Мысли в пути - Станислав Долецкий

Творческий характер его деятельности по достоинству оценен Верховным Главнокомандованием, ибо он был единственным хирургом, награжденным орденом Суворова, который давался лишь за организацию наступательных действий.

Когда мы вернулись для завершения образования в I мединститут, Ахутин руководил кафедрой госпитальной хирургии и студенческим научным кружком, в котором мы тогда работали. Умер он молодым, неожиданно для всех, и горе наше было безгранично.

Сергей Дмитриевич Терновский — учитель целого поколения детских хирургов в нашей стране. Впервые я увидел его в 1938 году в доме своей будущей жены, когда он еще не стал профессором, а просто был врачом, другом семьи. Однако то первое впечатление сохранилось и не изменилось ни на йоту. Сергей Дмитриевич был небольшого роста, с розовым цветом лица и такого же цвета лысиной. Седые волосы и короткие усики — внешность старого русского интеллигента. Впечатление усиливалось его приятными манерами. Живая речь, общительный характер, любовь к шутке и смеху привлекали к нему сердца всех, особенно детей. Сергей Дмитриевич был мягок в суждениях, не любил резких формулировок, что многим давало основание считать его дипломатом. Вероятно, так оно и было.

С. Д. Терновский обладал даром правильно оценивать людей, различая их достоинства и недостатки. Будучи сам человеком хорошо воспитанным, Сергей Дмитриевич не терпел обострения отношений и предпочитал в сложных случаях не опережать событий. Осторожность, неторопливость в действиях обусловили успех многих мероприятий, которые он осуществил.

Любопытно и, в конечном счете, весьма полезно было его отношение к новому. Шло оно через отрицание. Сергей Дмитриевич любил, чтобы его убеждали в целесообразности нововведений, в прогрессивности которых в глубине души он, я думаю, не сомневался. И тот факт, что окружающие его молодые врачи вынуждены были накапливать аргументацию, спорить с ним, доказывать правоту своих взглядов, делал их в чем-то сильнее и сплоченнее. В них росла способность к преодолению трудностей.

С. Д. Терновский был настоящим тружеником. Он работал с раннего утра до поздней ночи. Писал статьи, книги, учебник. Участвовал во многих заседаниях, конференциях. В любое время его приглашали к тяжелому больному. Он был хорошим врачом. Внимательно вникал во все подробности заболевания, пристально осматривал и ощупывал ребенка, вглядывался в его лицо…

Операция Сергея Дмитриевича, в которой я принимал участие, произошла задолго до начала моей работы в детской хирургии, но я ее хорошо запомнил. Во II Таганской больнице в 1942 году нам приходилось по направлению военкомата оперировать ежедневно десятки призывников с грыжами. Молодой врач вместе с грыжевым мешком ушила стенку мочевого пузыря. Мы пригласили знакомого нам С. Д. Терновского. Всех нас поразила его оперативная техника. Своими небольшими изящными руками он почти не прикасался к больному. Очень осторожно распустил нити, нашел поврежденное место, наложил два ряда швов на пузырь, ввел резиновый выпускник. Действовал нежно и деликатно.

Спустя пять лет, когда я пришел на кафедру к Сергею Дмитриевичу, мне вспомнилась эта операция. Все мы, его ученики, вольно или невольно подражали ему, перенимая его прекрасную школу. С. Д. Терновский был ординатором у знаменитого хирурга А. В. Мартынова. Работал под руководством замечательного русского педиатра Георгия Несторовича Сперанского и, наконец, более двадцати лет отдал Морозовской больнице рядом с Тимофеем Петровичем Краснобаевым, детским хирургом и туберкулезником.

Сергей Дмитриевич собрал вокруг себя начинающих врачей, сумев привить им глубокую любовь к детям.

Помню, как я вместе с моим будущим учителем ходил из палаты в палату. Пациенты — дети со всякими врожденными пороками, маленькие инвалиды с изуродованными ногами или руками. Они, казалось, смирились со своими увечьями, и, пожалуй, это было самое страшное.

В одной палате лежала девочка. Она не могла ходить. Сергей Дмитриевич сказал:

— Мы пока бессильны помочь ей.

До этого дня я думал, что я уже достаточно опытный хирург и много переживший человек. Так вот, я не видел ничего ужаснее детей, которых жестокий недуг лишил возможности двигаться. Одним словом, из-за этой девочки я и стал, наверное, детским хирургом…

«Тяжело в ученье…»

Начало завтрашнего дня

Медицина — одна из самых массовых профессий — требует и большого количества специалистов. Сегодня в СССР врачей больше, чем где бы то ни было в мире. Завтра их будет еще больше. И они должны быть лучше сегодняшних. Все ли мы — врачи, педагоги, руководители научных учреждений делаем для этого завтрашнего дня? Как учим мы свою смену?

…Каждое утро в 8 часов я переступаю порог хирургического корпуса детской больницы имени В. И. Русакова. Начинается обычный день. Заглядываю в записную книжку. Что меня ожидает сегодня? Обсудить сложных легочных больных. Посмотреть прооперированных. Проверить, как подготовлены дети к очередным операциям. Успеть поговорить с аспирантом — у него что-то не ладится, а работа по существу завершена. Потом лекция. Заседание. Консультация в другой больнице. Еще заседание. В интервалах — ознакомиться с тезисами докладов молодежи к конференции. Узнать, каковы наши дела в министерстве. Вечером домой придут два диссертанта: один — наметить и обговорить план, другой — доложить результаты исследований. А перед сном прочитать статьи, присланные на рецензию, посмотреть новый журнал. Записать мысли, родившиеся за день. Подумать над очередной главой книги.

О чем же все-таки главные мысли? О том, чтобы как можно лучше лечить детей. Кто этим занимается? Мои товарищи: три профессора, два доцента, ассистенты, заведующие отделениями и много молодых врачей. Возраст их от 25 до 28 лет. Это их руками выхаживаются дети. Они готовят их к операции и больше всего времени проводят с ними. Так получается, что успехи и радости, огорчения и несчастья в первую очередь связаны с нашей врачебной молодежью.

В институте будущих медиков учили конкретным сведениям: определять признаки заболевания, понимать методы лечения. А теперь, когда они вступили в решающую пору своей жизни и им предстоит стать специалистами, они оказались в какой-то мере предоставлены самим себе. Впрочем, это не совсем точно. Каждый день проходят конференции, семинары, обсуждения, где формируется мышление врача. Приобретается профессиональный опыт. В сложных и спорных случаях рождаются этические принципы, нормативы поведения.

Но достаточен ли темп подготовки подобного рода, типичной для большинства медицинских учреждений? Мне вспоминаются несколько молодых врачей, которые работали в меру своих возможностей и желания, но когда срок их занятий истек, — а в кипучей деятельности крупной клиники два-три года пролетают очень быстро, — то оказалось, что успели они значительно меньше того, что смогли бы, если бы усилия свои и волю подчинили хорошо сформулированной задаче. Очевидно, профессиональная подготовка молодого специалиста зависит не только от условий, в которые он попадает, но и от правильного понимания им своего назначения.

Для жизни нашей страны характерна необыкновенная интенсивность всех процессов, связанных с обучением, культурным ростом и воспитанием молодежи. Школьников, студентов и их преподавателей волнует проблема того, что нужно сделать для получения наибольшего коэффициента полезного действия при выходе «продукции»: речь идет о квалифицированных работниках — о людях, Понятно, что пересматриваются учебные программы, ибо наука прогрессирует настолько быстро, что вчерашняя программа зачастую не отвечает требованиям не только завтрашнего, но даже сегодняшнего дня. Много внимания в поисках уделяется методике преподавания, что в общем-то верно, так как только новая методика, новые педагогические приемы в состоянии обеспечить полноценное и экономичное усвоение современных проблем и дисциплин.

И все-таки остается очень важный вопрос: как стать хорошим специалистом, какими путями движется молодой человек к намеченной цели? Коммунистическое завтра связано отнюдь не только с новыми открытиями науки и техники. Широкое приложение имеющихся уже многообразных достижений ко всем отраслям народного хозяйства, на мой взгляд, явилось бы вполне достаточной базой коммунистического общества. Другое дело — сознание людей и, в частности, нашей молодежи. Нередко общие платонические рассуждения о порядочности, активной деятельности входят в конфликт с их практической реализацией. Еще в школе человеку хорошо бы воспитать в себе одно из главных качеств — ответственность. В связи с этим мне хотелось бы сказать слово в защиту отличника.

Первое письмо о воспитании. Школьник