Князь во все времена - Валерий Геннадьевич Шмаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти конверты мой подарок вам. Помимо завещания. На тот свет блага этого не утащишь, так что, чем смогу, я вам помогу, но и вы со мной пару недель поживете. Хоть оторвемся напоследок, как в прежние годы. Ознакомьтесь пока. Сейчас сюда подойдет мой доверенный юрист – Юлий Маркович, и вы обговорите с ним всевозможные детали дележки этой части моего обширного «пирога». Оформлять имеет смысл не на себя, а на своих родственников и доверенных людей. Персонально на вас будут оформлены все мои зарубежные активы. До вашего приезда все эти документы будут лежать в адвокатской конторе Юлия Марковича.
Не имеет смысла таскать их через несколько границ. В мое завещание эти активы не включены. Ну ладно. Заговорился я. Изучайте бумажки, обговаривайте детали с Юлием Марковичем, а я подожду вас внизу.
* * *
Перелет на Лазурный берег не доставил никаких хлопот. Самолет себе я покупать не стал, но постоянно пользуюсь наемным бортом представительского класса одной иностранной компании, на четверть мне принадлежащей. Так что долетели быстро. От аэропорта Ницца – Лазурный берег до моего дома в Ла-Тур-Фондю пара часов неспешной езды. Тем более что прилетели мы поздно вечером.
Тройка дней на акклиматизацию и созерцание моего французского великолепия, включая яхту за пару лямов «зелени», и загул на неделю. Так мы не отрывались даже в дни нашей молодости. Вернее – ТАК.
Ах, моя красотка Мари! Со своими подружками, разумеется. Не девочка – фантастика! А какие у нее выразительные буфера! Глаза в смысле. Конечно же она не француженка, а хохлушка, но кого на Лазурном берегу это волнует? Говорит по-английски и по-французски она вполне прилично.
Ну как же! Специализированная школа с изучением иностранных языков в славном городе Киеве! Модельная внешность досталась от мамы, мозги от папы, воспитание бабушкино. Именно эта благообразная, но прагматичная старушка успела внушить любимой внучке, что мужики все одинаковы и различаются только длиной, толщиной и количеством. Длиной жизни, проведенной с внучкой, толщиной кошелька и количеством отсыпаемого ей «бабла».
Окончив школу, Мари… Ох, простите, Колыванова Марина Евгеньевна, одна тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения, взмахнула крылом и улетела по контракту на Лазурный берег, где никому не интересно, откуда приехала начинающая девушка не слишком тяжелого поведения. В смысле юная модель. Главное, что она все умеет, все понимает и ничего, кроме денег, ей не надо. Откуда я все это знаю? Ну, за что-то моя служба безопасности деньги получает?
В общем, оторвались мы по полной программе. И какого мужского полового органа нас понесло по пьяни кататься на машине? На лимузине в смысле. Причем вчетвером и без баб-с. И с какого большого и толстого я сам за руль сел?
И главное. Куда водитель лимузина подевался? Помню только, как мы от полицейской машины удирали. Проглючило меня – «менты» догоняют. И понеслось дерьмо по трубам.
Петляющий, как поддатый гегемон после тринадцатой зарплаты, серпантин дороги закончился неожиданно быстро. Я даже сообразить ничего не успел, как под колесами лимузина оказалась широкая набережная с разбегающимися в разные стороны пешеходами. Поворота увидеть мне было не суждено. Я в это время, высунув голову в окно, посылал «европид… полицаев» куда-то далеко… но пошли мы все. В смысле полетели, а потом и поплавали: удар, свободный полет и – здравствуй, море.
Глава 2
– Александр! Саша! Сашенька! – Писклявый девчоночий голосок не давал мне спать, но и открыть глаза я не мог, как ни пытался. Девушка. Да нет, скорее девочка. И настырная какая! Господи, как болит голова!
– Мама́! Саша моргнул! – Странно как прозвучало слово «мама». С ударением на последний слог.
«Бред, какой-то! Какая „мама“? И что за девчонка? Откуда в моей жизни появилась маленькая девочка? Как же болит голова».
Попробовал пошевелиться – и отрубился от внезапно пронзившей всего меня боли.
Следующее пробуждение было ночью. Наверное, я все же правильно определил время суток. Одинокий ночник едва освещал просторную палату. Нет. На палату это никак не тянет. Шикарная комната с претензиями на роскошь – кровать как аэродром, розовое шелковое постельное белье, дубовый столик, заставленный банками-склянками. Странные какие-то банки. Из толстого чуть зеленоватого стекла. И с какого… они рядом с кроватью выставлены?
Рядом как изваяние застыла потрясающе красивая деваха в белоснежном халате и с… чепцом на голове? Как называется эта косынка с небольшим красным крестиком на лбу? А какие у нее выразительные глаза! Ну, никак не меньше третьего размера!
Увидев, что я очнулся, девушка взяла со стола белый чайник с узеньким горлом, наклонилась надо мной, и в меня стала вливаться живительная, чуть кисловатая влага.
Кайф! Вот чего мне не хватало! Не успел напиться, как руки сами без моей помощи нащупали эти восхитительные полушария. Опыт не пропьешь! В конце концов, жить мне осталось совсем немного, а за такое удовольствие можно и потерпеть легкую пощечину по моей и так уже побитой морде.
Ну, никак нет. Третьим размером здесь и не пахнет. Никак не меньше четвертого! И на ощупь просто потрясающе упругие!
– Что за глупости, князь! Вам надо сначала выздороветь, а уж потом руки распускать. Это всегда успеется, – без тени смущения произнесла девушка.
Лет двадцать ей? Бархатный голос обволакивал меня, и я не сразу зацепился за слово «князь», но с удовольствием ухватил «это всегда успеется». Значит, еще не все потеряно! «По морде» отменяется! Сразу, по крайней мере.
«Князь». Давно меня так в лицо не называли – с Афгана. Фамилиё мое Князев, поэтому позывной
