Эффект бабочки в СССР - Евгений Адгурович Капба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магазин "Раиса" был тут центром мира. Монументальное одноэтажное кирпичное здание, выкрашенное в чудовищный розовый цвет, тяжелая дверь с мощной пружиной, которая захлопывалась так, что одним ударом могла убить человека, высокие ступеньки... Ни одной Раисы среди продавщиц не наблюдалось. Было две Тамары и одна Галина. Все - возрастные дебелые тётки, с одинаковыми химзавивками на выбеленных перекисью водорода волосах. Командовала парадом там таинственная личность по фамилии Железко и с инициалами С.С. По крайней мере, это я прочел на одном из информационных стендов, или как они назывались в это время?
- Почки свиные стоит вымачивать в молоке! Что вы мне рассказываете, Ильинична? Менять молоко нужно каждый час...
- Ой, Николавна, я водой залила, на ночь поставила, утром приготовила - и пальчики оближешь!
- Глупости, вы вроде взрослая женщина, а такую ерунду порете... Вода мочевину не вымывает, будут почки с душком!
- Это вы - с душком, и советы ваши тоже... Молоко переводить, поглядите на нее! - две старушенции, толстая и тонкая, всполошили всю очередь в мясной отдел.
Люди даже успели разделиться на две партии - молочную и водяную, но одна из двух Тамар, щелкнув костяшками на счетах и отсыпав сдачи очередному покупателю, громогласно заявила:
- Почки кончились! Последние продала!
В магазине едва не началось второе восстание Спартака:
- Но как же!
- Мы три часа стоим! Завезли машину мясных продуктов! Где всё?
- Позовите заведующую!
Заведующая пришла сама - на крики разъяренной толпы. Тощая, носатая, со взглядом железной леди, высокая брюнетка с проседью. Вот уж где фамилия подходит ее носителю!
- Хорошо, хорошо, я могу выбросить свиные головы. Я их еще не оформила, но если хотите... - со вздохом, как будто делает большое одолжение.
Народ единодушно проголосовал за свиные головы. Это было лучше, чем ничего. Они еще выбирали - какая пощекастее. И благодарили товарища Железко так, как будто она эти головы сама на огороде вырастила. Та, как будто смилостившись, махнула рукой:
- А, Бог с вами, еще говядину выброшу к вечеру.
Я мысленно ей поаплодировал. Артистка! Манипуляторша! А народ-то как ведется: царь хороший, бояре плохие. Заведующую позвали - так и мясо какое-никакое в продаже появилось. А эти три грации выполняют роль громоотвода, их тут хором ненавидят. Правда, этим теткам как с гуся вода - толстокожие, хрен пробьешь!
Наконец подошла и моя очередь.
- Бутылку минералки, пожалуйста. Скажите, а "Зубровка" в продаже есть? - я специально назвал нечто не слишком популярное, чтобы иметь возможность спрыгнуть.
- "Русская" осталась, - буркнула одна из Тамар. - А вы не местный?
- Дубровицкий, но в вашем магазине бывать не доводилось. Нет, "Русскую" не надо.
- Поня-а-атно, - она поставила на стол бутылку "Ессентуки" и взяла деньги. А потом добавила непонятно: - Ну, может что-то и подвезут.
Я вышел на улицу. Было откровенно зябко: здесь, в Беларуси, минус два или плюс два переносятся хуже, чем минус десять! Пресловутое "каля нуля" и сырость пробирали до костей, заставляли конечности коченеть, а голову - вжиматься в плечи... Подумалось даже, что водка и вправду была бы не лишней, хотя ерунда всё это - на морозе алкоголь только во вред.
Группа товарищей характерного пропащего вида продефилировала мимо меня, явно не имея намерения заходить в тяжелую, как гильотина, дверь магазина. У них была другая цель. Я зацепил кронен-пробку стеклянной поллитровки с газировкой за какую-то выступающую из перил крыльца железяку, стукнул пару раз ладонью и присосался к фонтанирующей из горлышка минералке, одновременно с этим следуя за местными пропойцами.
Они обошли магазин по кругу, и один из адептов зеленого змия со всем уважением постучал в черные ржавые металлические ворота. На меня они не смотрели - товарищи были в томительном ожидании. Я прислонился к пропахшей мазутом опоре ЛЭП и пытался сделать вид, что холодная минералка в такую мерзкую погоду - это то, что доктор прописал.
Наконец ворота, скрипнув, отворились, и в щели между створками показалось лицо второй Тамары.
- Сколько? - спросила она.
- Четыре, - ответил главный пропойца.
- Сегодня - десять, завтра - пятнадцать, потом - двадцать.
- Да не в первый раз, Томка, давай уже, - он протянул ей какую-то тряпичную торбочку.
- Для кого Томка, а для кого Тамара Филипповна!
Она скрылась во дворе, а потом явилась снова - с торбочкой, в которой что-то булькало и звякало.
- Боря, спрос с тебя.
- Так точно! - откликнулся заметно повеселевший Боря.
Ворота захлопнулись, главный пьяница сунул руку в сумку и извлек на свет Божий бутылку, на лакончиной этикетке которой я прочел написанное на латинице "Wodka wyborowa".
- Ну, живём, мужики!
И они пошли, радостно гомоня и не замечая слякоть под ногами, зябкую погоду и начавший падать с неба мелкий снежок вперемешку с моросью. У них в жизни появилась цель!
А у меня вопросов только добавилось.
***
Глава 2, в которой слишком много экспертов
После принятого решения о переезде в столицу я жил в состоянии временщика. Продолжать ремонт и обустраивать крепость в старом белозоровском доме уже не хотелось, хотя я и надеялся сюда вернуться - спустя время. Потому довольствовался тем, что имел.
Лейка от душа протекала, и своенравные струйки лупили из щелей, пытаясь залить пол. Шторку-то я так и не повесил. В плите не работала духовка, но мастера вызывать было откровенно лень - кто у меня тут пироги печет-то? Печь стояла небеленная, из табуреток целой оставалась одна, но мне было наплевать. Гостей я почти не принимал.
Сковорода с четырьмя яйцами и двумя "пальцем пихаными" колбасками уже шкворчала на медленном огне, турка источала ароматы кофе. "Пальцем пиханые"
