Ловцы фортуны - Каролин Терри

Тетя Сара сидела рядом с миссис Уитни, между ними в последнее время завязалось некое подобие дружбы. Бостонские Корты были вполне уважаемым семейством, но все же никак не могли стоять вровень с «Четырьмя сотнями», и тетя Сара чувствовала себя гораздо увереннее в обществе миссис Уитни. В свою очередь и та, хоть и носила достаточно известное имя, была принята в высшем свете только благодаря их приятельским отношениям.

Вдовая Сара Корт была беззаветно предана сыну Рэндольфу, отводя дочери незавидную роль своей компаньонки. Она гордо посматривала в сторону Тиффани, полная уверенности, что Джон Корт избрал именно ее Рэндольфа своим будущим зятем.

— Конечно, Тиффани довольно своенравная девушка, — заметила Сара, — но выйдя замуж, она остепенится. А я уверена, что это произойдет уже скоро.

И при мысли о близком триумфе сына на ее мало-примечательном лице появилось выражение самодовольства.

— Чем скорее Тиффани выйдет замуж, тем лучше, — мстительно прошептала Полина, выражая мнение всех присутствующих девушек. И добавила с оттенком зависти: — Ее свадьба, несомненно, станет самым значительным событием сезона!

Лишь бы только Тиффани не вышла замуж за Фрэнка, с тревогой подумала она. С другой стороны вовсе ни к чему, чтобы Тиффани вышла замуж за Рэндольфа. Если это произойдет, Полине придется до конца жизни прозябать в ее тени.

— Прекрати, — сердитым шепотом остановила ее мать. — Тебе следовало бы быть благодарной Тиффани за те преимущества, которые дает тебе родство с ней. Не забывай, что это дядя Джон платит за наряды, которые ты носишь.

Полина, не так давно уязвленная замечанием Тиффани по поводу ее платья, обиженно умолкла.

— Тиффани еще предстоит официальный дебют в высшем обществе, — прошептала другая девушка. — Хотя по тому, как она старается всюду верховодить, этого не скажешь! И потом, она же не была за границей. Вот я купила это платье в Париже у…

Ее слова были заглушены взрывом смеха на пуфах, после чего Тиффани поднялась и направилась к столикам.

— Все платья Тиффани были куплены в Париже. — Немедленно бросилась на защиту племянницы тетя Сара. — Лучшие дома мод сшили все туалеты по ее мерке. Но я полагаю, она бесспорно посетит Европу на следующий год. Во время медового месяца.

— Медовый месяц!

Насмешка в голосе незаметно подошедшей Тиффани заставила всех ошеломленно замолчать.

— Медовый месяц следует за свадьбой, тетя Сара, а я пока что не собираюсь замуж!

Она взбежала на небольшой холмик и раскинула руки, словно намеревалась обнять голубой сияющий простор океана, и воскликнула звенящим голосом:

— Там вдали целый мир — мир, полный людей, городов и событий, и все это ждет меня! И я хочу узнать этот мир и жить в нем до замужества, а не после. И вообще, — она вызывающе вскинула голову, — возможно, я никогда не выйду замуж.

Ее лицо преобразилось. Эта мысль, уже давно исподволь завладевавшая ее сознанием, неожиданно прорвалась наружу. Теперь она знала, что именно такое решение способно избавить ее от томительной скуки жизни. Там, вдали, ее ждет новый, совершенно отличный от этого мир. И, может быть, там ей удастся встретить мужчину, не похожего на всех прочих.

Ее ньюпортские кавалеры в растерянности наблюдали эту сцену, чувствуя, как рушатся их планы и надежды. Но Тиффани неожиданно вернулась к реальности.

— Смотрите! — воскликнула она, указывая на море. — Этой яхты я раньше не видела.

Ее поклонники, воспользовавшись предлогом прервать неловкую ситуацию, подошли поближе к Тиффани и обратили взоры к океану. Судно оказалось небольшой двухмачтовой яхтой, неторопливо рассекавшей волны, поднятые свежим ветерком, и все согласились, что она чужая в этих водах.

— Очень уж невелика эта яхта и такая невзрачная, — пренебрежительно заметила Тиффани, привыкшая к размерам и роскоши яхты Асторов «Курмахаль» или моргановского «Корсара».

— Она идет под британским флагом, — сообщил зоркий курсант из военно-морского колледжа.

— А, тогда все ясно, — радостно воскликнула Тиффани. — На яхте в поисках богатой невесты прибыл очередной нищий английский дворянчик. Ну, девушки, найдет ли он желаемое?

Те рассмеялись, а одна молодая леди потихоньку заметила:

— Молю Бога, чтобы Тиффани вышла замуж за англичанина, и тогда бы у них болела голова, а не у нас!

— Слишком многие американские наследницы крупных состояний выходят замуж за обедневших европейских аристократов, — недовольно заметила тетя Сара, всерьез приняв ироническое замечание Тиффани. — Такие браки забирают наших лучших невест. Приданое этих девушек в сумме уже превышает тридцать миллионов долларов. Когда Консуэло Вандербильт вышла замуж за герцога Мальборо, она увезла с собой два с половиной миллиона, герцогиня Робурт забрала еще два миллиона, леди Керзон — миллион, а ведь есть еще и множество других. Настоящая американка должна оставаться дома. Ей не следует ловиться на приманку дутых титулов.

— Но, тетя Сара, — тут же запротестовала Тиффани, — я ведь не «настоящая американка». Моя мать родом из Англии, к тому же из хорошей семьи.

Именно к такой мысли приучил ее отец, и пульс Тиффани участился, когда она подумала, что путешествие в Европу предоставит ей возможность поискать следы матери.

Разозлившись на свою оплошность, Сара ответила с излишней резкостью:

— Ты воспитывалась как американка. Но в любом случае это неважно, ведь на этой жалкой яхте не может быть никакого благородного англичанина.

— Конечно, но ведь сами по себе путешествия заграницу восхитительны, разве не так?

Настроение Тиффани вновь изменилось, и она лукаво взглянула на Фрэнка. Сегодня она была неизменно благосклонна к нему и, пожалуй, пришло время уничтожить радужный мыльный пузырь его счастья. Нельзя позволить, чтобы он вернулся домой с мыслью, что небезразличен ей. И Тиффани знала, как лучше уколоть его.

— Фрэнк расскажет нам что-нибудь о своем путешествии в Африку, не так ли? Вы так скромны во всем, что касается ваших приключений во время южно-африканской войны, а я уверена, вам есть о чем рассказать.

Солнце сияло по-прежнему, но для Фрэнка день померк: он не ожидал столь предательского удара от Тиффани. Ее жестокие коготки наносили гораздо более глубокие раны, чем она себе представляла.

Прошло почти три года, как Фрэнк Уитни вернулся из Южной Африки, однако никакими уговорами не удавалось добиться от него рассказа о тамошних событиях. Его молчание вызвало разные толки; должно быть, ему было что скрывать, особенно если учесть тот факт, что он отправился туда как внештатный корреспондент, но не написал ни строчки о войне. После неудачной попытки возобновить университетское образование, перед ним встала проблема выбора конкретного дела, решить которую помог Джон Корт, предложивший ему работу в своей компании. Отчасти на решение Корта повлиял тот факт, что именно он снабдил Фрэнка рекомендательными письмами к различным влиятельным людям в Южной Африке, а отчасти сочувствие к молодому человеку, поскольку он по себе знал, как легко можно потерять себя на африканских равнинах. Фрэнк принял предложение, ведь его единственным желанием было находиться поближе к Тиффани.

Большая часть общества уже забыла о войне в Южной Африке, но только не Тиффани, которая чисто инстинктивно умела находить у мужчин самое слабое место.

— Это совсем не интересно, — ответил он, предприняв слабую попытку улыбнуться. — Я уже говорил вам, что в конце концов все войны сводятся к политике, и это вовсе не такая захватывающая тема, как полагает большинство людей.

— Вот и расскажите, чтобы мы сами могли судить об этом, — безжалостно настаивала Тиффани. — Ну же, Фрэнк, держу пари, что вам есть чем похвастаться, только вы из скромности упорно не желаете поделиться с нами.

Ее фиалковые глаза смеялись. Фрэнк готов был пожертвовать всем за ласковый взгляд этих глаз, но они в ответ лишь насмехались над ним, видя его насквозь.

Ведь Тиффани прекрасно понимала, что дело вовсе не в его фальшивой скромности. Если б ему было чем похвастаться, он бы обязательно это сделал. Воцарилось смущенное молчание, а затем, достигнув своей цели, Тиффани нетерпеливо передернула плечами.

Пикник подходил к концу. Тиффани бросила скучающий, небрежный взгляд на океан. Британская яхта, направляясь к берегу, на мгновение оказалась перед ее глазами и скрылась за мысом. И Тиффани тут же выбросила ее из головы.

Глава вторая

Характер Рэндольфа проявлялся даже в его манере ходить. Держался он очень прямо, шаг его был короток для такого высокого мужчины, но тверд. Сразу было видно, что это человек, воспринимающий себя со всей серьезностью и почти никогда не расслабляющийся. Его походка выдавала человека осмотрительного и, как говорится, постоянно застегнутого на все пуговицы. Он обладал даром чувствовать хитросплетения жизни, но достигал этого, не погружаясь в ее гущу, а просто наблюдая через окна конторы или элитного клуба. И никакое буйное воображение не позволяло представить Рэндольфа на людях без галстука и пиджака.