Катастрофа на Волге - Вильгельм Адам

Полковник Гейм предложил объединить под одним командованием те боевые группы, которые пока входили в различные полки и дивизии, но выполняли одну задачу. Выбор пал на генерала артиллерии Гейтца, командовавшего VIII армейским корпусом. Паулюс знал его как стойкого солдата, на него можно было положиться. Гейтц действительно в короткий срок добился согласованности действий этих боевых групп. Он значительно укрепил их с помощью четкой организации артиллерийского огня и форсированного строительства оборонительных позиций. 113-я пехотная дивизия была передана в VIII армейский корпус и также введена в бой фронтом на юг в месте прорыва южнее Харькова. Казалось, опасность предотвращена.

В эти дни мне неоднократно приходилось видеть, как добросовестно работает Паулюс. Ему была чужда размашистость, свойственная покойному Рейхенау. Каждая фраза, которую Паулюс произносил или писал, была точно взвешена, ясно выражала его мысль, так что не вызывала никаких сомнений. Если Рейхенау был командующим, который легко, не боясь ответственности, принимал решения, и его особенно характерными чертами являлись твердость, несокрушимая воля и отвага, то Паулюс представлял собой полную противоположность. Еще будучи молодым офицером, он получил в товарищеской среде прозвище «Кунктатора»[9] — «Медлителя». Его острый, как клинок, ум, его непобедимая логика снискали ему уважение всех сотрудников. Я не помню такого случая, когда бы он недооценил противника и переоценил собственные силы и возможности. Решение его созревало только после длительного трезвого обсуждения, только после обстоятельного обмена мнений с офицерами штаба, во время которого тщательно взвешивались все мыслимые случайности.

В отношениях с подчиненными Паулюс был благожелательным и неизменно корректным начальником. Впервые я убедился в этом, когда ездил с ним в штабы подчиненных ему корпусов и дивизий. 28 февраля днем мне сообщил начальник штаба, что я буду 1 марта сопровождать Паулюса во время его поездки на фронт. Тут он, как бы между прочим, протянул мне полученный с курьерской почтой из управления кадров список получивших очередные звания. Начальник штаба, поздравляя, протянул мне руку: с 1 марта 1942 года я был произведен в полковники.

— Ставлю вас в известность сегодня же, чтобы вы могли завтра утром доложить об этом перед отъездом командующему. За год вы из майора стали полковником, этим вы можете гордиться.

И я тогда действительно этим гордился. Я быстро внес необходимые уточнения на своей оперативной карте. Начштаба ознакомил меня с маршрутом. Наша поездка должна была продолжаться три-четыре дня.

Поездка к корпусам армии

На другое утро часов около восьми мы отправились на легковом вездеходе марки «Кюбель» к соединениям у места прорыва, восточнее Полтавы. Нас сопровождало несколько связных мотоциклистов. Было ясное морозное утро. Даже меховые шубы не спасали от пронизывающего восточного ветра. Дорогу часто преграждали сугробы. Колонны солдат тыловой службы и местные жители были в состоянии расчищать дорогу только от самых больших завалов, да и то ненадолго. Снеговые стены высотой чуть ли не в четыре метра по обочинам дороги ограничивали обзор. Лишь кое-где мелькавшие просветы позволяли увидеть широкую украинскую степь, раскинувшуюся перед моими глазами, словно пустынный край снегов, кристаллы которых сверкали порой на солнце, как бриллианты. Деревья и кусты попадались изредка только у русла ручьев и в селах между низенькими белеными хатами, крытыми соломой или дранкой. На голых ветках топорщились взъерошенные вороны.

По дороге Паулюс разговорился, стал рассказывать о своих опасениях и надеждах.

— Когда я шесть недель назад принял командование 6-й армией, — сказал Паулюс, — я был несколько обеспокоен тем, как сложатся мои отношения с командирами корпусов: ведь все они старше меня и годами, и званиями.

— Я и сам над этим задумывался, — ответил я, — но теперь, после того, что я слышал от корпусных адъютантов, у меня сложилось впечатление, что вы пользуетесь здесь у всех большим авторитетом.

— Это верно, Адам, мне тоже кажется, что я нашел правильный тон. Я хочу воспользоваться этой поездкой, чтобы установить еще более тесную связь с людьми. Ведь задача командующего войсками — создать со своими подчиненными отношения, построенные на искреннем доверии, а необходимое условие для этого — хорошо знать друг друга. Это значительно облегчит руководство. Вам уже приходилось лично иметь дело с командирами корпусов?

— Командирам корпусов полковник Гейм представил меня в первые же дни после моего приезда; командиров дивизий я знаю еще не всех. Пока я мог судить о них только по служебным характеристикам.

— Используйте для более близкого знакомства эти несколько дней. Мы побываем во многих дивизиях. Желательно, чтобы вы, когда мы вернемся, написали свои впечатления о командирах.

— Постараюсь, господин генерал, поговорить и с некоторыми полковыми командирами. Правда, у всех имеются служебные характеристики, но мне хотелось бы составить о них свое собственное мнение.

— Это и правильно, и необходимо. Думаю, что в нынешнем году нам еще предстоят тяжелые бои. При замене выбывших командиров я должен опираться на ваши предложения. Неправильный выбор при замене командира неизбежно влечет за собой вредные последствия для воинской части. Так что внимательно присмотритесь к каждому.

Мы спускались с какого-то пригорка. Машину занесло, и она несколько раз повернулась вокруг своей оси. Водителю не сразу удалось с ней справиться. Разговор, естественно, прервался. Внимание наше приковала гладкая, как зеркало, обледенелая дорога.

Сначала мы заехали к командиру дивизии генерал-лейтенанту Габке, которому подчинена была войсковая часть на западном выступе. Получив краткую информацию об обстановке и действиях частей, Паулюс осмотрел артиллерийские позиции. Они находились на открытой местности, не были ни защищены окопами, ни замаскированы, следовательно, их легко мог обнаружить противник. Это было непростительно.

Паулюс поговорил с наводчиками и командирами орудий.

— Орудия в порядке, боеприпасов достаточно?

— Так точно, господин генерал! — ответил один из командиров орудий.

— Где находятся передки и кони?

— Кони вон там, в сараях, передки около них. — Артиллерист указал на расположенный всего в нескольких сотнях метров поселок.

Командующий снова обратился к командиру орудия:

— Как, по-вашему, выгодная это позиция? Почему орудия не замаскированы?