Ты только попроси - Меган Максвелл

— Ай, мама родная! Что случилось?

— Успокойся, — говорю. — Наверняка отключили свет, но скоро включат. Я уверена.

— И когда это будет?

— Откуда я знаю, Мануэла? Но если будешь нервничать, это время тебе покажется вечностью. Так что дыши глубже и увидишь, как быстро появится свет.

Но и через двадцать минут свет продолжает мигать и Мануэла вместе с несколькими девочками из бухгалтерии начинают паниковать. Я понимаю, что нужно что-то делать.

Итак, посмотрим. Мне тоже вовсе не нравится находиться в закрытом лифте. Я устала и начинаю потеть. Если я впаду в панику, будет еще хуже, поэтому решаю найти какой-нибудь выход. Во-первых, собираю волосы на затылке и закалываю их ручкой. Затем даю Мануэле свою бутылку с водой и пытаюсь пошутить с девочками из бухгалтерии, угощаю их жевательной резинкой с клубничным вкусом. Становится еще жарче. Я беру из сумочки веер и обмахиваюсь им. Как жарко!

В этот момент мужчина, который держался на заднем плане, опираясь о стену, подходит ко мне и берет меня под локоть.

— Ты нормально себя чувствуешь?

Не взглянув и не перестав обмахиваться, отвечаю:

— Уф! Тебе правду сказать или как?

— Предпочитаю правду.

Повеселев, я поворачиваюсь к нему, и вдруг мой нос натыкается на серый пиджак. Приятно пахнет. Дорогой аромат.

Но почему он стоит так близко?

Отхожу на шаг назад и смотрю на того, с кем имею дело. Разумеется, он высокий, я ему по узел галстука. Шатен, почти русый, молодой, светлоглазый. Я шепчу так тихо, чтобы меня мог слышать только он:

— Между нами говоря, мне никогда не нравились лифты, и, если двери долго не открываются, у меня начинают играть нервы, и…

— Нервы?

— Ага…

— Что значит «начинают играть нервы»?

— На моем языке это значит терять равновесие и сходить с ума, — отвечаю, продолжая обмахиваться. — Поверь мне. Мне не хотелось бы видеть себя в таком состоянии. Еще немного, и я начну брызгать слюной и крутить головой в разные стороны, как девочка из фильма «Заклинание». Короче, настоящее представление! — Я еще больше нервничаю и спрашиваю его, чтобы успокоиться: — Хочешь клубничную жвачку?

— Спасибо, — говорит он и берет одну.

Но что самое интересное, он разворачивает упаковку и кладет жвачку мне в рот. Я с удивлением беру ее и, не знаю почему, открываю другую жвачку и угощаю теперь его. Он, улыбнувшись, принимает угощение.

Я смотрю на Мануэлу и на остальных. Они по-прежнему в истерике, бледные и вспотевшие. И поэтому, чтобы самой не запаниковать, я пытаюсь завязать разговор с незнакомцем.

— Ты новенький в компании?

— Нет.

Лифт дергается, и все визжат. И я, конечно. Я хватаюсь за руку мужчины и тяну его за рукав. Когда осознаю, что делаю, моментально его отпускаю.

— Извини… извини.

— Успокойся, все в порядке.

Но я не могу оставаться спокойной. Как я могу быть спокойной, когда мы заперты в лифте? Вдруг я чувствую покалывание на шее. Открываю сумочку и беру зеркало. Смотрю на себя и начинаю ругаться:

— Свинство, свинство! Я покрываюсь пятнами!

Мужчина удивленно смотрит на меня. Я убираю волосы с шеи и показываю ему.

— Когда я нервничаю, у меня на коже появляются красные пятна, видишь?

Он кивает, а я чешусь.

— Нет, — говорит он, хватая меня за руку. — Если будешь чесать, станет еще хуже.

И вдруг наклоняется и дует мне на шею. О боже мой! Как он приятно пахнет и какое удовольствие вдыхать его аромат! Через две секунды я осознаю, что испустила стон.

Что я делаю?

Я закрываю шею и пытаюсь сменить тему.

— У меня два часа на обед, и, поскольку мы до сих пор здесь, я сегодня не поем!

— Полагаю, твое начальство примет во внимание ситуацию и позволит тебе прийти чуть позже.

Это заставляет меня улыбнуться. Он совсем не знает мою начальницу.

— Думаю, что ты много полагаешь, — сгорая от любопытства, говорю: — Судя по акценту, ты…

— Немец.

Я не удивлена. Моя компания немецкая, и здесь каждый день снуют такие вот немцы. И, не в силах удержаться, сморю на него с хитрой улыбкой:

— Удачи в Еврокубке!

И тогда он вполне серьезно пожимает плечами.

— Я не увлекаюсь футболом.

— Нет?!

— Нет.

Я поражена тем, что немцу не нравится футбол, и, гордясь за нашу сборную, бормочу себе под нос:

— Ты не знаешь, что теряешь.

Такое впечатление, что он читает мои мысли. Не меняя выражения лица, шепчет мне на ухо, отчего у меня бегут мурашки по коже:

— В любом случае, выиграем мы или проиграем, мы примем результат.

Сказав это, делает шаг назад и возвращается на свое место.

Может быть, мой комментарий его оскорбил?

Я делаю то же самое и отворачиваюсь, чтобы не видеть его. Смотрю на часы: без четверти три. Вот свинство! Я потеряла сорок пять минут своего обеда и не успеваю попасть в «Випс». А я так хотела пообедать в «Випс Клаб»… Забегу в бар «Альмудена» и съем бутерброд. На большее у меня нет времени.

Вдруг загорается свет, лифт начинает движение, и все находящиеся внутри аплодируют.

Я первая!

Из любопытства я снова смотрю на незнакомца, который позаботился обо мне, и вижу, что он продолжает за мной наблюдать. Обалдеть, при свете он еще выше и сексуальнее!

Когда лифт спускается на первый этаж и двери открываются, Мануэла и девушки из бухгалтерии вырываются, словно табун необузданных и истеричных лошадей. Как я рада, что я не такая. По правде говоря, я немного пацанка. Такой меня вырастил отец.

Выходя, я сталкиваюсь с начальницей.

— Эрик, слава Богу! — говорит она. — Когда я спустилась, чтобы встретиться с тобой, получила сообщение, что ты заперт в лифте, я думала, что умру! Я так беспокоилась за тебя! Ты в порядке?

— В полном, — отвечает мужчина, который только что говорил со мной.

У меня голова идет кругом. Эрик. Обед. Начальница. Эрик Циммерман, шеф, это тот, кому я сказала, что похожа на девочку из фильма «Заклинание», и кому засунула в рот жевательную резинку? Я краснею как помидор и не могу смотреть ему в глаза.

Боже мой! Как же нелепо!

Я хочу смыться как можно скорее, но кто-то берет меня под локоть.

— Спасибо за жвачку… сеньорита?

— Джудит, — отвечает начальница. — Это моя секретарша.

И тот, кто оказался сеньором Эриком Циммерманом, кивает головой и, не обращая внимания на выражение лица начальницы, потому что он смотрит не на нее, а на меня, говорит:

— Значит, это сеньорита Джудит Флорес, не так ли?

— Да, — отвечаю, как дурочка. Как полная идиотка!

Моя начальница, уставшая оттого, что не она в центре внимания, властно хватает его за руку и притягивает к себе.