Пост-Москва - Олег Петухов

Я проверил патрон в стволе своего глока и засунул кота в ванную. Целее будет.

— Мы из Управления «Э».

— Здесь не ваша юрисдикция.

— Ошибаетесь. Согласно Федерального закона два три два вся территория РФ подпадает под нашу юрисдикцию.

— Что, правда вся?

— Да. Нам не нужны эксцессы. Мы хотим просто поговорить об одном деле.

Я даже догадываюсь, о каком. "Офелия", "невеста" Тек-Мака… Это ведь один и тот же человек. И теперь за нее вписываются оперативники из «Э».

Я открыл дверь и засунул глок за пояс джинсов сзади:

— Заходите.

На вид ему было не больше тридцати пяти. В меру полноват. Его можно было бы принять за недалекого увальня, если бы не цепкий взгляд, который он, впрочем, явно прятал от посторонних глаз. По-любому, мне не хотелось бы иметь его в своих противниках. Да и в друзьях тоже.

— Выпьете? — спросил я, пройдя на кухню и налив себе водки в стакан. Потом добавил томатного сока, соли и пару капель табаско.

— Я на службе.

Это прозвучало несколько старомодно, но веско и основательно.

— А я сегодня выходной. До обеда выходной.

— Я знаю.

— И я знаю, что вы знаете.

Я выпил залпом свою Кровавую Мэри и спросил:

— Офелия?

Он переменился в лице. Забавно бывает наблюдать, как по-детски непосредственно страдают взрослые мужики.

— Что… Что вы о ней знаете?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Кроме того, что она мертва.

— Нет! Я не поверю, пока…

— Пока я не принесу вам ее труп? Целиком, или можно ограничиться кистью руки? Или скальпом?

Он сделал неуловимое движение навстречу, но тут же уперся грудью в мой глок.

— Спокойно, — сказал я.

— Я хочу знать всю правду, — сказал я.

Он как-то сник, а потом посмотрел мне в глаза и сказал:

— Никто не знает всей правды.

6

ФИДЕЛЬ:

Мы сидели у меня на кухне и пили водку. Георгий, а если быть точным: Георгий Михайлович Степанцев — так звали оперативника по его собственным словам, а проверять его слова и требовать корочки мне было недосуг — рассказал мне кое-что об Офелии:

— Она — наш лучший агент. И хороший мой друг! Вот только без грязи, не надо… Обычная девчонка, но сколько полезной информации она нам передает. Никто ведь не ожидал такого наплыва гастов. Кстати, это слово внесено в реестр запрещенных слов. Мы говорим официально не гасты, а гости. Гости отбросят кости. Вернее, мы отбросим кости, а не гости. Гостеприимство, короче, сейчас официальная идеология, а она — Офелия — вышла на контакт с нами где-то с год назад. Сама вышла. И дала стопроцентную инфу…

— Я могу дать вам стопроцентную инфу. Любой дворник-гаст даст вам стопроцентную инфу…

— Нет, тут глубже все. Ты вот знаешь о подземных гастах?

— Подземных?

— Да. Они живут в метро и никогда не выходят наружу.

— Это бред.

— Я тоже так думал поначалу. А о небесных гастах слышал?

— Нет.

— Я видел видео с той девочкой, которая несла пластид. Три килограмма.

— И что?

— Откуда ты узнал, что она — бомба?

— Я не знал.

— Но ты пристрелил ее…

— Да. Я ничего не знал.

— Ты догадался…

— Нет.

— Посмотри мне в глаза.

— Я выстрелил в нее, потому что не мог отдать такой приказ своим людям. И мне похрен, был на ней пластид или нет. В следующий раз я сделаю ровно то же самое. Кто такая Офелия? На какого хрена ее хотят спасти столько народа?

— Офелия знает. Она знает, откуда они все взялись. Больше ничего я тебе сказать не могу.

— Больше ничего и не надо, Георгий.

Я разлил остатки из бутылки. Мы выпили, не чокаясь.

— Я засуну их взад, — сказал я и на долю секунды сам поверил в свои слова.

7

ФИДЕЛЬ:

В моей группе все было в порядке. Гасты почти никак себя не проявляли. Ребята откровенно скучали, но я внес немного позитива в их существование, принеся пару бутылок конфискованного чиваса.

— У нас новое задание, — сказал я, разливая виски по импровизированным стаканам. — Я с добровольцами должен смотаться в Печатники.

— Звучит неплохо, — отозвался Брэд Питт. — Надеюсь, проездной у тебя есть.

Мы выпили. Помолчали. Потом я сказал:

— Выходим послезавтра на рассвете. К вечеру вернемся. Это общий план. В усиление нам дадут Мертвецов.

— Клан из Контры? — спросил лидер неформалов.

— Они самые, — ответил я.

— Мы тоже хотим пойти, — сказал он.

— Вы будете держать периметр здесь. Если захотите, конечно. И потом обеспечите нам коридор отхода.

На словах все звучало просто. На словах вообще все звучит просто. На деле мне предстояло отобрать команду мертвецов. Ни один из нас не уйдет оттуда живым. Это абсурдно и физически невозможно. Я разлил остатки чиваса и поднял свою емкость:

— Удачи, покойнички!

Потом перешел к делу:

— Со мной пойдут Утенок и Ведьмочка. Брэд остается здесь за старшего. Неформалы… Ребята, прошу вас лично, на коленях, останьтесь тут до завтрашнего вечера! И еще нам нужен коридор — туда и обратно.

В это время Эдвард подал голос:

— Два объекта на полшестого.

Я посмотрел в импровизированную бойницу.

— Пропусти. Старые знакомые.

Это был Георгий с каким-то чуваком:

— Управление «Э»? — спросил я.

— Управление ни бе, ни ме! — откликнулся он. — Мы идем с вами.

Он деловито уселся за наш импровизированный стол.

— Красиво живете! — сказал он, вертя в руках бутылку из-под чиваса. — А у меня с собой только Столичная. Плебейская, кристалловская Столичная. И да… Еще пара бээмпешек на закуску.

— А вертушек, случайно, нет? — поинтересовался Утенок.

— И вертушки случайно есть, — живо откликнулся Георгий. — Так что полетим с комфортом. И да, знакомьтесь — Иван Константинович. Фамилию не говорю, иначе мне придется вас всех убить, хе-хе!

— Фамилия нас не интересует, — сказал я в ответ. — Какая фамилия может быть у Геринга?

Это был он, хоть я с трудом мог бы в это поверить, не видя его своими глазами прямо перед собой — по нику в Сети Геринг, по должности руководитель администрации исполняющего обязанности президента, или как-то так.

— Кто она вам? — спросил я его, глядя прямо в глаза.

— Дочь, — ответил он. — Племянница. Любовница. Какая разница?

Мне и в самом деле не было никакой разницы. А вертушки окажутся в самый раз.

8

ФИДЕЛЬ:

Георгий привез с собой снаряжение и боеприпасы. Пока мои бойцы разгружали армейский грузовик, и распаковывали контейнеры, я решил доделать одно дело. Я открыл свой ноутбук и вышел в Сеть. Через пару кликов я зашел на один неприметный сайт, якобы торгующий всяким барахлом. Среди всякой хренотени, однако, там была ссылка, устанавливающая сверхзащищенный канал связи с неким ресурсом, выглядящим как простое поле ввода текста. Я забил туда два слова — "Офелия" и "Печатники". Ничего не произошло. Я забил туда третье слово — это был пароль из 128 знаков. В ответ вылез текст. Когда я дочитал его до конца, у меня челюсть болталась на уровне пупка. Я тут же стер его. Этого просто не могло быть! Это было невозможно… По идее мне надо было уничтожить свой ноутбук, потому что простое форматирование харда не гарантирует уничтожения всей информации, если применить спецоборудование. Поэтому я недолго думая достал глок и выпустил пару пуль в то место, где должен был находиться хард-диск. Ребята ничего не сказали, будто это так и надо — подумаешь, кто-то стреляет в свой ноутбук из пистолета! Обычное дело, что уж там…

— Нихрена себе! — воскликнул Питт, вскрыв крышку контейнера. — Это то, о чем я думаю, или я сплю?

— Ты спишь! — сказал Утенок. А потом...

— Ну ни хрена себе!

Я подошел к ним. В контейнере поблескивала вороненной сталью шестиствольная пушка на станине.

— Этой херовиной можно сбивать стратегические бомбардировщики, — заметил Утенок. — У нее в боекомплекте самонаводящиеся реактивные снаряды с покрытием по высоте до 20 тысяч метров. Боюсь представить, как она отработает по пехоте.

— По пехоте разумнее применить вот это, — сказал Георгий, похлопывая по крышке закрытого контейнера. — Автоматический гранатомет. 30 миллиметров калибр. Скорострельность — 20 тысяч выстрелов в секунду.

— В минуту, я полагаю? — поправил Питт.

— Нет, именно в секунду. Три гектара выжженной земли за секунду. И антропофильные гранаты с индивидуальным наведением осколков.

— Что же мы старорежимными максимами периметр держим, когда тут такое…

— Не было политического решения. Гасты в каком-то смысле наши же сограждане…

— Это в каком же смысле?