Пазлы. Сборник рассказов - Ольга Шахматова

– Лен!!! Поди завтракать. Смотри, вон пирожки какие румяные!

– Потом, бабы!

– Валь, да не приставай ты к ней. У нее аппетит плохой. Набегается, сама попросит. Да поест получше. А силком кормить дохлый номер. Ничего не съест, тебя всю изведет и до вечера прятаться будет. Поди, поищи ее потом.

– Инна!!!

– Ах ты бесарабка, завтракаить Инна ище! И дэ ты нашукала бабок? Баба – на базаре семечками торгуе, а це бабушка Валя и бабушка Надя. Я усё слышу. А тэперь пойды и ковуна поишь.

Я не спорила с Анной Константиновной, потому, что не могла вот так, как она говорить. И говорила она убедительно, и кавун вроде как кстати. Мы ели сахарный кавун. А потом Инна уводила меня в путешествие.

За красивыми домами с благоуханными цветниками, с обвитыми виноградной лозой верандами, с розариями, со скамеечками, спрятанными в самых красивых уголках палисадника, располагались большие огороды. Соток 25, а то и больше. Инна начинала экскурсию по огороду.

– Здесь бахча: гарбузы и ковуны.

– А почему просто не сказать арбузы, зачем два раза про них говорить?

– Ну нет. Гарбуза – это… дыня. А кавун – арбуз.

– И зачем вы все перепутываете.

– Здесь кукуруза. Ты любишь кукурузу?

– Не знаю, не пробовала. У нас она тоже растет, ее коровам скармливают.

– Вот бабушка сварит, попробуешь.

Мы пробирались через заросли кукурузы, которая была в два раза выше нас ростом. Завораживающе. Маленькие девчонки как на необитаемом острове среди джунглей.

– Там подсолнухи. Там поле с помидорами, там с картошкой. Но мы туда не пойдем. Мы пойдем вон туда.

И она показывала рукой в другую сторону, туда, где виднелись верхушки деревьев. Дорога шла вниз немного петляла среди посадок. Поэтому кроны деревьев были так хорошо видны нам. Мы попадали в рай. Яблони, груши, айва, сливы, персики. Все с сочными, спелыми плодами. Мы объедались от пуза. Валились на зеленый ковер мягкой травы и лежали как пресытившиеся удавы. Инна спрашивала меня про Сибирь и очень удивлялась тому, что у нас не растут фрукты, что их надо покупать на базаре. А еще она правда думала, что у нас по улицам медведи ходят. Я не стала разочаровывать ее. Я даже развернула эту тему, на сколько мне позволял детский ум. Я говорила, что по большим улицам не ходят, а то собьют машины, а вот в переулках встречаются. Зарычат, на задние лапы встанут, хвостиком повиляют и пропускают тебя. Они же знают, что детей обижать нельзя.

Огород спускался к лиману. Начинались камышовые заросли. Узенькая тропинка вела к воде. Земля в камышах была черная, всегда влажная, вязкая, а еще она была теплая. Она причудливо лезла между пальцев на ногах. Это было даже приятно. Можно было просто пойти к лиману, чтобы погонять грязь между пальцев. Но мы шли туда смотреть черепах. Их столько водилось в этом лимане, просто жуть. Черные, величиной с большую тарелку, они подплывали к кромке воды и круто ныряли под берег.

Наши огороды параллельно спускались к лиману, и вдоль реки была тропа, по которой можно было попасть и к нам и к ним в огород. Мы шли по ней. Наблюдали за черепахами, а для меня это было так удивительно, как для Инны медведь посреди улицы. И вдруг, о Боже, лежат две черные тетки! Мы с визгом, с оглушительным ревом ринулись обратно. Бежать в камышах оказалось невероятно сложным делом. Наши босые ноги постоянно напарывались на камели обломанных камышей. От этого мы орали еще громче. Тетки тоже испугались, но потом кинулись нас догонять, и в их голосах я узнала моих баб – бабушек. Это мои бабВаля с бабНадей принимают грязевые процедуры. Вот потешные. Нам говорят не балуйтесь, а сами вон что выделывают, в индейцев, что ли они играли.

Анна Константиновна и еще другие соседи потом специально приходили к нам послушать эту историю. Визг то мы на всю деревню устроили. Люди заинтересовались. Все потом дружно хохотали.

– Баб, а вы специально нас напугать хотели? Откуда вы знали, что мы там пойдем? Вы подслушивали?

– Подслушивали. И подкарауливали. Давай ложись спать. А мы с бабушкой Валей еще на веранде посидим, чай попьем.

И я послушно пошла спать. И сделала вид что уснула. Но лишь для того, чтобы усыпить ее бдительность. Теперь уж я решила подслушать, что замышляют мои бабВаля с бабНадей. Мне определенно нравились мои неугомонные бабы.

– Да, Надя! Ну и насмешили мы деревню.

– А ты знаешь, мне действительно сегодня лучше после этих грязей.

– Вот из-за этих самых грязей я сюда и переехала, все проклятый ревматизм. Бывают такие боли! А вымажусь пойду, посижу и легче становится.

– Валя, а что за семья у Анны Константиновны? Давно вы дружите?

– Они первые, кто приветливо к нам отнесся в этой деревне. Здесь тоже свои кланы. Есть молдаване, есть хохлы, бесарабы, цыган много. Русских совсем мало. Все обособленно живут. У каждого своя история. Здесь неохотно идут на контакт.

Я босая стояла на веранде за спинами своих бабуль. А тьма была кромешная. В восемь часов вечера здесь уже темнеет. А в десять – тьма стоит густая. Небо, кажется, придавило землю, в двух шагах ничего не видно. И воздух особый. Проходя через сад, он смешивается с пряным ароматом спелых фруктов, болгарских перцев, с лимана веет сероводородом и морской йодированной водой. А когда ветра нет совсем, тонко пахнет цветами с роскошного палисада. Веранда густо оплетена виноградом, спелые большие гроздья свисают прямо над тобой. Тускло горит лампа. А ночь, кажется, сжигает весь свет. Мои бабули сидят в креслах и пьют чай, а я стояла и слушала.

Так вот, во время войны, когда вся деревня была занята немцами, Анна Константиновна прислуживала в немецком баре. Она была удивительно красива. Густая черная коса, словно корона, обрамляла ее всегда гордо поднятую голову. Крепкий стан с осиной талией и пышной грудью. Мед не девка.

Случилось так, что один из немецких солдат (не знаю, кто он по национальности: не то поляк, не то австрияк) очень сильно полюбил ее. Он был очень хорошо сложен. Высокий, статный, широкоплечий. Он не позволял по отношению к ней никаких посягательств со стороны вечно пьяных фашистов. Он одним ударом разбивал морды в кровь и отправлял в нокаут особо навязчивых.

Он понимал, чтобы завоевать ее любовь нужно быть очень осторожным, сдержанным (иначе, чем он лучше других). И она полюбила его. Красивей романа не было на свете. Но была война. Его ранило в ногу, потом он попал в плен, и остался здесь для нее.

Не знаю, почему их не расстреляли обоих во времена правления великого вождя, но после войны они поженились. И жители деревни благосклонно отнеслись к такому браку. Я думаю это благодаря ей. Многим семьям она помогала. Голод был ужасный! Она офицерских харчей соберет, да ребятишек голопузых подкормит. Очень красивая история. Она и сына своего младшего Иваном назвала во имя ее любви.

Я вышла из черной дверной дыры и подсела к бабулям. Они замолчали. Где-то стрекотал сверчок. Там за беседкой тьму можно было потрогать рукой. Они всё переглядывались.

– Ты чего не спишь, детка?

– Подслушиваю и подглядываю! Я знаю, о ком это вы!

Бабули мои смутились. И как-то мы решили, что раз уж столько лет жители деревни не трезвонили об этом, то и нам не стоит об этом упоминать.

Я устроилась поудобней на кресле.

– Лен, а помнишь, когда ты совсем была еще маленькой, тебя приводили ко мне в ясли? – Спросила меня бабВаля.

– Это в Сосновке что ли?

– Ну да! Ты еще тогда сильно плакала.

– Помню, помню! А какая-то тетя меня повела в группу, где в лоточках лежали запеленованные детки. И она говорила, что раз они не плачут, то и мне не стоит плакать.

– Глупенькая, ведь это же я была. Но удивительно, как ты это запомнила, тебе всего полтора годика было. Видать это событие было для тебя особенным.

И я уже совсем по-другому смотрела на свою бабВалю. Все пустились в воспоминания о Сосновке. Про папу и маму моих бабуль, про то, как в детстве бегали они на Барлак купаться, а зимой катались с обрыва на санях. Как ходили за грибами и ягодами по сосновому бору, как видели сосну, которой не меньше 500 лет, как они с братьями вчетвером не могли ее обхватить.

Под мерный разговор моих бабуль, под стрекотание сверчков, окутанная пряным ароматом ночи, я уснула.

Утром мне не терпелось попасть к Инне. Я все выглядывала ее деда. Он был на огороде, поливал. Его богатырская фигура была видна даже издалека. Вот он проходит между посадок и действительно очень сильно хромает. Вот это да! Он был на какой-то страшной войне, где в него попала пуля.

– Ты чего уставилась на дедушку? Может у вас в Сибири и не поливают огороды?

– Да нет! … Просто… сегодня наши деды приглашают ваших на рыбалку! Вот!… Только я сейчас пойду и скажу им об этом.