Сердце музыканта - Татьяна Проскурякова

Николай не стал удерживать, настаивать на разговоре, который казался ей бессмысленным. Внезапно у него опустились руки. Он вдруг почувствовал себя ненужным, потерянным и одиноким. Его святое, трепетное чувство было растоптано, уничтожено, поругано. Невосполнимая утрата сжимала грудь. Он не знал, как с этим справиться, что делать с подступившим к сердцу отчаянием. Невыносимая боль сковала все тело. Рыдания прорывались наружу, и чтобы сдержать их, Николай несколько минут простоял в тишине возле открытого окна.

Спустя три месяца спектакль «Кармен» готовился к премьере. Николай ждал показа с невероятным воодушевлением.

Часть вторая

Александра, сестра- двойняшка Николая, в скором времени приехала в гости. Кем была эта красивая женщина, неполных тридцати лет, абсолютная противоположность своему экзальтированному брату, читателю только предстоит узнать. Она умела следовать выбранной цели, с детства отличаясь самостоятельностью и твердостью духа. Созданная ею компания «Лондонские сюжеты» процветала, принося стабильный доход и чувство собственной значимости. Саша достигла немалого успеха в бизнесе, однако подробности ее личной жизни оставались загадкой для окружающих.

«Женщина свободных нравов, не обремененная семьей» – так говорили о ней друзья и знакомые. Никто не видел на этом лице, излучающем улыбку, и малейших следов волнений или внутренних противоречий, потому нельзя было и предположить, чтобы такая женщина умела страдать.

– Сашка! Наконец долетела! Спустя мгновение, Николай уже сжимал сестру в объятиях.

– Я скучала по тебе, Ники! Мой маленький чувствительный брат, только не плачь, я тебя прошу!

– А ты все та же, не изменилась совсем. Я тоже скучал!

Теплый сестринский поцелуй затрепетал на щеке Николая, немедленно унося его в детство, в то необыкновенно- волшебное время, когда они с Сашей были двумя очаровательными детьми, больше всего нуждающимися в обществе друг друга.

Одно лицо – говорила вся родня. Маленький Николай с малых лет чувствовал, что сестра является неотъемлемой частью его самого. Единое сердце на двоих и одна душа. Словно мудрый Господь в этой жизни разделил их на две равные половины, чтобы они никогда не расставались. Миленькая девочка со светлыми волосами и ясной, как день, лучезарной улыбкой была брату не только первым товарищем в играх, лучшим другом, но не уступала ему и в лазании по заборам, стрельбе из лука и даже рукопашной борьбе. Неразлучная пара вместе озорничала и совместно придумывала оправдания своим проделкам, во всем дополняя один другого. Там, где Николай одерживал победу с помощью силы, Саша брала настойчивостью, невероятным упорством и хитростью. Временами даже хотелось назвать ее братом – настолько близкими оказывались их переживания. Ей удивительно легко сходили с рук и синяки, и разбитые коленки, и заляпанный акварельными красками фотоальбом.

В какой – то момент взросления Саша очень похорошела, – настолько, что мальчишки стали ходить за ней табуном, и Николай, вдруг оказавшийся в стороне, всем существом забил тревогу, опасаясь, как бы сестрица не вздумала променять его душевную компанию на кого- нибудь из этих ребят. Ему не хотелось, чтобы она взрослела, и на нее заглядывались другие. Братская безусловная любовь ревностно оберегала ее от всякой близкой дружбы.

Теперь эти двое сидели в гостиной, как прежде необходимые друг другу, пили крепкий кофе, баловались коньяком, много курили. Две пары карих глаз смотрели друг на друга, и каждый находил в них свое отражение.

Катерина в этот день уехала ухаживать за больной тетушкой в деревню, потому просила супруга передать сестре свои извинения за то, что не может встретить ее.

– Я слышала актриса Жанна Ковальская здесь? – спросила Саша, слегка прищуривая глаза и смачно затягиваясь очередной сигаретой.

– Да, это правда, – не без горечи ответил вслух Николай, выдыхая остатки дыма.

– Ну, так что? Где она? Как у вас?

– Сашка, не трави мне душу, прошу. Столько лет прошло. Я виноват перед ней.

– Время все расставляет по своим местам. А виноваты всегда оба. Ты не пробовал с ней объясниться?

– Она знать меня не хочет. Ты- то как, родная?

– Да все в порядке. Живу.

– А у тебя всегда все хорошо. Умница, одним словом. Своего ни за что не упустишь.

– Смотря что своим называть. Но, дорогой мой братик, что- то я опять слышу грусть в твоих словах.

– Ты моя любимая сестра!

– И я люблю тебя очень. Давай все же пригласи Жанну! Давно не виделись, хочется пообщаться. Глядишь, может, вам и поговорить удастся. Заодно отметим мой приезд и вашу успешно завершенную работу.

– Еще рано поздравлять друг друга. Вот состоится премьера… Потерпи до завтра.

– Да ладно тебе, кокетка, прибедняться! Твоя работа достойна самой высокой похвалы.

– Твоя поддержка мне нужнее всего. Ты одна, я знаю, никогда меня не предашь.

– Помни и о наших родителях. Они очень скучают. Мама жаловалась, что ты совсем ее забыл.

– В прошлом году мы были у нее с Катей.

– Вот- вот, а сама Катя как? Береги жену, братик, береги.

– Хватит меня стыдить, Котик. Я сам знаю, что неблагодарной свиньей вырос и любить не умею.

– Ты не умеешь принимать любовь.

Края бокалов попеременно наполнялись коньяком. Две пары карих глаз с особым теплом и нежностью смотрели друг на друга. Он чувствовал – ей что- то не дает покоя. Она прочла в его глазах отчаяние, много лет искавшее выхода.

– Давай звони…

– Если ты настаиваешь. Пальцы точно свело судорогой, пока он набирал Ее номер.

Спустя пару часов, Николай, более чем воодушевленный, находился в обществе красавицы Жанны и своей очаровательной сестры. Куда- то вдруг исчезла его повседневная неловкость, сковывающая мысли, он даже смог почувствовать себя счастливым от того, что рядом находились две самые любимые женщины. Саша смеялась, и пылали в свете уходящего дня ее порывистым огнем сияющие глаза. Казалось, в ней говорила его собственная израненная душа, которую он всегда боялся отпустить на волю. А Сашка не боялась ничего. Она была отчаянной и смелой. Это состояние передалось и ему: Николай расслабился, шутил, не скупясь на комплименты. И хотя он сознавал, что Жанна не отвечает ему той же страстью, от которой заходилось все его существо, сейчас она смотрела заинтересованно. И этого было достаточно.

Они говорили обо всем: о дружбе, связующей людей на долгие годы, о любви, неподвластной времени и расстоянию, о ревности, сжигающей сердца, о сексе, отделяющем мгновение от вечности и о жизни, эту вечность преобразующую во мгновение.

– Как же хочется танцевать…

– А как хочется посмотреть на живую Кармен!

– Кармен нет равных в танце, и вы это знаете! – желание раскрыться, выразить себя в движениях внезапно завладела Жанной. Идите оба сюда! Хочу танцевать с вами.

Три силуэта, три жизни, соприкасаясь друг с другом, слились в неудержимом танце. Тела их дышали в едином ритме, двигались в одном направлении, в такт той музыке, что звучала в каждом из них. Казалось, одновременно все трое обрели способность понимать друг друга без слов, общаясь из глубины собственного сердца. Находясь между братом и сестрой, Жанна горячо стала чувствовать исходивший от обоих неиссякаемый источник тепла. Саша поддерживала ее сзади за талию, слегка прикасаясь локонами волос к щеке, а Николай нежно заглядывал в глаза, беспрестанно целуя запястья и кончики пальцев. Многолетняя обида таяла, стирая границы прошлого, само взаимодействие сделалось легким и приятным. Жанна чуть подалась вперед, немного откинув голову, и ее тотчас встретили прикосновения теплых Сашиных пальцев.

Снова пили вино, много шутили, делали комплименты друг другу.

– Еще понемножку, – Саша держала в руке кувшин. Красная жидкость не спеша наполняла бокалы.

– Коля спит, – неожиданно заметила Жанна, и оттого голос ее перешел в шепот.

Саша повернулась в его сторону: на просторном диване, свернувшись калачиком и подложив под руки голову, спокойно спал Николай. Она с любовью посмотрела на брата.

– Пойдем в другую комнату, пусть отдыхает.

Они поднялись на второй этаж, в комнату, приготовленную для Саши.

– По правде сказать, я сегодня первый день, как прилетела. Только что с самолета. Вот, даже вещи еще не успела разобрать.

– А свой дом у тебя где? Знаешь, я долгое время живу в Марселе, на юге Франции. Там познакомилась с мужем. Хочешь, я тебе помогу все разложить?

– У меня особняк в Петербурге, но дома я ощущаю себя только здесь. Спасибо, я привыкла сама справляться со своими делами.

– Соскучилась по брату?

– Я не могу много времени проводить в разлуке с ним. Мы – одно целое.

– Понимаю…