Татуированная роза - Теннесси Уильямс

Джузефина: В доме свет.

Пеппина: Я слышу швейную машину!

Виолетта: Вон Серафина! Работает, в руках у нее розовый шелк.

Ассунта: Она слышит наши голоса.

Виолетта: Бросила шелк на пол и…

Джузефина: Схватилась за горло! Мне кажется…

Пеппина: Кто ей скажет?

Виолетта: Отец деЛео.

Отец де Лео: Я думаю, надо пойти женщине. Пусть Ассунта ей скажет, что Розарио мертв.

Ассунта: Говорить не придется. Она сама поймет, когда нас увидит.

В доме становится светлее. Серафина стоит в неподвижной позе, руки у горла, а глаза со страхом смотрят по направлению к звуку голосов.

Отец де Лео: Идемте, синьоры!

Они поднимаются по ступенькам. Ассунта открывает дверь.

Серафина {задыхаясь): Молчите! Молчите! (Пятится назад, спотыкаясь о манекены. Задыхаясь, поворачивается и выбегает через черный ход. Через несколько мгновений мы видим ее, она бредет около пальмы, подходит к передней части дома и невидящим взглядом смотрит вдаль. Говорит неистовое) Молчите!

Голоса женщин в доме начинают причитатъ Ассунта выходит и приближается к Серафине с простертыми руками. Серафина падает на колени, хрипло шепчет: «Молчите». Ассунта покрывает ее серой шалью жалости в момент, когда сцена погружается в темноту.

Сцена III

Полдень того же дня. Ассунта пристраивает похоронный венок к двери дама. На крыльце Доктор и Отец де Лео.

Доктор: Ребенка она потеряла. (Ассунта издает слабый стон жалости и крестится) Серафина женщина сильная, и это ее не убьет. Но она нарочно не хочет дышать. За ней надо следить и не выпускать из постели. (Вынимает из портфеля шприц и маленький пакетик, вручает их Ассунте.) Это морфий. В руку иглой, если будет опять кричать и вырываться.

Ассунта. Хорошо.

Отец де Лео: Но в одном я хочу ясности — тело Розарио нельзя предавать огню.

Доктор: Да вы видели «тело Розарио»? Что от него осталось?

Отец де Лео: Да, видел.

Доктор: Вам не кажется, что оно и так сгорело?

Отец де Лео: Конечно, сгорело. Когда в него стреляли, грузовик врезался в столб и загорелся. Но кремация — это совсем другое дело. Это мерзость в глазах Господа Бога.

Доктор: О каких таких мерзостях вы говорите?

Отец де Лео: У церкви свои законы.

Доктор: Но указания вдовы следует выполнять.

Отец д е Лео: Вы не знаете разве, почему она хочет кремации? Чтобы пепел оставить здесь, в доме.

Доктор: А почему бы и нет? Если это ее утешит.

Отец де Лео: Идолопоклонство — вот что это такое!

Доктор: Отец де Лео, людей вы любите, но не понимаете их, они находят Бога друг в друге. А когда теряют кого-нибудь, теряют и Бога, теряют все. Таким помочь нелегко. Кто эта женщина?

Появилась Эстелла Хогенгартен. На ней черная вуаль, в руках букет роз.

Эстелла: Я Эстелла Хогенгартен.

В доме вдруг раздается шум, женищны-плакальщицы выбегают на крыльцо, шепча и возбужденно жестикулируя.

Отец де Лео: Зачем вы пришли?

Эстелла: Попрощаться с телом.

Отец де Лео: Гроб закрыт, тело видеть нельзя. Никогда не приходите сюда. Вдова о вас ничего не знает, совсем ничего.

Джузефина: Зато мы знаем!

Пеппина: Прочь иди!

Виолетта: Нахалка!

Мариелла: Убийца!

Тереза: Ты его послала к братьям Романо!

Отец де Лео: Шшш-ши! (Внезапно женщины слетают с крыльца, как стая нападающих птиц, все кричат. Эстелла сжимается и наклоняет голову, защищаясь от яростных нападок. Букет роз выхвачен из ее рук в черных перчатках, и им молотят ее по голове и плечам. Шипы цепляют вуаль и стаскивают ее с головы. Рыдая, она закрывает лицо руками?) Стойте, стойте! Побойтесь Бога. Как можно в такую минуту!

Женщины оставляют Эстеллу, она рыдает на крыльце.

Эстелла: Увидеть его, увидеть, только увидеть…

Отец де Лео: Тело изуродовано и сгорело. Видеть там нечего. Теперь уходите и никогда не возвращайтесь сюда, Эстелла Хогенгартен, никогда.

Женщины (по-английски и по-итальянски, возбужденно): Уходи, уходи!

Роза выходит из-за угла. Эстелла оборачивается и отступает. Одна из плакальщиц плюет и топчет смятую вуаль и розы. Отец де Лео уходит. Остальные возвращаются в дом, за исключением Розы.

Девочка вскоре подходит к розам. Она поднимает их и осторожно отцепляет вуаль от шипов. Садится на прогибающиеся ступеньки и надевает черную вуаль себе на голову. Затем в первый раз начинает рыдать бурно, театрально. Появляется маленький мальчик и глазеет на нее. На него производит впечатление ее представление. Затем он поднимает резиновый мяч и начинает играть им. Роза вне себя. Она вскакивает, срывает вуаль и бежит к мальчику, дает ему звонкую пощечину и выхватывает у него мяч.

Роза: Уходи! Мой папа умер!

Сцена затемняется, и опять слышна музыка.

Сцена IV

Июньский день, три года спустя. Утро, яркий свет. Группа местных мамаш, возмущенных задержкой платьев дочерей к выпускному балу, штурмует дом Серафины. Большинство женщин непрерывно болтают, бегая вокруг дома и колотя в двери и ставни. Сцена идет в быстром темпе до того момента, когда Роза, наконец, выходит в своем платье для выпускного бала.

Джузефина: Серафина! Серафина!

Пеппина: Может быть, она откроет, если ее назвать Баронессой. Назови ее «баронесса» и поцелуй себе руку, когда она откроет дверь! (С издевательским смехом.)

Джузефина (ядовито): Баронесса! (Целует себе запястье, повернувшись лицом к двери.)

Виолетта: Когда она обещала, что будет готово?

Пеппина: Всю неделю говорила «завтра», «завтра». Но вчера я ей сказала…

Виолетта: Что?

Пеппина: Так и сказала: «Серафина, — говорю, — выпускной бал завтра. А платье примерить надо сегодня». «Завтра, — говорит, — обязательно». Только пошла, вдруг слышу голос: «Синьора, синьора», — поворачиваюсь, вижу дочь Серафины у окна.

Виолетта: Роза?

Пеппина: Ну да, Роза. Но в каком виде?

Виолетта: В каком?

Пеппина: Голая! Совсем голая! (Крестится и повторяя молитву.)

Виолетта: И что она делала?

Пеппина: Что? «Синьора, — говорит, — пожалуйста, позвоните по этому номеру и попросите Джека, скажите ему, моя одежда заперта и я не могу выйти из дома». Потом подходит Серафина, хвать девочку за волосы и от окна, а ставни прямо перед носом захлопывает.

Джузефина: А дочь что?

Виолетт а: А парнишка этот откуда? Где она его подцепила?

Пеппина: Парнишка! Ничего себе парнишка! Моряк он. (При слове «моряк» женщины восклицают «А-а-а») Они познакомились в школе на танцах, и кто-то сказал Серафине. Вот она и запирает одежду, чтобы та дома сидела. Даже в школу на экзамены пойти не может. Представляете!

Виолетта: Пеппина, сейчас ты иди к двери, хорошо?

Пеппина: