Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я позабыла обо всем и отдалась нашей любви. Да, после смерти мамы мне было очень одиноко, а из родных осталась только тетя. Он появился в тот момент, когда я больше всего в нем нуждалась. Поэтому я приняла его правила игры. Мы встречались у меня после работы и любили друг друга, как сумасшедшие. Но у нас было слишком мало времени. В субботу Таир приезжал пораньше и уезжал вечером. И я отпускала его к жене и дочери, а потом плакала, ненавидела себя за обман, хотела потребовать, чтобы любимый, наконец, сделал выбор. Но боялась, что он будет не в мою пользу.
Меня накрыло, когда я увидела его с семьей в торговом центре. Таир вез в коляске дочь, а рядом шла жена и что-то ему рассказывала. Он даже ее не слушал и не смотрел. Просто шел, глядя перед собой. Я наблюдала за ними, стоя за стеклом бутика, и меня потряхивало от обиды. И внезапно такая злость затопила до краев!
Это я, а не она должна вот так гулять рядом с ним, не скрываясь, не прячась. Он не любит ее. Не любит. Я могу отличить влюбленного, счастливого человека от несчастного. Со мной он всегда другой.
Через несколько дней я почувствовала, что что-то нет так, цикл сбился. Я нервничала и не понимала как, если мы предохранялись? Только на оральные контрацептивы у меня аллергия, поэтому мы использовали резинку. Неужели в тот решающий раз она оказалась бракованной? Побежала в аптеку за тестом, сделала и через несколько минут увидела две полоски. Ребенок. Маленький плод нашей любви. Вот только есть ли у нее будущее?
Тогда с психу сказала ему, чтобы больше не приезжал, а он не послушал. Я снова сдалась, не в силах сопротивляться его настойчивым, горячим ласкам. Потому что каждый раз, когда он доводил меня до блаженства, я прощала его. Он — мое счастье и проклятие.
— Я буду рожать, — решительно заявляю, выпрямив спину.
— Это твое дело, — тетя села напротив и с тревогой взирала на свою племянницу-размазню. — В этом ты в маму. Она тоже так сказала, когда узнала, что беременна тобой. После того, как папаша твой разбил ей сердце.
— Теть, — вздыхаю я.
— Такой же кстати, как и твой Таир. Только разница в том, что он был свободен и они с мамой встречались. А вот родители решили женить его на своей. И он их послушался и бросил Светку. Вот и вся любовь. Я ей говорила: “Он должен знать, хотя бы материально помочь”. А она: “Нет, у него законная семья. Я туда лезть не буду”. И твоя мама не лезла. Она не встала между ним и его женой. Даже несмотря на то, что он свою жену не любил, когда женился.
— Зачем ты мне опять это рассказываешь? — нетерпеливо взмахиваю руками.
— Затем, что в твоем случае, похоже, зов крови сработал. Ты же наполовину уйгурка. Все говорили: какая красивая девочка-метиска! А Света отвечала: “Главное, чтоб была счастливой”. Она хотела для тебя другой судьбы. Чтобы ты замуж вышла за нормального парня, и бог с ним какой национальности. Хоть африканец. А ты! Ты хоть понимаешь, что таких, как ты, у нас называют “токалками”.
— Нет! — срываюсь. — Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя стервой-разлучницей? Но разве можно разбивать то, чего не существует!
— На бумаге все существует! Он официально чужой муж, как ты не понимаешь? Ты же умная! С высшим образованием! Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, — успокоившись, попросила она. — Мужчины, тем более восточные, чаще всего не уходят от жен до последнего, если только сама жена не узнает об измене. Тогда она либо выгоняет, либо как последняя дура прощает.
— Он обещал с ней поговорить. Я ему верю. Он поговорит!
— О Господи! — Виктория хватается за голову. — Дурочка!
Телефон на столе издает короткий сигнал. Включаю его и читаю сообщение в мессенджере. Ахаю, прикрыв рот ладонью.
— Что? — хмурит брови тетя.
— Таир…он написал, что не придет. Родители его жены погибли в автокатастрофе.
Тетя встает из-за стола, подходит ко мне и обнимает. Мне нужна хоть какая-то опора, поэтому я держу ее за руку и плачу навзрыд.
— Ты же понимаешь, что он теперь точно не бросит жену? — встревоженно спрашивает Вика.
Понимаю. Потому и плачу.
Глава 4. Побудь со мной, пожалуйста
Сабина
Всю дорогу до больницы мы с Таиром молчим. Мелкую дрожь не унять, я хочу уснуть и проснуться в другой реальности, где не было никакой аварии. Словно муж везет меня домой к маме, папе и сестре. Беззвучно шевелю губами, читая молитву, которую помню с детства. Цепляюсь за нее, как за спасительную соломинку.
Выходим из машины на парковке и муж впервые за долгое время берет меня под руку и ведет в приемное отделение. Ноги ватные, не слушаются, а я злюсь на себя еще больше. Также, как и боюсь.
Оставив меня в стороне, Таир подходит к регистратуре и спрашивает у девушки об аварии. Она бросает на меня короткий, сочувствующий взгляд и просит подождать. Остальное не слышу, словно оглохла. Хорошо, что Таир сегодня не уехал, как это часто бывает. Без него я бы не выдержала. Он хладнокровный и разумный, с ним как за каменной стеной.
— Что сказали? — трясясь от нетерпения, спрашиваю его.
Таир неожиданно берет меня за руку, прижимает ее к своей груди и отвечает:
— Сабина, что бы не случилось, ты должна быть сильной. Я рядом.
— Ты…что-то знаешь? — глаза вмиг наполняются слезами, потому что до меня доходит смысл его слов и интонации. — Кто?
Он тяжело вздыхает и шепчет:
— Папа. Он погиб на месте.
— Нет! Нет! — прижав ладонь к губам, начинаю кричать и плакать, а Таир обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Дада! Дада! Таир, может они ошиблись? Скажи, что они ошиблись.
Но он только целует меня в макушку и повторят: “я рядом”.
— А мама? — с надеждой поднимаю на него воспаленные глаза.
— На операции.
Крохотная надежда теплится во мне. Я не могу их потерять. Остается лишь молить Аллаха о спасении.
Таир усаживает меня на скамью у стены, садится рядом и приобнимает меня. Кладу голову на его плечо и трясусь от новой волны рыданий. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем к
