворенным лицом. Лицо святого… Или она снова ошибалась? Возможно, все это просто кошмарный сон?

— Нервы. Я бы сказал, неопытность… Она даже очень хочет, не сомневайтесь. Давай, милочка, — произнес Лайонел громко. — А если передумаешь, убирайся и не возвращайся назад!

Элинор в ужасе напряглась, стараясь подтянуться и встать с постели. Если нужно, она сбежит из этой комнаты и из этого проклятого дома. Единственное, что ей удалось, это наклониться вперед, но столь неуклюже, что ее движение скорее походило на жалкую пародию приглашения. Длинные каштановые волосы запутались, а расстегнутая рубашка сползла, приоткрыв грудь.

Сверкая глазами и потирая руки в предвкушении невероятного зрелища, лорд Деверил шагнул вперед и, хихикнув, стянул рубашку еще ниже.

— О, моя красавица! Не позволяй прекрасному джентльмену уйти и не волнуйся… Если он не удовлетворит тебя, у нас там внизу полно других, и все горят желанием. Ты будешь аж до самого утра получать удовольствие! — Он и ее брат отвратительно захохотали и словно растворились в темноте.

Видя, что ее насильник начал расстегивать камзол, Элинор без сил упала на постель.

Он склонился над ней, его глаза казались безумными в зыбком полумраке комнаты. Лишь одно слово слетело с ее языка — «пожалуйста».

— Хорошо, хорошо, — пробормотал он, отбрасывая в сторону покрывало. Холодный воздух окутал ее тело, доказывая реальность ночного кошмара, ледяной ужас сжал мозг, словно клещами.

Он тупо уставился на ее ночную рубашку.

— Это что же — новый фасон для потаскушек? Боже всемогущий! — Чертыхаясь, незнакомец возился с пуговицами. Она подняла безжизненную руку, чтобы остановить его.

— Я сам, — огрызнулся он, затем нетерпеливо рванул рубашку.

Элинор закрыла глаза, чувствуя, как какой-то вихрь закружил ее, и радуясь, что погружается в глубокую пропасть темноты.

— Ты как тряпичная кукла, шлюха! Давай отрабатывай свои деньги, обслужи господина.

Хлесткие пощечины вернули ее из желанного забытья, но она не могла сделать ни одного движения. Ее колени были разведены в стороны, а сознание колебалось на грани тьмы и реальности. Тяжесть чужого тела придавила ее к постели. Элинор услышала невнятные проклятия, затем снова впала в забытье.

Пронзительная боль снова вернула ее к действительности. Она услышала приглушенный крик и поняла, что это ее собственный голос. На какой-то момент чудовищное, задыхающееся лицо предстало перед ее глазами, лицо не человека, а монстра, которое будет еще целый месяц являться ей в ночных кошмарах. Затем спасительная тьма вернулась и поглотила ее…

Элинор не могла оценить юмора, продемонстрированного ее братом, когда он отдал драгоценную фигурку из жадеита согласно предварительному обещанию. Не слышала она и разговора между ним и лордом Деверилом уже после того, как лорд Стейнбридж ушел.

— Жаль, что он не признался в своих истинных вкусах, — пробормотал сэр Лайонел. — Это было бы надежное средство воздействия.

— Мы можем придумать что-то другое, — холодно ответил Деверил.

— Я удивляюсь, что вы уступили ему это удовольствие. — Сэр Лайонел жестом указал на постель. — Хотя… любая шлюха сделала бы это лучше.

Лорд Деверил прошел вперед и дотронулся до открывшейся округлой груди Элинор костлявыми пальцами. Тело на постели оставалось неподвижным.

— Какое тут удовольствие? — Он брезгливо поморщился. — До сегодняшнего вечера я размышлял, как лучше взять ее: подмешать что-нибудь в питье или применить грубую силу, но решил, что слишком стар для подобных игр. Я думаю, завтра, мой друг, вы убедитесь, что она проявит гораздо большую сговорчивость и примет мое предложение. Когда она станет моей женой и будет понимать что к чему, тогда я и получу удовольствие. Я буду наслаждаться ее ненавистью тем сильнее, чем тщательнее она будет скрывать ее. Мы еще сможем извлечь выгоду из того, что произошло сегодня. Наш лидер умел выигрывать и в более неблагоприятных ситуациях.

Он набросил покрывало на Элинор.

— Охраняйте хорошо мою невесту, Чивенхем, — сказал он с ухмылкой, — а я явлюсь завтра с кольцом.

В эту же ночь в Париже брат лорда Стейнбриджа, Николас Дилэни, стоял на коленях у постели знакомого. На своем веку ему не раз доводилось видеть умирающих, чтобы понять: прерывистое дыхание и неровное биение сердца Ричарда Энстебла могут лишь оттянуть неизбежный конец. Несчастный к тому же потерял много крови.