Тим из Древесных Звонов - Алинкком

В Древесных Звонах, помимо прочего, водятся дрозды. Красноклювые, с чёрным оперением и жёлтыми ободками вокруг глаз. Дрозды клюют виноград. Нет, конечно, Тим знает, что пернатые также поедают садовых вредителей вроде гусениц, червяков и разных букашек, но это не так бросается в глаза. А вот когда в винограднике начинают зреть плоды и дрозды слетаются туда со всего мира — здесь уж трудно не заметить. Кстати, родственники почти всегда прилетают в это же время.

Отодвинув опустевшую тарелку и кружку с чайным осадком на дне, Тим заговорщически подмигивает Виту:

— Пойдём?

Вит не отвечает. Он заворожённо слушает взрослых, добравшихся до обсуждения Крылатых Волн. Любят они поболтать про этот мир, созданный тимовским дедом по имени Дан, которого все ласково называют дедушкой. К примеру, в каждую встречу непременно вспоминают, как однажды в дедовском доме на вершине скалы гостили юная Рада и Асмань, совсем недавно сотворившая Златые Рассветы. И вдруг возле дома приземлился чернявый красавец Ян на белоснежном орле — творец Снежных Крыльев, странствующий по вселенной в поисках спутницы жизни. А через год на крылатоволновском море отдыхали молодые супруги-солнечноснеговцы и Рада, только-только завершившая работу над Звенящими Брызгами. Нежданно на их глазах из расщелины в скале выросла сосна. Ну, если точнее, оттуда высунулась растрёпанная верхушка сосны, с которой на обогретые солнцем камни осторожно ступил рослый юноша с кустистыми бровями и курчавыми волосами. Эд искал в чужих мирах ту, с чьим миром сможет навсегда соединить Большие Деревья. И он нашёл её там, в Крылатых Волнах — взбалмошную, непоседливую и шумливую рыженькую девчонку. Рада начала знакомство с того, что смущённо покраснела, а затем обрызгала Эда водой, поймав пролетавшую мимо волну, и звонко выкрикнула: «Ты чего, тоже невесту себе ищешь? Ну извини, я жду жениха на белом орле, как у сестрицы!»

— Ви-ит, — шепчет Тим, — мы это уже сто раз слышали. Идём лучше виноград от дроздов спасать.

— Ладно, пошли, — сдаётся Вит. Глядит на Сону, сидящую между ним и тётей Асманью. Девочка потряхивает рукой и улыбается, но улыбка эта вряд ли вызвана забавностями из рассказа тимовского папы. Вит заметно мрачнеет и, вставая из-за стола, произносит с какой-то страдальческой ласковостью: — Веди себя хорошо, солнце. А может, пойдёшь с нами в виноградник?

— Вит, перестань. — Теперь мрачнеет тётя Асмань.

Дядя Ян умолкает на полусмешке, отец Тима — на полуслове. Мама тревожно замирает. С её лица ещё не сошёл румянец, который возник, стоило Эду вспомнить их первую встречу, но теперь ей не до этого: обстановка начинает накаляться.

— Вот она возьмёт и в лес убежит из виноградника, и что мы будем делать? — продолжает Асмань, раздражённо смахивая с покрасневшего лба рыжую прядь. Напряжённый голос теряет всякую певучесть. — Ты хоть при людях не заводи своё нытьё, я тебя сколько просила… Пусть сидит здесь со мной рядом.

— Ой, ладно, ладно. — Вит морщится и передёргивает узкими плечами. — Слова нельзя сказать… Идём, Тим.

Тим выпрыгивает из беседки. Его радует, что солнечноснеговские семейные разборки на сей раз не успели как следует разгореться.

И вот он, виноградник. Стебли вьются по столбикам крепкой деревянной опоры, а на козырьке её образуют звенящий зелёный потолок. Среди крупных листьев всюду виднеются желтоватые гроздья.

— Хочешь недозрелый виноград? — Тим срывает с кисточки, поклёванной дроздами, пару уцелевших ягод.

— Благодарю, нет. Я же не дрозд, — сообщает Вит. Он раскрывает мешок, внутри которого — множество мелких сетчатых мешочков и тонкие потрёпанные верёвочки. Слабые лучи утреннего солнца играют на непокрытой голове брата, и коротко стриженные тёмные волосы отливают рыжиной.

Тим усмехается, закидывая в рот ягодки, кисловатые и чуть травянистые на вкус. Выплёвывает скользкие косточки.

— Как знаешь. А я, получается… Дрозд! Эй! А ну пшёл, тьфу, плетел отсюда!

Чёрная птаха с красным клювом, что сидит, ухватившись лапками за тонкую ветвь, глядит на вопящего Тима словно с осуждением. Затем легко отталкивается и улетает. Ветка качается, звенит.

— Почему-то яблоки, груши и орешки наших дроздов куда меньше привлекают, — бормочет Тим, жуя. — Всё думаю: отчего родители не создали птиц, которые бы не покушались на людскую еду?.. Так, ладно. Я подвязываю нижние гроздья, а ты — вон те, под самым козырьком. Вдвоём с перерывами управимся до сумерек, как всегда. Если где-то какую гроздь не заметим — пусть клюют, так уж и быть.

— Если бы Сона могла нам помогать, мы бы справились ещё быстрее, — вздыхает Вит. Длинные пальцы торопливо, но тщательно заворачивают ягодные кисти в мешочки, не оставляя снаружи ни одной виноградинки, затем затягивают несильные узелки.

Тим тоже принимается за дело. Поглядывая на брата, древеснозвоновец размышляет: а стал бы он сам с такой отдачей задаром трудиться в чужом мире, пряча от вредителей плоды, которые и есть-то не будет? Нет, не стал. Он не умеет работать так, как Вит: погружаясь в труд с головой, словно ныряя глубоко в озеро, будто пытаясь отвлечься, убежать от чего-то.

— Знаешь, мне нравится посещать иные миры, — вдруг произносит Вит, легко дотягиваясь до небольшой грозди в вышине. Бережно помещает её в мешочек и продолжает: — Мы ведь с родителями и Соной проводим в странствиях много времени. Иногда просто в гости летаем, но чаще перевозим из одного мира в другой какие-нибудь изделия. Я бывал в Серых Ветрах, где создаётся стекло и металлические предметы; в Бегущих Камнях, где ничего нет, кроме этих самых камней и их творца. А ещё в Крылатых Волнах… — На лице его ненадолго появляется радостно-умиротворённое выражение. — Странствую и думаю, что скоро мне стукнет пятнадцать, и я сам стану творцом. Это та-а-акие возможности! Дух захватывает. Но потом я смотрю на Сону. Моя сестрёнка никогда не создаст мир, понимаешь? Будет достижением, если она научится сама причёсываться и без маминой помощи справлять нужду. Папа твердит, что однажды мы добьёмся больших улучшений в её развитии, но… Я сомневаюсь в этом.

На ветку прямо перед Витом по-хозяйски усаживается крупный дрозд. Тим подходит и молча машет на птицу рукой, поскольку брат, кажется, её даже не замечает. То, от чего пытался сбежать солнечноснеговец, всё-таки его догнало и навалилось всей тяжестью.

— И вот что ещё, — Вит, встрепенувшись, недоумённым взглядом провожает улетающего дрозда. — Сона будто с рождения живёт в собственном мире. И где бы нам отыскать такого проводника, который поможет добраться до этого мирка и вытащить её оттуда, чтобы она стала обычной, нормальной девочкой…

Солнце начинает припекать. Тим оценивает проделанную работу. Мешочков навешано достаточно, и если