Созвездие «Мысль». Сборник стихотворений - Владимир Конарев

На делянках небесного поля

Засевала созвездья судьба,

Чтоб, когда колосились на Млечном,

Отдыхала спокойно земля;

Чтоб пыхтел паровоз у событий,

Увозя все погрешности дня,

А на утро, шедевры открытий,

Удивляли значением меня!

О песочном времени

Песчинка за песчинкой —

Закон в сосуд влечёт —

Так жизнь моя, с горчинкой,

Истаивает… вот!

Осталось лет немного,

Надежды мне, любви.

Они – в посылке бога —

Песчинки. Но мои!

Стрелки часов срезают

Темень. Они не врут!

Люди им верят. Знают:

День им подарит труд.

Будет, по праву, солнце

В гору ползти, в зенит.

Лучик метать на донце.

Там где надежда спит!

Продолжусь стеблем

в поле,

Но не своей

весной…

Пока же жизнь —

застолье,

С пропискою земной!

Былую мечту

не лелеял,

Колосьев ее

не растил.

И что же, в итоге,

имею?

Хлебов, из мечты,

не вкусил!

Судьба крестьянская

«дни веет»…

Глянь – их в лукошке —

маловато!

..Уже, уже виски

седеют!

…Календари тоскуют

в хате!

Я верю: дети что – то знают.

О чём и мне, постигнуть, не дано,

О нашем, о мироустройстве,

И это свойство в них заключено!

Миропорядка тайны знают,

И всех догадок изначальный смысл…

В глазах родителей «читают» —

На четверть недосказанную мысль…

На маковке неба

не пусто:

Луна

бледнолицая – брошь,

А сердцу пригожему

грустно.

Душа,

ты её не тревожь!

Расстегнулась тучка, нараспашку,

В милом небе, только для меня.

Я впитал лучи, как промокашка,

Засиял, улыбкой звеня!

Согреваю гнёздышко любви,

Где сидят все годы-соловьи!

Когда восход ложился в запад,

Менял экватор угол дня,

В материках метался ропот,

Хребтами скальными звеня.

Во тьме крошились амплитуды,

Ломались линии луча.

И магма, красная полуда,

Стекала в горы, горяча…

И это было – лишь начало-

Дыханья матушки – земли,

Живому, зыбкие, причалы,

В которых мы себя нашли!

Порою

злоба дня,

Средь нас,

с ухмылкой бродит,

И, стрессами звеня,

Неистовство «заводит».

По накатанной дороге

Топчут обувь две ноги,

Где когда – то шли и Боги,

Миру торили пути.

А куда идут – миссия —

Две тщедушные ноги?

То идёт моя Россия.

Ты, Христос, ей помоги!

И вручи Надежду, в руки,

Веру – посох протяни!

И, конечно, не от скуки,

Путь к величью проясни!!!

Кто мне Луну занавесил?

Сумрак? – гуляка времён.

И был бы я долго невесел,

Да вспыхнул огонь в гуще крон!

Очи, смотрите: то Боже

В небе звезду потревожил.

Полуночная птица раздумий

Постучала крылом по стеклу:

«А какою владеешь ты суммой,

Чтоб прилично жилось бы… столу?»

Что сказать? – затаилась обида,

Безответно кусая губу.

Жизнь просеяла медь, через сито!

И осталось лишь выть на Луну.

В луже звёзды плавают,

С неба сметены.

Плавают и ахают,

И дрожат они.

Вызволю, вас милые,

Словом, для стиха,

Строчки легкокрылые

Огранит Душа!

Ему

В самом дальнем

отсеке Души,

Ей окошко,

в мир звёзд, продыши.

И вдали, от Любви,

пострадает;

Одиночество глубже

познает.

Любуюсь

красками заката.

Смысл слов

вплетаю ямбом в строчки.

Вслед тень за мной,

за мной – попятно.

– Отстань!

– Идём… поодиночке!

Имя травки —

лебеда.

Калорийна.

Мощь и сила!

Не погибла мать

в беде,

В голодающей России!

Слышится смех междометий:

Сразу, вначале утра.

Только уже не услышишь,

Что же сказало «вчера».

Птицей «вчера» пролетело

И растворилось в мирах.

Что – то душа не у дела.

Междометья, ни – ни о грехах!

Да что удача, без глагола,

Она из тонкого помола.

Иное дело при глаголе:

Румяна, пышная она.

Галушкой катится по горлу,

Лишая выданного сна.

Стекли в межзвёздное пространство

Босого Детства времена.

И, где-то там, в ином убранстве,

Иная ждёт меня Весна.

Там вижу: вон – в отцовской майке,

Купаюсь в омуте зари,

Гарцую лихо, конь мой – палка!

Отец хохочет: – «Не дури!»

А вот уже, в ином обличье,

Иная: решкой, сторона.

Жизнь в – сапоги! Шинельку – лично!

Ремень лучится, как Луна!

На мушке шорох, тишина.

Казарма манит на подушку.

Но пост доверила страна,

И старшина… вот и пампушки!

А вот – и поле, мир без края!

Вблизи мотора – сладкий гул,

У ног – дорога полевая,

Та, что я выбрал, присягнул.

Но тут легла косая тень,

И – вдоль, и – поперёк страны

Да хоп – натуру в перестройку,

Да в перестрелку, без войны

Верхи кремлёвские елейно:

«Надел купи и работай!

Держите вожжи, шаг смелее!

Земля – кормилица! Вникай!»

Как эта истина гнетёт?

Глянь, не в село побег народ!!!

Какое время нынче? Диво!

Грибные цены, не абы!

Растут, растут… нули – в мозг – «мины!»

Не жди пощады у судьбы!!!

И бедность есть. Она не чудо.

Её не кончен страшный срок.

Россия – мать, родные люди,

Где счастья нашего исток?

Запахло яблоками в доме…

И детство повернулось вспять:

Представил: яблоки в истоме,

Под козырьком листвы висят.

И, ахнув с веточек упругих, —

Где накачали аромат,

Меня позвали, сада друга,

Зайти в ухоженный, тот сад.

Сказ о лошади

Жила в подворье лошадь.

Жила себе, жила…

Беда: хозяин умер —

За гриву – хвать дела!

Косить траву, пора бы,

Потом – сгрести в валки,

Да, на дворе – то нет той,

Былой, мужской руки.

Усохли и постромки,

Скрутился жгутом кнут.

И рядом, с лошадёнкой,

На колышке хомут.

Никто её не поит,

Овса не задают,

Не чистит и не холит,

А голод мышцы мнёт.

Заржала, сколь есть мочи,

Копытом поскребла,

И гордо, среди ночи,

С подворья – вон, ушла.

Пришла на пляж, а люди

Хлебца, пивка суют,

А то, порою шутят,

И пепси подают.

Одумавшись, желанно

Накормят сытно – вот!

Но голодно – не странно,

Помучившись, живёт.

…Откланялась в просторы,

В холмы, что из песка.

Украли лошадь воры…

Такая вот судьба.

По волнам, где полощутся тучи

Перегуд, перезвон волновой.

Вероятно, Нептун деток учит

Усмиряет придонной волной —

Раз спешат по барашкам холодным

На песок голоса, голоса!

Я хотел распознать их природу,

Глохнут в пене все те голоса!

У Нептуна кривится «лозина»,

Задевает – на взлёт – небеса,

И, как сабля, времён исполинов,

Рассекает у неба глаза.

И оттуда на мир, как из кручи,

Рухнул дождь! и барханы лизать!

Моря мир, если слушать, нескучен:

Надо сердцем его понимать

В звёздном мире есть причал

Сновиденьям барам.

Если б не было – дичал,

Просыпался старым.

А тут – молод! Как усну —

До звезды касаюсь;

Предка дальнего зову

Ожидая – маюсь.

Обнимаю паруса

Всех земных желаний,

Полнит парус и мечта —

Или зов посланий!

И, качаясь на весу,

Вижу: горы, воды,

Звёздный слог себе везу

И сезон погоды.

Непохожий мир в цвету

Заплывает в душу,

Сновидений пестроту

Пробуждением рушу!

Шторм

Из глубин поднимаются звуки

Рассказать о щемящей тоске.

Одиночество – тяжкая скука,

Это камень, глумящейся, мгле.

Мгла не знает подошв глубины.

Хорошо лишь прибрежному ветру:

Гонит парус, навстречу волне —

Звонкость радости, сладости веры.

Глубь ворочает донные звуки.

Эти звуки щемят. О, тоска!

Однозначно её постоянство.

И позвольте сказать: – На века!!

Стынут капли росы,

На ладонях восхода.

Оплавляется даль,

В цвет, щемящего, йода.

Из расщелин камней

Тени, вижу, привстали —

Славных, славных людей, —

Их Гулаги корнали.

И идут по земле,

Совесть нашу тревожа,

Сколько можно в земле

Оставаться им, Боже?

На вернисаже

Тут сказка правит балом красок,

И воскрешает говор цвета.

Для всех картин – свой вкус, порядок:

Зима пуржит. Смеётся лето.

Листва шумит, и скачут кони;

Война осколками шипит,