Сен-Жермен на Урале - Раиса Скоробогатова

Д. Фуллер приводит слова Сен-Жермена, не оставляющие нам и тени сомнения в том, что его союз с Екатериной был тесным и плодотворным: «Я не хочу не идти с ней не в ногу. Мой ритм должен зависеть от её ритма». Впрочем, эти слова можно рассмотреть ещё шире и отнести их к самой России. Поэтому неудивительно: всецело доверяя Сен-Жермену, Екатерина разрешила ему инкогнито посетить Урал.

Естественно, возникает вопрос, зачем Сен-Жермену понадобился статус тайного гостя? Что мешало ему прибегнуть к тем способам и к тем способностям, которыми он обладал как Адепт и которые ему позволяли появляться в Европе так же неожиданно, как и исчезать, в любом месте и в любой час? Если он, как Адепт, могущественный своими возможностями, был независим ни от одного мирского человека, зачем ему требовалось какое-то разрешение? Может быть, этим разрешением Сен-Жермен хотел отметить в исторических анналах некий важный момент для России и Урала?

Во всяком случае, причины для посещения Урала у него были. Первая, на которую указал сам Сен-Жермен, связана с неким Чёрным Алмазом. Вторая относится к его родовым корням, уходящим на Урал. Как говорят эзотерические источники, он известен как Венгерский Адепт и Брат Ракоци. Так Владыка М., говоря о просьбе Брата Ракоци, просил Рерихов «обратить внимание на Венгрию, которая ещё помнит Азию». Есть и другая причина. Адепты, осуществляющие глобальные задачи по просвещению и наставлению народов, обладают богатым арсеналом духовных методов воздействия. Нужна только личность, способная уловить и почувствовать позывы будущего и передать их тем народам и тем языком, который в данный исторический момент воспринимается ими. Это может быть и язык фольклора, но главное, чтобы он отражал Истину.

«Дорогое имячко» П.П.Бажова

Именно таким языком написаны сказы П.П. Бажова и самый первый — пророческий из них — «Дорогое имячко»[11]. По навету недоброжелателей П.П.Бажов был исключён из академиков за якобы фальсификацию фольклора, правда, потом его восстановили — жизнь доказала духовную мощь его сказов.

Европейской просвещённой элите много было дано через философию, литературу (например, через произведения У. Шекспира) и другие источники посвященческих знаний. Конечная же цель всех этих знаний — улучшение жизни народа, которая всецело зависела, вследствие его поголовной безграмотности, оттого, как были эти знания применены просвещённой элитой — на пользу или во зло народа. Шекспир народу был недоступен, жизнь народа не улучшилась, а Сен-Жермен, как сказал Владыка М., «стремился к равенству людей»[12].

В том случае, когда сокровенные, жизненно важные знания не достигают конечной цели, Учителя меняют свою тактику, и это всегда происходит, как пишет Е.П. Блаватская, если искажается и мертвеет Истина, а также из-за поношения, гонения и преследования Носителей этой Истины. Но, как говорится, меняются действия — меняется и язык действий.

Сам П.П. Бажов фольклорным языком заключает сказ «Дорогое имячко» такими словами: «Так-то. Непростой это сказ. Шевелить надо умишком-то, что к чему». М. Батин в послесловии к сборнику избранных сказов Бажова приводит его слова из письма к писателю Е. Пермяку: «Сказ, ведь знаете, штучка ажурная, которая может держаться лишь на очень прочном фундаменте». Таким фундаментом, мне думается, могут быть только Древние Знания и Твердыня Иерархии. Н.К. Рерих называет сказки «жемчужинами» и говорит, что они «должны проникать туда, куда не дойдёт толстая, дорогая книга». Он также пишет: «Нужно сказать множеству различных людей мысли и древние, и новые, ибо все они говорят о том же, что и не древне, и не ново, но вечно»[13].

Фольклор, к которому обратился Бажов, созрел именно в недрах Урала. Исторически так сложилось, что работный люд с Камня (так в старину называли Урал) давно жаждал знаний и свободы и обладал всеми качествами, чтобы достичь этого. М.П. Никулина в своей книге «Камень. Пещера. Гора» приводит любопытный факт: «В редакцию журнала «Урал» неоднократно заходил безымянный автор, много лет собиравший доказательства того, что Пётр I имел серьёзные намерения вырастить на Урале особый народ, надёжный, как камень и металл. Приходящий автор утверждал, что царь будто бы уже приступил к исполнению своего замысла, потому что имел не вызывающие сомнения доказательства магической силы места, собранные в результате многочисленных научных экспедиций в наши края, и что только безвременная смерть помешала осуществлению плана»[14].

Писатель П.А. Северный в неопубликованном романе «Связанный гнев», с которым мне посчастливилось ознакомиться благодаря его сыну А.П. Северному, подтверждает этот факт. Художественным языком, устами персонажа деда Савелия писатель говорит: «Заверяют, что мы (уральцы) самые тёмные люди, что мы из-за своей горной одичалости не знаем ихной россейской житейской мудрости, позабывая, что именно на Камень в старые годы снесена и укрыта в нашей заповедности самая, что ни на есть, доподлинная мудрость». Другой герой романа показал истоки классовой традиции рабочих Урала: «Уральский рабочий класс создал себя от крестьянского корня. Сам в кузницах горнозаводского Урала отшиб от своего сознания крестьянскую окалину, но, став рабочим классом, сохранил в себе всё самое лучшее от корней крестьянского сословия. Наши рабочие традиции прадеды-деды создали за столетия в непосильном труде горнозаводской каторги. Они свои пути борьбы за право существования не вычитывали в книгах. Были лишены этой возможности благодаря безграмотности».

П.А. Северный дал такие определения уральцам: самобытный и самостийный, непокоримый и свободный, чуткий и умный, мудрый, дошлый и закавыристый, работный и вольный, себе на уме. «Камень он камень и есть. Народишко на нём живёт особый по характеру»… «Уральская природа способна врачевать любую душевную боль», — писал он. О магии же места сказал так: «Камень наш в государстве особенное место. Диковинного в нём множество».

Вздыбившийся Уральский хребет географически поделил великое пространство России и мира на Европу и Азию. Исторически стал местом препятствия и преодоления для многих народов. Культура Урала — это сплав языков, эпосов, религий, житейской мудрости, характеров, нравов и традиций этносов, пересекавших Каменный Пояс в разные исторические эпохи и в разных направлениях. Одним словом, перефразируя известное изречение, можно сказать: когда народ готов, к нему придёт час откровения и даже Учитель, если верить легенде, под именем Сен-Жермен.

Уместно вспомнить дату написания сказа Бажова — 1936 год. Это самый непростой год для человечества конца Пятой Расы, чей цикл идёт к закату. Эзотерически, это самый Армагедцоновский год, ведь шла битва с самим Сатаной. Однако одновременно происходило мощное нагнетание новых эволюционных энергий и мыслей. И, на мой взгляд, Бажов уловил их. В этом и заключается его гениальная прозорливость, но, думается, не без помощи свыше. Когда этого требует время, Учителя посылают мыслеформы высокой интеллектуальной силы для того, чтобы гениальные люди восприняли, усвоили их и выдали в мир.

Н.К. Рерих в очерке «Легенда» писал о таких, как Бажов: «Тот, кто истинно понимал героев и мифы и кто временно считался мечтателем, оказывался величайшим реалистом». Таким образом, с точки зрения грядущего будущего, и сказ Бажова, и заявление самого Сен-Жермена словно выходят из одного источника, да и «пункт конечного назначения» один и тот же — сокровенная пещера Среднего Урала.

Она у нас одна и находится в Азов-горе. Бажов всей своей интеллектуальной и духовной мощью закрепил её в нашем культурном сознании и нашей памяти так прочно и точно, как, по словам М.П. Никулиной, «Трою или град Китеж», и что «такая настойчивость в обозначении места не может быть случайной». У Бажова один такой подойдёт к Азов-горе и громко произнесёт дорогое имячко. Сен-Жермен сказал, что сам придёт на Средний Урал через 250 лет к сокровенной пещере и приведёт за собой людей.

Рис. 2. У подножья Азов-горы в г. Полевском

Не без помощи свыше, полагаю, появился у Бажова и образ Соликамского, тайного человека: «Мудрёный человек был, не иначе с тайной силой знался. Соликамские-то, они дошлые на эти дела». Но заметьте, имени-то у него нет. Сам Бажов как бы признаётся: «…не знаю, как его звать-величать, из Соликамска к ним пристал». Почему именно из Соликамска? Мало ли городов на том же Урале? Всё станет понятным, если обратимся к тем знаниям, которыми обладал Сен-Жермен.

С незапамятных времён Посвящённых, а затем и масонов называли «солью земли». «В соли, — как пишет М. Холл, — сконцентрировано всё творение, в соли начало и конец всех вещей»[15]. Камень же в древнем символизме означал Внутреннего Духовного Человека. Вспомним, что апостол Пётр называл людей «камнями», да и само его имя означает «кремний», «камень». У Бажова: «Соликамские-то дошлые, в лесах живут, с колдунами знаются». Вот и получается, что Соликамский — тайный человек, который, с точки зрения теософии, явно знаком с древней и священной наукой магией и определённо за своим именем скрывает Свет и духовную мощь Посвящённого, Адепта, Духовного Учителя.