Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан

— А что ты готовила?

— Дада (уйг. — папа, так называют не только родного отца, но и свекра или тестя) попросил лагман, — Таир на меня не смотрит, хотя я — да. Тереблю в руках край полотенца, жду ответа.

— Я просто чай попью.

— Хорошо.

Пока я накрываю на стол к чаю, на кухню заходит дочка, а за ней моя свекровь.

— Нафиса спросила, куда ушел дадака (уйг. — папочка). Пришлось показать. Ну иди обними его.

Малышка пошла ровно в год, а через пять месяцев она уже уверенно держится наа ногах. Нафиса тянет к папе ручки и лопочет на чем-то своем.

— Иди сюда, кызым (уйг. — дочка). Как моя принцесса сегодня? — он тискает ее, а она поддается, смеется и тычет пальчиком в его щеку. Нафиса всегда так радуется, когда видит папу, ведь обычно он приходит поздно, когда я уже укладываю ее спать.

— Апа (уйг. — мама), садитесь с нами, — приглашаю свекровь к столу.

— Кызым, вы лучше сами попейте, мы пока с Нафисой побудем, чтобы она вам не мешала. Пойдем, джиним (уйг. — милая, родная). Дай папе отдохнуть после работы.

Свекровь забирает малышку и закрывает за собой дверь. Мы с Таиром остаемся одни, но он снова молчит. Сидит, смотрит в окно и о чем-то думает. Как бы я хотела, чтобы он хоть раз поделился со мной своими мыслями.

— Как дела на работе? — улыбаюсь и наливаю чай в пиалу.

— Нормально все. В понедельник еду в Атырау с группой.

Таир встает, подходит к холодильнику, вытаскивает оттуда молоко в стеклянной бутылке и наливает в сверху. Молоко сворачивается, а Таир морщится и говорит, подняв на меня глаза:

— Прокисло.

— Да? Странно, — беру бутылку в руки и смотрю на цифры. — Ой, срок годности сегодня закончился.

— Зачем ты берешь его, если у него такой короткий срок годности?

— Так оно местное, натуральное, — откладываю молоко в сторону, как и пиалу с испорченным чаем. Беру вторую чашку и делаю все по новой.

— Надо было раньше понюхать и выбросить, — ворчит Таир и смотрит в сторону.

— Ты же знаешь, что я не слышу запахи, — обиженно отвечаю я, встаю и отхожу к столешнице.

Я сто раз говорила ему о своей особенности. У меня с детства аносмия — отсутствие обоняния. Так получилось, что я не различаю запахи, потому что просто их не чувствую. Я не знаю, как пахнут яблоки, розы, утро, любимый мужчина и дочь. Когда Нафиса родилась, моя младшая сестра водила носом по ее щекам и говорила: “Господи, как она чудесно пахнет! Так бы и нюхала”. Еще в школе мама показывала меня врачам, которые заявили, что это, увы, не лечится. Просто такая особенность организма. В первый раз я призналась об этом Таиру, когда он подарил мне цветы и спросил, нравится ли мне запах. А я тогда покраснела и сказала, что, к сожалению, ничего не чувствую.

— Прости, Саби. Не обижайся. У меня день тяжелый.

— Все хорошо, — беру тряпку и принимаюсь вытирать столешницу. — Пей чай.

— Вы завтра собираетесь к родителям? Отвезти или на своей машине поедешь? — спрашивает через плечо.

Я на секунды застываю, но вовремя, опомнившись, продолжаю монотонно натирать поверхность. Каждое воскресенье мы с дочкой ездим к моим родителям, а вечером к нам присоединяется муж. Не всегда, конечно. Когда время есть. Но мама с папой в зяте души не чают и очень им гордятся. Впрочем, как и я.

— Родители и Ирада завтра едут в село. Там поминки по маминой двоюродной сестре. Я тебе говорила вчера, — спокойно напоминаю.

— Я не услышал, наверное.

Не услышал. В последнее время он многое не слышит, и мне приходится ему повторять просьбы. Он и раньше был закрытым и не очень эмоциональным. Свекровь и золовки рассказывали, что он с детства такой. Спросишь: “Как дела в школе?” Он ответит: “Нормально. Как всегда”. Без лишних подробностей.

— Таир, можно вопрос? — осторожно начинаю, все еще стоя спиной к нему.

— Спрашивай.

— Почему ты не носишь обручальное кольцо?

Он вздыхает, из чего я делаю вывод, что вопрос ему не понравился.

— Мне просто непривычно носить кольца. Многие же мужчины не носят из-за неудобства.

— Ясно, — опускаю голову и смотрю на свое золотое колечко. Прокручиваю его, а затем смахиваю одинокую слезинку с щеки.

— Спасибо за чай, — он встает из-за стола, подходит ко мне и снова целует в щеку. — Я пойду побуду с Нафисой.

— Конечно, — натягиваю на лицо улыбку и смотрю, как за ним закрывается дверь.

Что же с тобой не так, Таир? Я чувствую, как он с каждым днем отдаляется. Делаю шаг навстречу, он — два назад. Я давно привыкла к его сложному, закрытому характеру. Я люблю его любым. Но раньше он хотя бы был ласков со мной.

Я ведь влюбилась в него с первого взгляда. Как только Таир вошел в зал, где мы проводили поминки по дедушке. Я тогда убирала один из столов, подняла глаза и увидела его рядом с женщиной, которая несколько минут назад со мной разговаривала. Она — подруга тети, дружат семьями. А мужчина, наверное ее сын, подумала я. Помню, младшая сестра ткнула меня в бок и спросила, на кого я уставилась. Я же сразу покраснела, как рак, потому что никогда не видела мужчину красивее. Тут ко мне подбежала тетя, схватила за руку и подвела именно к ним. У меня чуть сердце не остановилось от страха и трепета, потому что мы с Таиром стояли на расстоянии вытянутой руки и даже перебросились парой фраз. Хотя я уже и не вспомню, о чем.

На следующий день Таир позвонил и мы начали общаться. Он был очень сдержан, немногословен и я подумала, что так и должен вести себя серьезный мужчина. До него я ни с кем не встречалась и не целовалась. Все, что я делала — училась, училась, училась. Закончила школу с отличием, затем университет. На момент нашей встречи я работала бухгалтером в дорожных ограждений. Обычная, ничем не примечательная девушка. И тут он — взрослый, высокий, черноволосый, красивый, статный — обратил на меня внимание. Поэтому рядом с ним я почувствовала себя особенной, ведь если бы я была ему безразлична, он бы не звонил, не приглашал погулять, не дарил цветы. Самыми тяжелыми были те дни разлуки, когда он уезжал в командировки. Так было до свадьбы, и после. Я скучала, ждала, вечерами звонила и говорила, как сильно люблю. Он отвечал, что тоже. Таира