Голубые холмы Синтры - Энн Хампсон

— Здесь очень приятно, — заметила Элинор. — Неудивительно, что тебе нравится тут работать.

— Вокруг сплошная роскошь… а я очень люблю роскошь, даже если она не моя. — Огромные синие глаза Джун заискрились смехом. — Ну а как ты? Работаешь в «Шерборне»! Как тебе повезло! Вот это действительно роскошь! Ты должна рассказать мне о ваших постояльцах… но сначала я принесу кофе. Или ты предпочитаешь чай?

— Кофе — замечательно, спасибо, Джун.

— Ладно, сейчас вернусь! — Джун остановилась у двери и обернулась. — Я забыла тебя поздравить. Ведь ты получила диплом. Скажи, он выглядит внушительно? Золотые буквы, завитушки и все такое?

Элинор засмеялась:

— Да ведь я тебе писала! Нет, диплом еще не получила, но в сентябре начну свою трудовую деятельность на должности преподавателя.

Джун кивнула и вышла. Вскоре она вернулась с подносом в руках.

— Расскажи мне о знаменитостях, которые остановились у вас в отеле. Я, конечно, читала о кинозвездах и знаю, что один из ваших постояльцев — португальский граф…

— Знаешь? Откуда?

Джун замолчала в нерешительности. Потом не удержалась:

— Все это тщательно скрывают, но, думаю, тебе я могу рассказать. Здесь его сестра… у нее будет ребенок. — В голосе Джун прозвучала трагическая нотка.

Элинор недоуменно посмотрела на подругу:

— Вот это да! А я-то думала, что же он делает в Лондоне! Я слышала, он выходит из отеля только на пару часов утром и вечером. Он ее навещает в это время?

Джун кивнула и сказала, что его ждут с минуты на минуту.

— Доне Карлоте только что исполнилось шестнадцать, — медленно добавила она, — и она не замужем.

— Не замужем? — Элинор тут же вспомнила графа. У нее создалось впечатление, что она увидела человека, чья гордость сильно пострадала. — Как это ужасно… для такой семьи!

Джун снова кивнула. Она разливала кофе, сидя лицом к низкому широкому окну. Свет из него освещал мощеную площадку перед зданием. Медленно подъехала машина. Что-то блеснуло, и девушка поняла, что это серебряный герб. Из машины вышел человек и, закрывая дверцу, бросил взгляд на окно. Элинор с немалым удивлением поняла, что он ее узнал, потому что мужчина слегка вздрогнул, прежде чем повернуться к входной двери.

— Он просто великолепен… — Едва слышно произнесла Элинор.

— Мы прозвали его королем Португалии. — Джун скорчила гримасу и протянула подруге чашку кофе. — Позор сестры не убавил его великолепия.

— Он показался мне расстроенным сегодня в отеле. Как выглядит эта девушка?

— Невероятно красивая. Интересно, что сказал ее брат, когда узнал. Думаю, она переживала долго, не одну неделю! Он привез ее сюда, чтобы, конечно, все сохранить в тайне.

— Разве это можно сохранить в тайне? — Элинор покачала головой. — Если она только что приехала сюда…

— Она сказала мне, что останавливалась у тети. Та живет в одном из поместий графа. Там Карлота провела шесть месяцев… и только на прошлой неделе приехала сюда. — Джун пожала плечами и села напротив Элинор за один из низких столиков, держа в руке чашку с блюдцем. — И с богатыми, и с бедными случается одна и та же история… и с баронами, и с крестьянами. Перед соблазном нелегко устоять.

— Странно, что родители не присматривали за ней.

— У нее нет родителей. Граф — ее опекун. Нам известно только это, — быстро произнесла Джун, угадав, о чем хочет спросить Элинор. — Девушке явно запретили разговаривать, так что она просто сидит наедине со своими мыслями.

Элинор нахмурилась:

— Печально. Когда роды?

— Через несколько часов.

Элинор замолчала, все еще хмурясь. Мысленно она упрекнула себя за то, что расстраивается из-за беды, в которую попала какая-то неизвестная ей девушка, к тому же иностранка. Это было просто смешно, и все-таки Элинор расстроилась. И когда после отъезда графа Джун спросила, не хочет ли она встретиться с этой девушкой, Элинор с готовностью согласилась.

— Обычно я приношу ей напиток на ночь… мы даем ей тоник, потому что в последнее время она плохо ест и дошла до истощения… так что можешь пойти со мной. Поможешь поправить постельное белье. Она подумает, что ты здесь работаешь и только что вернулась из отпуска.

— Но на мне нет формы.

— Она даже не заметит.

— А твой начальник… его нет поблизости?

— Доктор Хартингтон? Он наверху, у себя в квартире. И вечером спускается, только если за ним посылают.

Палата отличалась невероятной роскошью, но больничный дух чувствовался и здесь. Девушка, бледная и изможденная, сидела в постели. На покрывале лежала открытая книга, которой касалась ее худая рука. Когда подруги вошли, она перевела на них взгляд своих удивительно больших карих глаз, не проявив ни интереса, ни удивления.

Элинор остановилась у двери. Она даже прикусила губу — так расстроилась, увидев растерянность и беспомощность черноволосой красавицы.

— Вот, дона Карлота, — ласково заговорила с ней Джун, — я принесла ваш напиток.

— Спасибо. — Девушка говорила с легким акцентом, очень приятным, мягким и чуть хриплым голосом. Она послушно выпила все, что было в стакане, и протянула его Джун.

Несчастная страдалица обратила внимание на Элинор, только когда она и Джун начали поправлять покрывала. Ее блестящие черные волосы разметались на белоснежной подушке. Маленькое овальное лицо повернулось к Элинор.

— Вы новенькая? — спросила она, и Элинор машинально покачала головой.

Джун улыбнулась, но тут же обеспокоенно обернулась к двери. Вошла медсестра и что-то прошептала ей на ухо. Джун быстро сказала: «Извините, одну минутку» — и поспешила к другому пациенту.

— Как вас зовут? — спросила португалка. Казалось, она борется со сдержанностью, которой, вероятно, велел ей придерживаться брат.

Элинор почему-то всегда понимала, что чувствуют другие. Она сочувственно посмотрела на девушку и представилась ей.

— В моей стране тоже есть это имя, — сообщила ей дона Карлота. — Но оно пишется немного не так.

Неловкая пауза грозила затянуться, но Элинор начала болтать с девушкой, одновременно бережно подтыкая простыню. Кажется, Карлота начала ей доверять. Недаром она спросила:

— Вы замужем?

Элинор улыбнулась:

— Нет. Я только что получила диплом учительницы. Начну преподавать в сентябре.

— О… значит, вы здесь не работаете?

— Нет. Я подруга сестры Лейленд. Просто зашла с ней поболтать.

Девушка пристально посмотрела на Элинор и вдруг спросила:

— Наверное, у вас никогда не было детей?

— Нет, — мягко ответила Элинор.

Молчание становилось все тягостней. Наконец Карлота прервала его: