Ныряльщик из Пестума. Юность, эрос и море в Древней Греции - Тонио Хёльшер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
Геракл убивает гиганта Алкионея. Метопа первого архаического храма в устье Селе. Около 550 г. до н. э.
8
Танцующие девушки. Метопа храма в устье Селе. Поздняя архаика. Около 510–500 гг. до н. э.
Но еще большей неожиданностью стало обнаружение гробницы, датируемой веком раньше, около 480 года до нашей эры. Росписи этой погребальной камеры были стилистически намного ближе к греческим образцам; их сюжеты также указывали на совершенно иной склад социальной жизни. Греческая Посейдония-Пестум снова одарила мир художественным шедевром, на этот раз особенно значимым для нас. Дело в том, что греческая живопись той эпохи, в Античности ценившаяся даже выше греческой скульптуры, которой привыкли восхищаться в Новое время, для нас безвозвратно утеряна. Настенные росписи гробниц до того момента были известны только из областей за пределами собственно греческой культуры – из Этрурии в Северной Италии и из Ликии на юге Малой Азии; соответственно, оставалось неясным, насколько по ним можно судить о «настоящей» греческой живописи. Теперь же перед нами предстал уникальный памятник живописи греческого запада времен его расцвета, засвидетельствованного знаменитыми храмами Пестума!
9
Возвращение воина. Луканская гробница. Около 360 г. до н. э.
Для археологов, отвечающих за раскопки, счастье от выдающейся находки нередко сопряжено с огромными проблемами. Руководитель раскопок не смог присутствовать на вскрытии гробницы, ему не досталось восторга первого взгляда на вновь открытое чудо – зато пришлось незамедлительно принимать решения. Потолочную плиту гробницы в тот же вечер пришлось перенести в музей, необходимо было обезопасить место раскопок на ночь от возможного воровства, и еще до рассвета, до губительного попадания солнечных лучей, демонтировать гробницу и доставить плиты ее стен в хранилище. Также надлежало в кратчайшие сроки проинформировать о сенсационной находке прессу и общественность – и в то же время оградить хрупкую живопись от потенциальных повреждений. Меры по консервации красок, грозящих в любую секунду исчезнуть, нужно было принимать немедленно – притом что необходимые сведения об их составе и технике нанесения еще только предстояло получить. И научная, и широкая общественность нетерпеливо требовала первых результатов и разъяснений раньше, че м могло быть проведено серьезное научное исследование. Специалисты высказывали противоречивые – и зачастую необоснованные – мнения. Однако Марио Наполи со своей задачей справился. На долгие двадцать три месяца, он поместил фрески под замок в темном помещении для медленного просушивания и профессиональной консервации; в то же время он щедро открывал доступ специалистам, а по истечении двух лет выставил находку в музее на обозрение широкой публики, подготовив специальную монографию.
02
Эсхатология или быт?
Чем необычнее памятник ушедшей культуры, тем труднее нам его понять. Историческое истолкование удается проще и убедительнее всего, когда мы можем поставить артефакт в ряд ему подобных, тем самым он получает объяснение в известном контексте данной культуры и социума. Куда труднее интерпретировать уникальные свидетельства прошлого. Как нам разобраться, что они означали в свое время, если мы не знаем, каков их культурный фон? В особенности это касается изобразительных памятников, которые «говорят» с нами далеко не так ясно, как тексты. Пестумская фреска с потолочной плиты на первый взгляд «читается» легко: юноша хорошо натренированным броском ныряет с вышки в воду. Но что означало это изображение для жителей Посейдонии-Пестума в V веке до нашей эры? Это любимое занятие умершего? Или распространенный обычай? А может быть, это вообще не сцена из жизни, а порождение фантазии? Символ, метафора? И что эта композиция может означать в погребении?
Гробница ныряльщика скупа на дополнительную информацию. Погребальный инвентарь, по которому можно было бы судить о социальной роли покойного, крайне немногочислен и невыразителен; остатки скелета, по которым можно было бы определить пол и возраст покойного, рассыпались в прах сразу после вскрытия гробницы. Самый общий контекст современная наука извлекает из формы и материала гробницы: прямоугольная камера из известковых плит – обычная форма богатого захоронения в Посейдонии-Пестуме. Известны в этом типе погребения и цветные росписи по штукатурке на внутренней стороне стен, однако фигурные изображения встречаются среди них лишь один раз – в ныне утраченной гробнице из Капуи. Можно, кроме того, заподозрить влияние больших архаических склепов Этрурии с их богатым живописным декором, также в окрестностях греческого Коринфа был найден саркофаг с изображением львов на внутренней стороне крышки. Судя по всему, пестумскую гробницу создавали для представителя местной элиты. Но это не объясняет уникальности росписей, в особенности «ныряльщика».
Такого рода загадочные находки часто пробуждают у исследователей бурную фантазию, а широкая публика в силу завышенных ожиданий с особой готовностью верит хитроумным интерпретациям. И конечно, раз речь идет о погребении, ожидания эти направлены в первую очередь на образы умирания и вечной жизни. Символы смерти, эсхатология и мистерии активно привлекаются для объяснения. Communis opinio (общее мнение) о Гробнице ныряльщика прописано в википедии: «Почти все исследователи согласны, что речь здесь идет о прыжке в глубину не в буквальном, а в переносном смысле, как символе перехода из смерти в потустороннюю жизнь». У образованной публики быстро сложилось представление, что росписи этой гробницы не просто увековечивают память о спортивных достижениях какого-то неизвестного нам умершего – нет, прыжок в море символизирует пороговое состояние между жизнью и смертью. Для неподготовленного читателя метафизическое истолкование обладает неотразимой притягательностью. Кому захочется перед лицом таких глубин стать на сторону скучных «реалистов», видящих в композиции лишь отрадную сцену южного приморского быта? Тем более что плавание и ныряние не были у греков популярными занятиями, во всяком случае, они не входили в число престижных видов спорта, которыми можно было прославиться на соревнованиях в Олимпии и Дельфах.
Поэтому символическое, эсхатологическое, мистическое истолкование, предложенное по свежим следам Марио Наполи, возобладало. Юноша погружается в море смерти, понимаемой как переход в вечную жизнь. Там он проходит ритуальное очищение, необходимое условие вечного блаженства. Вышка, с которой он прыгает, – это граница между земным и загробным миром, может быть, здесь изображены Геркулесовы столпы или врата Царства мертвых на западной границе нашего мира. Океан, замыкающий с запада мир живых, считался мрачным морем смерти, водным путем в загробный мир. При таком толковании симпосий на стенах гробницы – либо символ земной жизни, которую покидает умерший, либо собрание религиозного братства, члены которого с помощью вина, музыки и эротического
