Ныряльщик из Пестума. Юность, эрос и море в Древней Греции - Тонио Хёльшер

югу, возможно, и в другие, достаточно отдаленные места в пределах Аттики. Подготовка к роли замужней женщины включала там не только введение в обязанности жены, но и физическую культуру. Кубки, изготовлявшиеся специально для культовых нужд этих святилищ, украшались изображениями бегущих с факелами и венками в руках девушек разного возраста, иногда в коротких платьях, иногда полностью обнаженных (илл. 19). Очевидно, это ритуальный бег, однако было бы неправильно разделять ритуал и спорт. Здесь, несомненно, ставилась задача продемонстрировать подвижность и быстроту, возможно даже в соревновании. Точно так же и соревнования по бегу среди девочек в Олимпии, где участницы бежали наперегонки в коротком платье, оставлявшем открытой одну грудь, были в то же время обрядами инициации в статус потенциальной невесты. Идеал физической красоты, связанной с крепостью, тренированностью тела, признавался для женщин точно так же, как для мужчин. Осознание этого факта открывает, как мы увидим ниже, новые горизонты в понимании древнегреческой молодежной культуры. Сравнение с местами, где собирались юноши, наводит на мысль, что не случайно святилища, где обучались афинские девушки-подростки, располагались не только на значительном расстоянии от города, но и непременно на морском берегу. Браврон находился менее чем в полукилометре от моря, с южной стороны на побережье в скалах открывалось несколько пещер. Самая красивая из них расположена чуть подальше, но всё еще в пределах пешей доступности из города. Она расположена на укромном пляже, считающемся сегодня красивейшим местом для купания во всей Аттике. Красноречиво и современное название пляжа – Эротоспилия, пещера любви. Велик соблазн представить себе купальщиц с вазы если и не зарисовкой с натуры, сделанной в одной из этих пещер, то, по крайней мере, обобщенным изображением подобной картины. В Мунихии святилище находилось прямо у моря, и здесь тоже не было недостатка в местах для купания. Судя по изображениям на вазах, на этих пляжах порой устанавливали блоки или плиты, с которых девушки могли прыгать в море, примерно так же как это делалось для юношей.

Несомненно, девушки вели себя во многих отношениях иначе, чем эфебы. Можно предположить, что они не выставляли себя напоказ на открытых скалах, как мы это видели на Фасосе, а скорее купались в укромных гротах, вроде изображенного на упомянутой выше чернофигурной амфоре. Изображения позволяют также предположить, что они не прыгали в воду с такой большой высоты и не развлекались рыбной ловлей. Кроме того, краснофигурная амфора, возможно, указывает на то, что девушки занимались плаванием в основном вокруг святилищ, таких как в Бравроне или Мунихии, и, вероятно, в связи с обрядами перехода от детства к брачному возрасту. По крайней мере, знаменитый ныряльщик Скиллий так хорошо обучил свою дочь Гидну плавать и нырять, что они смогли вместе осуществить свою диверсию против персидского флота. С другой стороны, Павсаний подчеркивает, что погружение в море было обычаем нетронутых дев. Это опять-таки указывает на обряд инициации. Наука, очевидно, находится на ложном пути, когда, как это нередко встречается, проводит строгое различение между спортивно-агональным плаванием мужчин и религиозно-сакральным ритуалом у девушек. Места мужских тренировок и соревнований тоже, как известно, всегда были связаны с крупными святилищами. Различение ритуала и жизненных практик в целом основано на непонимании характера религиозных обрядов в Античности. Ритуалы здесь стояли на службе жизни. От молодых женщин также ожидалась физическая выносливость и ловкость. Кроме того, не исключено, что места сбора молодых людей на Фасосе и Фолегандросе также считались сакральными.

В целом между женскими и мужскими обычаями наблюдается существенное сходство. Девушки, как и юноши, отправлялись в момент перехода к зрелости в отдаленные от упорядоченной городской жизни места, в дикую природу, чтобы не только культурно, но и физически приготовиться к вступлению в новую возрастную фазу. Как и у юношей, море играло в этой подготовке важную роль.

07

Возрастные ступени и жизненные пространства

Социальные практики и ритуалы перехода от детства к статусу взрослого, рассмотренные выше, были частью более общего представления о возрастных ступенях, сохранявшегося – с некоторыми модификациями – от греческой архаики до императорского Рима. Одной из характерных черт этого культурного феномена была взаимосвязь между возрастной структурой и структурой жизненных пространств (илл. 20, 21). Море с его побережьем было вписано в эту возрастную и пространственную иерархию: оно воспринималось как место удаления от городского порядка, как его противоположность, пространство юности, на время покидающей социум, чтобы вернуться в него уже в новой роли.

Возрастные ступени: молодость

Жизненный путь мужчины делился на возрасты с четко очерченной социальной ролью. Детали варьировались в зависимости от полиса и региона, но схема в целом оставалась неизменной. Мальчики (по-гречески пайс, во множественном числе пайдес) проводили раннее детство и начало отрочества, до шестнадцати-семнадцати лет, в родительском доме. На ранних этапах их воспитанием занималась в основном мать. Затем, от восемнадцати до двадцати лет, наступала фаза отрочества (отрок назывался эфебом) – переходный период на пути взросления, часть которого молодые люди проводили за пределами города. В двадцать лет их принимали в юные граждане (неос, во множественном числе неой) полиса, но они еще оставались под властью отца как главы семьи. В этот период длиной около десяти лет они участвовали с правом голоса в народных собраниях и многочисленных войнах, которые вел полиc. Около тридцати лет они становились совершеннолетними мужчинами (анер, во множественном числе андрес), женились, основывали собственную семью и дом и могли отныне занимать государственные должности. Наконец, около шестидесяти лет они уходили на покой и отныне именовались стариками (герон, во множественном числе геронтес). Жизнь женщины членилась сходным образом, но с более ранними переходами от одного этапа к другому и менее четкими официальными градациями. Определяющим фактором была здесь роль в семье: девочка-дитя (коре, во множественном числе корай) до десяти-двенадцати лет; половозрелая, привлекательная отроковица двенадцати-четырнадцати лет (парфенос, во множественном числе парфеной); невесты (нимфе, во множественном числе нимфай) – непосредственно до и после свадьбы и перехода в дом мужа, в четырнадцать-пятнадцать лет; затем взрослые женщины (гине, во множественном числе гинайкес), матери и хозяйки дома; и, наконец, старухи на покое (граус, во множественном числе граэс).

В этой схеме жизненного пути самым социально важным этапом был переход мальчика в статус мужчины и девочки в статус женщины. Молодежи требовалось наставничество на пути к своим ролям и обязанностям взрослых членов общества. Особенно специфическими практиками и ритуалами сопровождалось отрочество, возрастные ступени эфеб и парфенос, когда будущие граждане полиса как мужского, так и женского пола на