Сердце музыканта - Татьяна Проскурякова

– Это все видимость. Иллюзия. Ничего у меня нет, и не было, кроме той встречи.

– Ладно, пойду, пожалуй. Детали обсудим в ходе репетиции. Немного тороплюсь, извини. Не накручивай себя понапрасну. Приятель с пониманием похлопал его по плечу и вышел.

Ночью Николай не мог сомкнуть глаз. Он поминутно вздрагивал, смотрел на часы, на мгновенье забывался, но вскоре снова пробуждался и с трепещущим сердцем вслушивался в себя, думая о предстоящей встрече.

«Что, если я вовсе ей не нужен? Тогда не был нужен, теперь и подавно. Почему я позволил ей уйти?»

Он закрывал глаза, и воображение тотчас рисовало ему нежную девушку с утонченными чертами лица, изящной грацией, глубокими небесного цвета глазами, прежнюю юношескую мечту.

Милая и чуткая Катерина в сравнении с ней становилась чужим человеком, не имеющим представления о его напряженной внутренней жизни. Однако привязанность к супруге была сильной, так сын связан с матерью. Семь лет совместной жизни не прошли даром: Николай научился маскировать подлинные чувства и охотно играл роль вечно занятого мужа, который бесповоротно лгал и жене, и себе самому. Заводил нескончаемые романы на стороне, короткие случайные связи – и в них черпал для себя необходимый ресурс энергии. А Катя – все прощала ему. Умела поддержать, но не знала ничего похожего из того, в чем он нуждался, чего просила на самом деле его израненная душа. Супруга являлась для него необходимой опорой, внутренним стержнем, сильной стороной его натуры. Он привык к ней и к тому, что она всегда находилась рядом, спасая от неприглядной истины и наваждения. Ложь стала средством существования, укрытием от действительной жизни.

Тревожное пробуждение заставило очнуться от беспокойных мыслей. Он знал, что с этого дня снова находится во власти прошлого- оно неминуемо влекло за собой. Николай самозабвенно ждал встречи с актрисой, но вместе с тем и страшился ее приезда.

В шесть утра с трепещущим сердцем он вышел из дома. Водитель уже ждал у подъезда. Николай слышал звук своих шагов в густом полумраке, затем шум колес автомобиля, несущих его навстречу Мечте. За стеклом мелькали тёмные дома. Город еще спал, окутанный утренней прохладой. Поглощенный собственными переживаниями, Николай потерял способность ясно мыслить. Невидимое щемящее чувство с содроганием подступало к горлу, перекрывая дыхание.

Аэропорт встретил его разноцветными огнями. Волнение встрепенулось в сердце раненой птицей. До встречи оставалось немногим больше получаса.

Трудно, почти невозможно представить, что он пережил в течение этих тридцати с лишним минут, ставших вечностью, целой непрожитой жизнью. Воспоминания проносились в голове неудержимым вихрем. Вдруг он вспомнил себя уязвимым нескладным юношей, еще не познавшим женщину, но уже тогда беззаветно любившим Жанну. Вот семнадцатилетний мальчишка стоит у дверей ее квартиры с огромным букетом цветов и не решается нажать на кнопку звонка. Снова тот же молодой человек после первого объяснения с возлюбленной и в момент мучительного расставания.

Николай не помнил, как объявили о посадке самолета, и он вышел вслед за толпой навстречу звенящему гулу. Вдыхая холодный утренний воздух, слышал, как неистово обжигает изнутри пламя собственных чувств.

Он увидел Ее, сразу узнав неповторимую походку, вьющиеся пряди рыжих волос, кокетливо спадающих с плеч. Едва приблизившись к ней, Николай явственно почувствовал разницу между этой изящной молодой женщиной и той девочкой, которую любил все эти годы. Жанна была та же, но другая: расцвела изнутри, сделавшись еще красивее, но не сияли более нежностью ее небесные глаза.

– Здравствуй, Коля, – донесся до него ее прелестный голос, отчего – то теперь сделавшийся высокомерно- надменным.

Он ответил ей что- то бессвязное, не в силах отвести взгляд, будучи глубоко ранен и покорен случившейся метаморфозой. Растерянный и взволнованный он все еще пытался – и не мог – отыскать на равнодушном лице актрисы прежние трогательные черты. Словно роза, окруженная колючими шипами, благоухала она вдали от него, недоступная, далекая, таинственная.

– Мы так и будем стоять, или все же пойдем? Значит ты – театральный режиссер? Признаться, не ожидала. Но я рада, что ты живой. Перед любящим сердцем преданной Кати ни один экстази не устоит! Зачем же было представляться чужим именем? Ты в очередной раз меня обманул?

Последняя фраза ударила по сердцу, болезненно отозвавшись в голове. Неужели она сомневается в его успехе? Или просто смеется над ним? Еще более Николай растерялся, увидев сопровождающих ее телохранителей -четверо мускулистых, загорелых мужчин, похожих на бесстрашных парней из дурного кино, находились поодаль.

– Я подумал, ты не захочешь встретиться с прошлым. Имя, которым я подписался, мой псевдоним.

– Псевдонимы придумывает обычно тот, кто не умеет открыто позиционировать себя, как личность. Насколько я помню, ты всегда стремился надеть на себя маску. А теперь извини, мне нужно отдохнуть после перелета.

– Дом полностью в твоем распоряжении…

– Не стоило беспокоиться. Ты решил, что я поселюсь в твоем доме, стану общаться с твоей женой? Смешно!

– Почему же, а гостиницы? Ведь ты не любишь гостиницы…

– Знаешь, что я тебе скажу, дорогой коллега? Слушай журналистов. Они знают обо мне гораздо больше, чем я сама о себе. Мне пора.

– Репетиция завтра в десять утра, – только и проговорил Николай. Усмехнувшись ему в лицо, Жанна скрылась за поворотом. Четверо мускулистых загорелых парней последовали за ней.

Домой Николай вернулся совершенно разбитый. Верная Катерина встретила его у порога.

– Что с тобой, родной? – супруга, мгновенно угадав его состояние, тотчас обняла за плечи и ласково поцеловала. Актриса капризничает? Не хочу, чтобы ты переживал.

Он впервые с благодарностью и участием ответил на ее поцелуй. Хотелось забыться, успокоиться, – только женщина, находящаяся всегда рядом, могла в этом помочь.

– Жанна отказалась жить у нас. Черт их разберет, этих звезд, строят из себя незнамо кого! Поберегу твои нервы.

– Саша звонила из Будапешта, скоро будет у нас, – сообщила она между поцелуями.

– Сестрица моя очень любит сюрпризы. Вот ее мы встретим, как подобает, правда?

– Я всегда ей рада.

Наутро он отправился в театр, где Дмитрий и Жанна начали первую репетицию. Николай залюбовался танцующей Кармен, добавил пару рекомендаций, немного посидел в зале. Все это время он чувствовал необходимость видеть ее, говорить с ней. Она сделалась отрешенной частью его собственной души. И ее героиня, знавшая себе цену, вдруг тоже показалась ему чужой. Внезапно он поймал себя на мысли, что не знает эту женщину, что теперь находилась перед ним; она мало походила на ранимую возвышенную девушку, любившую стихи и вечерние закаты. В новой Жанне явственно обозначилась какая- то дерзость, умело сочетаемая с жесткой самоуверенностью. Оттого роль роковой красавицы- цыганки так подходила ее нынешнему образу!

Когда репетиция закончилась, Николай остановил ее у выхода.

– Жанна, прошу тебя, задержись. Я хочу сказать тебе что- то.

Она подняла на него синие, наполненные мистической тайной, глаза, которые смотрели беспристрастно и отчужденно.

– Я всю ночь думал…

– Что ты хочешь сказать?

– Почему ты согласилась участвовать в этом проекте?

– Мне интересен образ Кармен. Думаю, у меня получится хорошо сыграть.

– Не смею сомневаться. Актриса из тебя получилась великая. Часто я вспоминаю то время, когда мы были вместе.

– Забудь. Наше с тобой время закончилось ровно тогда, когда ты променял меня на экстази.

– Выслушай меня. Все не так… Дня не проходило, чтобы я не думал о тебе. Я совершил ошибку, в чем долго раскаивался.

– Послушай, зачем тревожить прошлое? Мы могли бы сейчас пуститься в долгие, ни к чему не приводящие объяснения, но не нахожу в них смысла. У меня давно другая жизнь и есть любимый человек. Сцена для меня всё. У тебя своя семья. Давай же будем просто работать. Мы партнеры, понимаешь? Я – не твоя маленькая Жаннет, которую ты хочешь видеть во мне. Может быть, я даже слишком изменилась для того, чтобы ты мог любить меня теперь.

– Но я люблю тебя! Люблю больше, чем прежде. Я готов все поменять в жизни ради того, чтобы вернуть прошлое.

– Прошлое вернуть нельзя. Ты не знаешь меня, Коля. Я не та, что прежде. Ничего у нас с тобой не получится.

– Ты так и не смогла меня простить?

– Брось! Кто старое помянет, тому глаз вон, верно? А у нас совместный проект. Вот о чем надо думать. Мне ли тебе о том говорить, режиссер? Жанна ласково подмигнула и вышла.

Николай не стал удерживать, настаивать на разговоре, который казался ей бессмысленным. Внезапно у него опустились руки. Он вдруг почувствовал себя ненужным, потерянным и одиноким. Его святое, трепетное чувство было растоптано, уничтожено, поругано. Невосполнимая утрата сжимала грудь. Он не знал, как с этим справиться, что делать с подступившим к сердцу отчаянием. Невыносимая боль сковала все тело. Рыдания прорывались наружу, и чтобы сдержать их, Николай несколько минут простоял в тишине возле открытого окна.