Откатчики. Роман о «крысах» - Алексей Колышевский

Скромное обаяние буржуазии

«Парижанина» звали Алексеем Калугиным, и близкие друзья, неприлично сократив эту фамилию, называли его «Кал». Он не был против и даже привык к этому «никнейму», как сам он называл свой пикантный псевдоним. Алексей занимал заоблачно высокую должность первого вице-президента по маркетингу и PR всемирно известной «Marini Group» и был самым высокопоставленным гражданином России, или «анти-экспатом» в администрации ее московского представительства. Подчинялся он непосредственно итальянцу, главе представительства Бруно Базукатти, более известному в кругах московских сплетников, близких к алкогольному бизнесу, под прозвищем «Бабукатти». Производным словом для такой клички послужило слово «бабло». Потому как уж что-что, а бабло у этого пройдохи водилось.

Алексею несказанно, неслыханно повезло. Он занимал свою должность четыре года и каждый раз, когда в штаб-квартире «Marini Group», находящейся, как и положено всякой штаб-квартире доброй алкогольной компании, не желающей платить высокие налоги, в Амстердаме, во время ежегодного совещания кто-нибудь осторожно высказывал «мнение» о том, что «сеньор Калугин получает слишком высокую заработную плату, такую высокую, что на нее можно было бы нанять пятерых квалифицированных сотрудников, и они более эффективно выполняли бы ту же самую работу», сеньор Базукатти, имеющий один из самых высоких статусов в этой организации, немедленно вскакивал с места и с присущим итальянцам темпераментом и артистизмом полностью опровергал саму возможность обсуждения подобного «непродуманного предложения». Случалось это один раз в году, во время подведения годовых итогов. Возражать господину Базукатти никто не решался, и Калугин оставался на своем месте еще на целый год. Гарантированно. Такая пылкость, являемая господином Базукатти при защите своего русского вице-президента, имела на самом деле довольно прозаичное и, к сожалению, типичное для нашего времени тотальной глобализации и всепланетного расцвета пошлого цинизма объяснение. Нет, Алексей и сеньор Бруно не были гнусными педерастами-любовниками. Напротив, оба были страстными поклонниками прекрасного пола. О внешности сотрудниц московского офиса «Marini» ходили самые невероятные легенды, но даже самые меганевероятные из них не в состоянии были передать всю прелесть этих длинноногих юных блондинок, пышногрудых брюнеток, голубоглазых пленительных шатенок и сексуальных, как сама леди Похоть, африканок. Да, да! Где нашел маэстро Базукатти этих трех копий Наоми Кэмпбелл, никто не знал. Так же, как никто не знал, чем именно занимаются эти эбеновые чаровницы в рабочие часы, кроме того, что обеспечивают жизнедеятельность личного секретариата сеньора Базукатти за задраенными дверями «президентского отсека». Прием на работу сотрудниц, который правильнее было бы назвать кастингом, сеньор Бруно осуществлял лично, частенько приглашая поучаствовать в этом эстетически приятном любому порядочному мужчине действу своего заместителя по маркетингу. Вместе с Алексеем они подолгу обсуждали внешние данные претенденток на должности торговых представителей, менеджеров направлений, бренд-менеджеров и тому подобное. Офис «Маrini», как уже и говорилось, находился на тридцатом этаже бывшего здания Совета Экономической Взаимопомощи. Обсуждение проходило или в огромном кабинете Базукатти, одну из стен которого почти полностью затеняло огромное окно, или в чуть меньшем, но не менее респектабельном кабинете Калугина, из которого также открывалась прекрасная панорама Москвы – великого города, протянувшегося до самой линии горизонта и по вечерам напоминающего перевернутое, усыпанное звездами небо августа. Беседы шефа со своим замом происходили, как правило, именно в такие вечера. Утопая в мягкости великолепных кресел «Niri», эти двое дегустировали благородный Porto и обсуждали девиц. Из-за плотно прикрытых дверей иногда доносился неприличный гогот, но три Наоми и бровью не вели. Они привыкли.

Попавшему в офис «Marini» постороннему мужчине становилось жарко от окружающих его в огромном количестве красавиц. Неискушенному могло показаться, что он ошибся дверью и попал либо на финал всемирного конкурса красоты, либо, на худой конец, в ведущее модельное агентство где-нибудь в Нью-Йорке. Мужской персонал офиса был крайне невелик. Да и назвать мужчинами тех, что представляли сильный пол в московском офисе «Marini», можно было лишь с большой долей скепсиса. Все эти молодые люди были последователями Бори Моисеева, отвратительно виляли бедрами при ходьбе и говорили характерными для такого рода личностей писклявыми голосами, растягивая гласные в окончании слов.

Итак, причина столь тесной дружбы итальянца с Алексеем была весьма прозаичной. И причиной этой были деньги. Огромные, неучтенные нигде деньги, отраженные в отчетах для штаб-квартиры в Амстердаме как «потраченные на развитие ряда целевых проектов». Суть схемы была абсолютно банальной и состояла в следующем.

Ежегодно штаб-квартира «Marini» выделяла огромный бюджет на рекламное продвижение своей всемирно известной продукции в России, сумма которого исчислялась миллионами евро. Проект бюджета, бизнес-план и приблизительный график рекламных мероприятий составлял Калугин. Вернее, сам он до такой мелочной и скучной работы не опускался, а лишь поручал «кому-то из девочек» накидать таблицу с расходными статьями. Без цифр. Цифры – это и была его работа. Он проставлял их напротив всех этих «листингов продукции в торговых сетях», «включений продукции в винную карту ведущих ресторанов» и «генерального спонсорства открытия концептуальных ночных клубов», имея в голове точную картину соотношения действительных расходов и итоговой суммы, которую должен утвердить Базукатти. После чего отчет уходил в Амстердам, там утверждался чисто автоматически, и штаб-квартира переводила деньги в Москву. Никто ничего не подозревал. Все проверки показывали абсолютную четкость в использовании выделяемых денег, ни один цент не вызывал сомнения в его целевом использовании. В этом целиком и полностью была заслуга Калугина. Человека, создавшего систему, благодаря которой множество самых разнообразных людей имели солидный месячный доход и боготворили Калугина, в лице которого видели почти что родного папу.

Если проследить судьбу одного из миллионов евро, переведенных в Россию простаками из Амстердама, то можно увидеть, что к моменту своего «целевого» использования этот уважаемый дензнак сильно худел и изрядно утрачивал свое полновесное стоевроцентовое достоинство. Допустим, что этот евро должен был быть истрачен на «проведение акции по продвижению коктейлей на основе водки «Gorshkoff» в концептуальном ночном клубе «Fabula Casa». На самом деле тратилось не больше половины, а вот из оставшейся половины двадцать центов шли менеджеру этой самой «Fabula Casa», чтобы тот в случае проверки показал документы, подтверждающие, что на организацию концептуальной попойки было истрачено именно столько, сколько показано в отчетности «Marini», и ни центом меньше! Эти документы частично, за несколько центов, ему «шлепали» менеджеры фирм-поставщиков самого мероприятия, те, кто занимался поставкой всего необходимого для вечеринки, а частично фабриковал он сам. Таким образом, с каждого якобы потраченного полноценного евро в кармане менеджера «Fabula Casa» оседали десять центов, в карманах представителей поставщиков еще десять центов, Калугин забирал себе тридцать, а оставшиеся пятьдесят действительно тратились по назначению. И вот эти-то тридцать центов Алексей Калугин делил поровну, оставляя себе пятнадцать, а остальные пятнадцать принося своему дражайшему патрону сеньору Бруно «Бабукатти». Все, кто принимал участие в откусывании от несчастного евро изрядных кусков, были, разумеется, весьма довольны. Не имели эти люди привычки много болтать и давно уже обеспечили себе тихую, спокойную старость. В год, пощипав таким тривиальным образом травку на сочных лугах рекламных бюджетов, господа Базукатти и Калугин «зарабатывали» по три миллиона на брата. И были друг другом весьма довольны. Вот чем на самом деле объясняются те неистовые энергия и упорство, с которыми сеньор Бруно каждый год отстаивал своего вице-президента по маркетингу перед почтенным Советом Директоров «Marini Group».

История стыдливо умалчивает о тех обстоятельствах, при которых эти двое стали так славно, а главное – результативно, петь дуэтом. Но за пару монет и история – поджав и без того тонкие и лживые губы свои, приоткрывает свои тайны ровно настолько, насколько это нужно для того, чтобы рассказать, как однажды, в самом начале своей карьеры, Леша Калугин был натурально застигнут врасплох своим итальянцем-шефом, вызван «на ковер» и между этими двумя будущими компаньонами состоялся вот такой диалог:

– Алексей, вы – мерзавец. Надеюсь, что вы это понимаете без обиняков!