Исцеление любовью - Мэрил Хэнкс

     Уловив в тоне пациентки истерическую нотку, Фиболдсон решительно сказал:

— Сейчас же успокойтесь! Конечно, амнезия вещь очень неприятная, но со временем память к вам полностью вернется!

— А если нет?

— В подавляющем большинстве случаев она возвращается, — слегка раздраженно сказал врач. — Поверьте, миссис Броктон, вам нечего бояться. Ваш муж привез все документы — как свои, так и ваши. Мы готовы отпустить вас, как только мистер Броктон подпишет нужные для этого бумаги.

     То, что совсем недавно казалось хорошей новостью, сразу стало угрожающим. Если бы только ее не выписывали ночью… Может быть, к утру память вернулась бы.

     Она схватила врача за руку.

— О, пожалуйста, нельзя ли мне остаться до утра? — Но было уже ясно, что никто ее здесь не оставит.

— Вы знаете, где расположена наша больница?

— Нет… — прошептала она.

— В довольно неспокойном районе, — объяснил врач. — Поздно ночью в нашу больницу доставляют травмированных пьяных и хулиганов. Ясно, что вы нездешняя, и я не могу осуждать вашего мужа за то, что он хочет без промедления забрать вас домой.

     Фиболдсон похлопал пациентку по руке:

— Не беспокойтесь, все сомнения исчезнут, когда вы увидите мужа.

     Врач, кажется, был удовлетворен разговором и выжидательно умолк. А через пару секунд дверь открылась настежь, и в палату вошел высокий, широкоплечий и темноволосый мужчина лет тридцати-тридцати двух. Лицо его было худое и тонкое, красивые зеленые глаза с черными пятнышками ярко горели под изогнутыми темными бровями.

     Это был незнакомый человек, вроде соседа по дому, — лицо будто видела, а кто он и что он?..

     Женщина как загипнотизированная смотрела на его рот. Верхняя губа тонкая, нижняя — пухлая, и крошечная ложбинка в ее середине полностью соответствует раздвоенному подбородку. Рот аскетический, но чувственный, то ли прекрасный, то ли безжалостный.

     Взгляд мужчины заставил больную вздрогнуть.

     Великолепные глаза вопрошающе рассматривали ее лицо, несомненно ища в нем следы узнавания. Ничего не найдя, мужчина помрачнел, но, не выдав досады, нежно промолвил:

— Силия, дорогая… я едва не сошел с ума. Когда она машинально отпрянула, тот быстро заговорил:

— Это я, Флойд. Конечно, ты помнишь меня? Я твой муж.

     Если бы это было так, неужели она чувствовала бы такой животный страх? И почему ей казалось, что этот человек прячет раздражение, разыгрывая любящего мужа? Чтобы успокоить доктора Фиболдсона?

     Мужчина взял ее за руку.

     Больная непроизвольно вырвала кисть и прижала ее к груди, словно ощутила боль.

— Вы не мой муж! Я знаю, что это не так! — Женщина повернулась к врачу и отчаянно выкрикнула: — Я не знаю этого человека! — Она протянула левую руку:- Посмотрите, на мне нет обручального кольца!

     Мужчина, называвший себя Флойдом, полез в карман и вынул оттуда массивное плоское кольцо червонного золота и перстень с огромным бриллиантом.

— Сегодня утром ты принимала душ, сняла их и забыла надеть.

     Нет, нельзя верить ему. Да разве можно так просто расстаться с обручальным кольцом!

     Не долго думая, мужчина поймал ее руку, нежно, а затем и жестко сжал, когда больная вновь попыталась высвободиться, и надел на ее тонкий палец оба кольца.

— Видишь? В самый раз.

     Холодный, непримиримый взгляд незнакомца поверг женщину в дрожь, но затем он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

— Если ты хочешь других доказательств, что мы женаты… — Он протянул свидетельство о браке и пару моментальных фотоснимков.

     Свидетельство о браке могло быть чьим угодно, так что женщина даже не посмотрела на него, но фотографии лгать не могли. Боясь чего-то неведомого, она заставила себя взять снимки и посмотреть на них.

     Казалось, первый из них сделан в саду, окружавшем дом. Она улыбалась высокому темноволосому привлекательному мужчине, обвивавшему рукой ее талию, и лучилась от счастья.

— Это день нашей помолвки… а это день свадьбы.

     На второй фотографии была запечатлена пара, спускающаяся с каменного крыльца деревенской церкви. Одетая в подвенечное атласное платье цвета слоновой кости, с букетом бледно-розовых полураспустившихся роз, она шла под руку с тем же мужчиной, облаченным в модный серый костюм с белой гвоздикой в петлице.

     Не оставалось никаких сомнений, что этим мужчиной был тот, что стоял перед ней.

— Ты все еще думаешь, что мы не женаты?

     Женщина не могла отрицать того, что видела собственными глазами, и все же знала: что бы ни было на фотографиях, она не хотела быть замужем за этим человеком.

— Ну, Силия?

— Нет, — еле слышно прошептала она. Стоявший рядом коротышка Фиболдсон ободрительно кивнул, будто дело улажено:

— Итак, вы — Силия, а это — ваш муж Флойд. Вы супруги Броктон. Вспоминайте, вспоминайте… Попытайтесь не волноваться, дорогая. Я уверен, что ваша потеря памяти носит чисто временный характер. — Он удовлетворенно осклабился с чувством исполненного долга:- Ну, мне можно уходить.

     Дверь со стуком закрылась и тут же открылась вновь. Медсестра вкатила хлипкое кресло на колесиках.

— Видите, как все хорошо? Вы рады? — весело спросила она пациентку. — Как только оденетесь, можете ехать домой!

     Вынув из шкафа стопку одежды, она сдернула с кровати простыню и серое хлопчатобумажное одеяло.

— Помочь вам снять халат? Или предпочитаете, чтобы это сделал ваш муж?

     Флойд с отвращением посмотрел на больничный халат и вопрошающе поднял бровь.

     Смущенная тем, что под халатом на ней ничего не было, Силия инстинктивно обхватила себя руками.

— Нет, я… мне не нужна ничья помощь. Одним гибким движением он поднялся на ноги и спокойно сказал:

— Я подожду в коридоре.

— Вы не помните его? — спросила сестра, распутывая завязки.

     Силия молча покачала головой.

— Тогда понятно, почему вы стесняетесь. Хотя мне казалось, что такого мужчину забыть невозможно. Он просто…

     Видя, что ничего другого не остается, Силия спустила ноги с кровати и встала. Медленными, осторожными движениями, морщась при прикосновении к ноющим ребрам, она стала надевать одежду, которую при всем желании не могла признать за свою.

     Белье было тонкое и красивое, шелковое платье и босоножки выбраны со вкусом, однако все это казалось относительно дешевым и не вязалось с дорогой одеждой человека, называвшего себя мужем.

     А медсестра, у которой явно улучшилось настроение, продолжала щебетать: