Созвездие «Мысль». Сборник стихотворений - Владимир Конарев

Война осколками шипит,

А мать—природа тихо стонет.

(Спасать бы надо, да лечить!)

И оттого душе не просто:

Внимать и думать, и страдать.

Рисунки детства – взрослый остров,

А что добавить? Что сказать?

Смотреть на мир – легко и просто,

А в первый раз – куда трудней!!!

Боль мой ум терзает: боль твердит: «Судьба»!

Ум не понимает: за что больна?

Улыбалась небу, щурясь в высоту.

Радовалась лету. Теплоты глотку.

Осторожно ноги мерили шаги.

И была дорога в радость, а не зги.

Пальцы обнимали нежно лепестки,

И они не знали горя впереди.

А потом согнула крючьями судьба,

Выставила «дула», будто бы со зла!

Ум не хочет верить в страшную судьбу:

В неподвижность тела, ни на шаг-ходьбу.

Милому созданию, Боже, помоги!

В этом мироздании – дети мы, Твои!

Ах, жизнь!..

Под ноги, как собака:

И больно – цап!

«Не ной! Живи!

Притом коси глаза —

под ноги!

Ей не товарищ – не трави!»

А бывало…

По улице, по Горького,

размеренно иду

В мир барахла заморского,

Всё есть – и всё в ходу.

На ценниках – пять ноликов!

С товаром на посту,

Галдят купцы-соколики.

Словечки, вскользь, фривольные,

Под музыку – вино!

Течёт желанье вольное…

В рядах – людей река!

Чу! Топот каблука:

«Стой!.. запах шашлыка!!!»

Эх, улица писателя —

Купеческий привоз —

В усладу покупателя…

А радости- до слёз!

Юные дни —

не бездельники —

Просто они собеседники!

И, иногда,

греясь грёзами,

Ввысь улетим —

станем звездами!

Доброте раскрою окна,

Жду: когда она влетит.

Но – она так одинока…

От дождя обид дрожит.

Я пью глотками,

раннею весной,

Душисто – пряный,

воздух голубой.

И жизнь моя —

тернистая дорога-

Окажется, под грузом лет,

легка!

И память вновь

уляжется к порогу,

И боль души

отринет от виска.

Не вечны мне дни,

их закаты,

И утренний радости цвет.

О, Боже,

в чём плоть виновата?

Черкни,

мне на небе, ответ.

Хорошо:

далеко до заката.

Мотор вдохновенья гудит!

Но… что – то пропало

и стонет.

Под сердцем,

надсадно, болит!

По казацкой станице,

не близкой,

В челноке, своих дум,

уплыву.

Зачерпну

все луга с земляникой,

Рядом

детство своё посажу!

Как умру,

Стану лебедою травою,

Малой горстью

любимой земли.

Буду слушать, как вдаль,

надо мною,

Пролетают любви журавли.

На волю…

Солнце

ставни раскрывает.

В небо выпорхнули сны.

Что ж, на волю выпускаю

Сердце!

К возгласам весны!

Исходит радость. А откуда?

Из сердца друга?

Друг, замри!

Из сердца моего?

О! люди!

Дарите радость что внутри!

Когда в глазах

надежда гаснет,

Её разжечь обязан ты.

Старайся —

это не напрасно!

Ведь – помыслы твои чисты!

Хорошо на этом свете!

Говорят: есть рай на том,

Почему же, в мрачном цвете

Пишут в прозе и стихом?

Говорят, что он отсужен —

На помин любой души.

…Хорошо бы съесть на ужин…

Из весёлых слов «лапши!

В курчавой мысли человека —

Свозит число с округлым веком,

Спит единица меж бровей,

Нули на лбу – он их «Бродвей»!

Соединить бы их! Мечтаю!

На сцену, к веку, отсылаю.

Им аплодировать в 100 лет.

Танцуйте, числа! Жизнь – балет!

Ты счастлив? Ты ищешь лишь счастье?

Ты поиском этим и жив?

Ты просишь судьбу в одночасье

Направить в приют перспектив?

Напрасно! Под сердцем оно

Живёт, ожидая улыбки.

А чьей? Да ей – всё равно!

Пусть – вашей! Не будет ошибки!

Когда ты мал, а рост с напёрсток,

Тебе не ведом вкус тоски,

Но вот – пол – жизни – перекрёсток.

На светофор судьбы гляди!

Зовёт зелёный – то шагни!

Цвет красный – голову не гни!

Я у власти сна. А время

Протекает сквозь меня…

Изнывают мысли-звенья,

Ожидая выход дня.

Солнце брызнет в очи светом

Им укажет на дела,

Кадры сна, что не пропеты,

Вспомнит проза у стола!

Душа, отключи,

обесточив,

Уснувшего тела, сознание.

Пытайся понять —

только срочно —

Основу основ мироздания.

Слово-зерно

Оно, в душе,

как колос зреет,

И верю:

вызреет оно!

Чем стебель мысли

поточнее,

Тем и ценнее то

зерно.

Там, за краем пропасти,

Отрешённый мрак:

Мирозданья лопасти

Трут надежды в прах.

Разминают судьбы,

Месят глину дней…

Это слишком грубо?

Сетовать не смей!

Сам бросал дни веером,

Не рубли на стол,

Не итожа вечером,

Что днём приобрёл.

Был рабом желаний,

Тех, где нет вины?

Аппетит их странный,

Боже, им прости!

Там, за краем пропасти

Мироздания лопасти!

Они

мини – поэма

Часть первая

И вновь Они парят над нами,

И изучают, как клопов.

Воображение с мозгами,

Но и оно лишилась снов!

А где она? Где их обитель?

Уфолог явно умолчал.

Он – просвещения воитель,

Он – аналитик тех начал.

Он удивлял – сражали факты.

Мозги измучил вкривь и вкось!

Сужденья те не виноваты.

Откуда к нам? Вот – гвоздь – вопрос!

«…Да, мы ниспосланы на землю,

Чтоб оживить её приют!..

В шарах!..» У! – новость! Не владею.

Однако, сказочки суют?!»…

Тот шар сродни алмазу, – слышу

И очень мягкий, иногда!»

Ух! сообщение колышет.

Или поверить как всегда?

Я не учён другим перечит.

Не мне те доводы «удить».

Слова нельзя очеловечить.

И мне их не за что судить.

«…Наука фактом подтвердила

Внутри три плоскости, притом,

Не раздавить! Не распилить!

Не поддаётся на излом!»

«…Шар – жив! да жив! он даже плачет —

На 200 градусов нагреть!

И зеленеет! И краснеет!

Он до сих пор живучий! Ведь,

Они, шары, везде! Повсюду!

…А если в холод, то краснеют!

А если в сырость, то бледнеют!»

Почти подобность: чуду – юду!

«Исходят газы, если греют».

Откуда «чувственная боль»?

Светила физики не знают.

А понимать сей факт? изволь.

Как удивительны и странны

Шары космической страны…

Тогда… подвиньтесь, обезьяны!

Ты, Дарвин, слогом не звени!

…О, мир земли, живые люди,

Я утверждаю страстно вам:

– Дышите милые, покуда,

Есть божий воздух – наш бальзам.

И пусть галактика ярится,

И зажигает массы звёзд.

Пусть свет, родившийся, лучится,

Наш освещает небосвод!

Часть вторая

Зависла «тарелка» над домом.

Колышется чувственный мрак.

Конец ознакомительного фрагмента.