Юннат и Древо Мира - Николай Шмигалев

Сквозь три воды, в денёк весенний,

Одним апрельским воскресеньем.

Чтоб не пропало зря посланье,

Прочту до точки заклинанье.

Пусть буря мглою небо кроет,

Ненастье пусть снежком укроет,

Мои последние следы,

Что оборвутся у воды.

Куда войду я за цветочком,

Да будет так! На этом точка!»

Боже мой! Мамины подруги-поэтессы совсем с ума сбрендили, озадаченно подумал Витя, прочитав зарифмованную на листе белиберду и скомкав его бросил в урну вместе с конвертом. Это, скорее всего, доморощенная поэтесса и профессиональная кошатница, тётя Эмма с пятого этажа, не достучалась до мамы, вот и оставила свою очередную «нетленку» в дверях их квартиры. Вот, кстати, и логичное объяснение откуда на глине кошачья лапка вместо штампа. Да совсем мамины подруги в своём поэтическом мирке «засиделись». Неровен час и мама начнёт чудить вместе со своими странными подружками. Надо будет поговорить с ней, по этому поводу.

Размышляя в таком духе над прочитанным «посланием» Витя подошёл к пруду. Солнце затянуло облаками и в воздухе закружились редкие невесомые снежинки – зима всё никак не хотела расставаться с их тихим провинциальным городком.

Ух-ты! А это что такое?!

Сквозь висевшую над прудом туманную дымку Витя разглядел на льду пруда одинокое растение в горшке с густооблиственным стволом и белыми цветками, даже сквозь туман отблескивавшую на солнце яркими бликами.

«Драцена Фрагранс!» По нашему «самка дракона».

Это теплолюбивое многолетнее растение из семейства драценовых, которое в культуре цветёт очень редко. Драцена зацвела, а какой-то идиот (наверное опять шуточки маргинальной молодёжи) глупо пошутил – выкрал из оранжереи драгоценный цветок и оставил его на льду. Дебилы! Вот же придурки! Драцена ведь считается гармонизирующим и придающим жизненные силы растением. Она, несмотря на, мягко говоря, неприятный запах цветов, создаёт вокруг себя приятную атмосферу и с биоэнергетической точки зрения считается излучающей дружелюбную энергию. И такое растение запросто может погибнуть на холоде! Надо срочно его вернуть в теплицу!

Витя подошёл к берегу и постучал пяткой ботинка по льду. Крепкий!

Ступив на лёд он услышал как по льду прокатился характерный треск. Ерунда! Он, к счастью, лёгкий! Выдержит его ледок.

Несмотря на то, что солнце спряталось за тучами, туман над прудом густел и Витя, с трудом различая беззащитное растение, медленно пошёл по весеннему льду. Шаг за шагом он подбирался всё ближе к цветущей драцене. Осталось ещё пару осторожных шагов и можно будет дотянуться до горшка рукой. Ещё шаг. Ещё маленький шажок для маленького человека…

Внезапно лёд под его весом треснул и незадачливый спасатель с головой провалился в холодную воду. Витя не умел плавать, поэтому его, как и следовало ожидать, объял животный ужас. Вода мгновенно пропитала его одежду, обхватив его щуплое тело в смертельном ледяном объятии, но, несмотря на это, страх придал ему сил. Уже выбиваясь и из этих сил Витя всплыл на поверхность и ухватившись за кромку льда, отдышался. Прямо перед ним, в густом тумане, виновато покачивая своими листьями стояла беззащитная драцена, заманившая его на предательский лёд пруда.

Зяблик подтянулся на локтях, вытаскивая тело из воды и это ему удалось. Медленно и аккуратно он карабкался из воды на лёд. Сантиметр за сантиметром он полз вперёд. И вот когда всё его тело оказалось на льду и осталось поочерёдно вытащить из воды ноги, чьи-то сильные лапы мёртвой хваткой схватили Витю за ботинки и легко стянув со льдины, потянули его на дно пруда.

Поняв, что сопротивление в общем-то бесполезно, Витя, всё ещё барахатаясь но, тем не менее, довольно стремительно погружаясь на дно, с ужасом и тоской глядел вверх на удалявшуюся от него спасительную полынью – светлое размытое пятно на тёмном фоне. Он ещё успел отметить, что пруд гораздо глубже, чем можно было себе представить, прежде чем его закрутило в бешеном водовороте, затягивающем в тёмную мглу бесконечности.

Витя уже не видел как на поверхности поднялась сильная метель, запорашивая его следы у пруда и накрывая белым саваном тёмную полынью ледяного панциря.

Хм, легко-то как на душе и голова не болит. Странное ощущение, словно плывёшь в густой серой дымке, думал Витя, какое необыкновенное для моей мнительной натуры спокойствие и умиротворение. Интересно это облака или туман над прудом, и что это за блики? «Луна как бледное пятно, сквозь тучи мрачные блестела…» или что-то ещё?

Неужели все же выплыл?! Или спасли и откачали?!

Странно тогда почему не чувствуются руки, ноги, не видно ничего кроме тумана. Или всё-таки я благополучно утонул и моя многострадальная душа, вырвавшись наружу из бренных останков, витает в том самом таинственном месте. Если этот серый скучный туман и есть тот Рай, про который так любят вспоминать мамины подруги-поэтеэссы, то здесь весьма скучно, даже скучнее чем там.

Что это?!!

Острая боль пронзила Витино сознание! Видать, подумал лишнего и кому-то нечаянно занозил. Витя собрался мысленно извиниться, но было уже поздно. Его вновь завертело в воронке, словно засосало в смерч. Закружило в огромном омуте. Понесло куда-то с неимоверной скоростью по мерцающему всполохами, наполненому дымкой тоннелю.

Туман вокруг стал темнеть, сгущаться, уплотняться, сдавливать его со всех сторон. Наступило странное ощущение «де жавю» и его вновь обступила спирающая дыхание темнота. Потянуло сыростью и опасностью, и ещё чем-то непонятным, но довольно вонючим.

Нет, это ещё точно не Рай, да и для пресловутого Ада слишком сыровато, успел подумать Зяблик, прежде чем вылетел на яркий свет из вязкой мглы и с размаху окунулся во что-то чавкающее и воняющее тиной, по всей видимости болото.

Болото! Вот те раз! Вообще запутался Витя в происходящем с ним. Где я?! Так, умер я или нет, и в чём, собственно, дело?!

Странное дело. Тело всё так и ломит. А если тело болит, значит, оно есть. Хм, это бесспорный факт!

Витя поднялся и осмотрелся. В первую очередь осмотрел себя. Тэкс! Весь в тине и ряске, а так вроде больше ничего новенького. Зато из «старенького» кажись всё на месте: голова на шее, шея на плечах, дальше идёт туловище, руки, ноги там где им и положено быть. Он бы мог обрисовать себя и более детально, ибо стоял во всей своей неброской красе в том, в чём мать родила (а рождён он был, как вы поняли из последних событий у пруда, и вообще, отнюдь не в рубашке), но молодой человек удержался по вполне понятным причинам.

Итак, что мы имеем? – начал размышлять Зяблик. – Я, вполне осязаемый, относительно живой, абсолютно нагой и ничего ещё толком не понимающий, нахожусь в непонятном болоте посреди незнакомого мне лесонасаждения. Странно, почему без одежды. Куда она, включая плавки, носки и шарфик, подевалась. Просто мистика какая-то!

Также не обнаружив на носу очков, Витя пошарил в болотной жиже руками и естественно, не найдя их, понял, что из-за близорукости ягоды ему здесь лучше не попробовать.

Значит так, решил он, надо найти кого-нибудь из местных, расспросить, что это за глухомань, в какой стороне цивилизация и при случае разжиться одежкой. Недосуг воспитанномц мальчику, как гвинейскому папуасу, без штанов разгуливать. Задача, на первый взгляд, простая. Ну что же, тогда за дело.

В довольно «загрязнённой» одежке первого библейского человека Витя Зяблик побрёл через болото к видневшемуся недалеко берегу.

Выбравшись на твёрдую землю, он не стал терять времени на поиски лопухов для прикрытия причинных мест (еловые же лапы не решился использовать в качестве прикрытия, тоже по вполне понятным причинам) и продолжил путь в том, в чём и был. Оно и понятно – глухомань – кого ему тут стесняться, лосей что ли?

Продолжая путь, Зяблик отметил весьма интересную для себя деталь: в этом, казалось бы, гиблом месте, совершенно не водилось никаких насекомых. Окажись он в таком виде на раскинувшихся за городом торфянных болотах в весенне-летний сезон, ненасытный гнус в союзе с прожорливым комарьём его живо бы взяли на заметку и не захлебнулись кровушкой.

Да, места странные и глухие, продолжал анализировать окружающий мир Витя. Нога человека здесь возможно ещё и не ступала. А вот, кстати, и тропа. Так! Судя по многочисленным следам, тропа зверинная. Следы интересные, то ли волчьи, то ли рысьи, то ли лисьи (Витя, честно говоря, совсем не разбирался в этом), а вот что-то перепончатое прошлёпало, а это и вовсе что-то непонятное отпечатки лап здесь оставило, и расстояние между следами… Каких оно размеров?! А какие когти! Никогда таких нехороших следов Витя не видел. Следы неведомых зверей! Надо быть начеку. Хотя, что толку, с голыми руками супротив голодного хищника всё равно у него шансов немного будет.

Удвоив бдительность, Витя продолжил путь по странной глухомани.

Вскоре Зяблик вышел к небольшому ручейку. Передохнув рядом с водой и искупавшись в на удивлении тёплом ручье, он продолжил путь по неведомой стороне.