Тропа Вольняги - Роман Маскин

Да уж, убийство это вам не драка. Если бы я убил этого бедолагу в баре, у всех на глазах, то мне даже чёрная лента не грозила бы. А так - убийство. Первое за бог знает сколько лет. Воины если хотят угробить ближнего, то вызывают его в круг равных. Всё законно и высокоморально. А я типа совершил омерзительный поступок, и это дело можно решить только советом клана. Из-за этого сраного перемирия в нашем клане появились какие-то мерзкие бюрократические штучки. От скуки верхушка Медведей стала лезть во все дрязги. Раньше Себастьян Ежов просто вызвал бы меня в круг равных, и вышел бы оттуда один невинный человек. А тут целый совет из-за несчастного вольняги.

Показательно, что имя убитого воина никого не интересовало. Если он не достиг родового имени, значит и не стоит о нём печалиться. Если бы он был вольнорождённым, начальство, скорее всего бы плюнуло и замяло это дело. Но тут, понимаешь, вольняга убил вернорождённого, тут конечно без военного совета клана не разберёшься. Надеюсь, мой защитник будет снисходительно относиться к вольной породе.

От скуки я сначала пролистал заново учебники по тактике боя, а всё оставшееся время просматривал записи разных боёв, да заказал в библиотеке планеты несколько книг и фильмов. Курьер сбил ноги носясь по казармам, он совершенно здесь не ориентировался. Солдатики редко читают.

Глава 4.

Ва-банк.

К концу четвёртой недели (учитывая и время перелёта в столицу клана) я уже вешался от безделья. Обычная военная рутина, которая всех так достаёт, мне показалась бы тогда приятным развлечением. Наконец совет собрался, и я предстал перед ним. Его составили почти пятьсот человек, то есть около половины. Вообще-то присутствовать на совете должен каждый обладатель родового имени. Но может и не присутствовать, если есть (а можно придумать) обстоятельства мешающие удалиться ему с места службы. Большая часть воинов с двумя именами воспользовались этим своим правом, подумаешь убийство. На совете же присутствовали, по всей видимости, в основном те, кому хотелось проучить вольнягу, поднявшего руку на вернорождённого.

Мне предъявили обвинение, я в ответ рассказал, как всё было на самом деле. В зале пронёсся ропот типа "лживый вольняга ещё смеет...". С энтузиазмом было предложено гнать меня в шею из клана. Голосование прошло быстро: четыреста сорок семь - за, десять - против, остальные воздержались. Об испытании отказа не могло быть и речи, ведь в этом случае я оказался бы один против сорока пяти роботов. Бывали в истории клана случаи таких вот испытаний отказа, когда обвиняемый искал геройской смерти. Правда, я просмотрел много записей таких боёв, во время ареста, ничего героического в таком роде самоубийства нет. На предоставленном мне последнем слове я заявил:

- Я служил моему клану с честью и храбростью воина. Подчиняясь решению совета, я хочу воспользоваться своим правом и выбрать точку пространства, куда меня со всем моим имуществом доставит эскорт изгнанника.

Я с пользой убивал время ареста, проштудировав заодно и все законы клана Медведя-Призрака, касающиеся моей ситуации. Там оказался такой закон "о последнем праве дезгра". Я, конечно, не хотел покидать родного клана, но время смириться с этим у меня было в достатке, а перестать быть воином хотелось гораздо меньше. Слишком многое пришлось перетерпеть за это звание. Я понимал, раз будет совет, то воином клана Медведя мне уже не быть, и придумал наименее рискованный план сохранения своего статуса. Ни в одном клане меня не примут, но примут во Внутренней сфере, даже и не заметят, как примут. Я решил, что попаду туда во что бы то ни стало и прихвачу с собой своего "Квазара", который действительно был моей собственностью.

Ответом на моё заявление был лёгкий гвалт, который всегда поднимается, если вольняга смеет открыть рот в присутствии большой шоблы вернорождённых. Затем он резко усилился, видимо они проверили моё имущество. Тогда сразу несколько мудаков подскочили с предложением конфисковать "Квазара", так как такому как я робот достался наверняка по ошибке. Тогда поднялся и я.

- Означенный боевой робот находится в моём владении не по ошибке, а заслужен мной два года назад в битве с кланом Стальных гадюк за генетическое наследие Мальтуса Бронна. В этом сражении я с вверенным мне звеном легких боевых роботов уничтожил восемь боевых роботов противника, из которых пять тяжёлые. Способствовал поражению более семи роботов противника и предотвратил не менее четырёх поражений с нашей стороны. Кроме того, уничтожил два расчета вражеских элементалов. В заключение, скажу, что, не понеся потерь в составе звена, я был награждён именным роботом взамен повышения в звании, которого был признан недостойным по причине малого боевого опыта.

Выпалил на одном дыхании, чтобы не смогли перебить. Когда хочу, могу-таки говорить красиво. Хурал замолк и застучал клавишами терминалов, надеялись, что я набрехал.

Но всё, что я сказал, было чистой правдой. Дожить до конца боя мне помогла нестандартная тактика. Обычно армия клана (любого клана) действует как разрозненная толпа, иногда только сохраняя боевой строй. Звеньевым я стал буквально за пару недель до нападения Гадюк и совсем не хотел своё звено терять. Поэтому запретил своим ребятам ввязываться в одиночные бои. Во время мочилова мы всем звеном нападали на одиночных роботов, и уничтожали их часто раньше, чем они успевали ответить. Кроме того, мы помогали другим Медведям в критических ситуациях. Вражеских элементалов, которые больше всего любят нападать на тяжелые роботы, не имеющие рук, приходилось просто состреливать со своих и пару раз даже срывать руками мехов.

Моё звено не понесло потерь лишь формально, просто вся пятёрка простояла на своих двоих до самого поражения гадюк. До ангаров двое водителей не смогли довести свои машины. Я сам доскакал на левой ноге, подволакивая разбитую правую.

За такой бой сразу повышают в звании, но вольнягам не положено быть старше звеньевых, то есть я уже достиг своего потолка. Меня наградили моим "Квазаром", разнесенным практически в хлам. По обходным каналам, поливая их щедро спиртом и огнефиром, я доставал детали высшего качества, и скоро "Квазар" стал как новенький.

Кстати тогда ко мне и пристала кликуха "Глист". В бою меня чуть не прикончил гадючий "Громовержец". Эта стотонная махина походила на мою пятидесятипятитонку, только "ростом побольше и цветом другой". Этот громила направил на меня все свои лазеры, по пяти тяжелых на каждый руке. То, что я ещё практически не был поврежден, значения не имело. Попади он, и от меня останется кучка пепла. Сознательно я попрощался с жизнью, но подсознательно сработал на увёртывание. Извернулся так, что смертоносные лучи прошли мимо, по пять с каждой стороны, лишь слегка опалив мне шкуру. Второй возможности прицелиться мы ему не дали. На разборе полётов этот мой манёвр был замечен и широко обсуждался. Среди своих я тогда и получил второе имя.