Сен-Жермен на Урале - Раиса Скоробогатова

На самом деле, человек, как бы низко ни пал в материю и каким бы ни был дикарём, запоминал, прежде всего, тех, кто учил его жить, раскрывая ему тайны природы и прививая навыки познавания. Их Учителями были боги, могущественные, как сама природа. Человек запоминал их имена и места, с ними связанные, о чём и поведали нам Старорусские (или Святорусские, или Старославянские) Веды.

Сказано Махатмами: «Планетарный Дух на заре зарождения нового рода человеческого являл основной тон Истины и оставался с человеком ровно столько, сколько требуется для того, чтобы эта Истина неизгладимо закрепилась у представителей новых рас до конца цикла». И если в силу своего младенчества человечество не помнит своих родителей, то ему предлагаются в качестве памятки легенды, мифы, сказы, но если он отринет и их, то остаётся только сожалеть. Тогда ненасытный коршун «неудовлетворённых желаний, сожалений и отчаяний» в соединении с «мечтательной слабостью, сковывающей слепую расу смертных», заклюёт печень человечества («печь», «горнило», т. е. орган, взявший на себя функцию чистильщика крови, являющейся информационным носителем памяти рода человеческого). И тогда оно не доживёт до того дня, когда придёт спасение, а именно, когда «Прометей будет освобождён Геркулесом, назначенным ему Небом спасителем»[32]. Так вот, этих первых Учителей, начиная с первых рас человечества — Планетарных Духов, называют ещё Дхиан-Коганами, Асами, Азами, Азовами, Азонами, их символом является точка в круге. Может быть, так давно, что мы забыли, Азов-гора называлась горой Азов. Старославянские Веды в составлении А.И.Асова гласят, что бог Велес и его жена Азовушка, находясь в заточении в Азов-горе, родили семь сыновей — земных богов, положивших начало зарождению этнических сообществ. Последний и самый любимый сын Аргаст, взяв в жёны дочь Алтайского бога, остановился на семи холмах и основал город, и этот город — Москва.

Сен-Жермен и масоны

Осталось рассмотреть из заявления Сен-Жермена один вопрос: о возрождении какого масонского ордена шла речь? Как сказал М.Холл, «масонство является ярчайшим и блистательным сыном таинственного и скрытного Отца. И проследить это родство трудно, потому что оно скрыто покровом мистическим и сверхъестественным»[33]. Конечно же, Сен-Жермен имел в виду не то масонство, о котором сегодня принято говорить. Он, как Великий Посвящённый, стоящий на страже Света и Истины, мог иметь в виду только истинное масонство, которое изначально было поставлено как «служба спасения» Homo Sapiens от окончательного вымирания. Неправда и то, что Сен-Жермену приписывается членство в какой бы то ни было масонской организации. Зачем ему быть членом того, что он сам инициировал в жизнь как член Великого Братства и по решению Братства, после того как в I веке до н. э. окончательно были погублены варварами Великие Мистерии? Чтобы сохранить Священное Знание от надругательства и попирания, Посвящённые вынуждены были покидать страны, где раньше процветали Мистерии. Они становились скитальцами, уходили в пустыни, горы, леса, пещеры, унося с собой древние книги, свитки, рукописи, хранящие Священную Науку. Во всяком случае, так сказано в «Тайной Доктрине» — книге, данной нам Великими Учителями через Е.П. Блаватскую.

Поскольку духовное просвещение — процесс непрерывный и всегда есть те, кто жаждут познания, именно для них и были созданы масонские организации, призванные хотя бы умозрительно приобщить к постижению истинных знаний. Сен-Жермен же стоял на страже развития масонского движения. Ведь как только появились первые масонские ордена, так сразу нашлись и те, кто дискредитировал их светлые начинания. И масонство вынуждено было отступать, но это не означает, что оно вовсе исчезло. «Незримый, Несокрушимый, Восточный Посвящённый Розенкрейц (а значит Сен-Жермен. — Р. С.) жив», — успокаивает Блаватская и говорит, что «настала пора преобразовать масонство и восстановить вехи, заимствованные у ранних общин».

Русское масонство занимало особое место в мире и имело свой неповторимый духовный колорит, окрашенный «позолотой русского духа», как точно подметил уральский писатель П.А. Северный, характеризуя душу нашего народа. В. И. Новиков в своей книге «Масонство и русская культура»[34] приводит слова Н.А. Бердяева из его книги «Русская идея»: «Масонство было у нас в XVIII веке единственным духовно-общественным движением, значение его было огромно…»; «Лучшие русские люди были масонами…»; «Масонство было первой свободной самоорганизацией общества в России, только оно и не было навязано сверху властью». Е.П. Блаватская ещё во введении к «Тайной Доктрине» сообщила: «Кроме того, существует хорошо известный и весьма любопытный факт, подтверждённый автору одним почтенным лицом, годами состоявшим в одном из русских посольств. А именно, что в Императорских библиотеках в Санкт-Петербурге имеется несколько документов как доказательство, что даже в позднейшие дни, когда масонство и тайные общества процветали беспрепятственно в России, именно в конце последнего и в начале настоящего столетия (XVIII–XIX вв. — Ред.), не один русский мистик проходил в Тибет через Уральские горы (!) в поисках знания и Посвящения в неизвестных святилищах Центральной Азии. И не один возвращался позднее с таким обширным запасом сведений, подобных которым он нигде в Европе не мог получить».

Сегодня известно, благодаря книге «Высокий Путь»[35], что одним из тех, кто побывал в Индии, был граф С.И. Воронцов, который долгое время был послом России в Англии. Он прибыл туда, сопровождаемый Сен-Жерменом, которому помог «отбыть из Франции». «Он был одним из тех русских, которые обратились к Учению Жизни…»; «Можно себе представить, как он мог подойти к Нам…»; «Часть его писем находилась в Публичной библиотеке, но некоторые были извлечены масонами. Во всяком случае, Воронцов был одним из немногих, кто знал о Гималайском Братстве и распространял сведения о Махатмах…»; «Среди частного архива наместника Кавказа Воронцова-Дашкова имелись письма об Учителях Индии…»; «Так имя Махатмы было давно близко России. Мы помним того, кто помогал идее Братства и подвергался за нас опасности, когда, пользуясь сходством с Сен-Жерменом, принял его вид и навлёк на себя преследование, которое назначалось Сен-Жермену».

На мой взгляд, огромную роль в становлении русского масонства сыграл полузагадочный и незаслуженно отодвинутый в тень розенкрейцер Иоганн Георг Шварц, или Иван Егорович, как его ласково звали в России. Он «дал России такие формы масонства, которые близки тому, родиной чего является сама же Россия», а также «одухотворял» и «руководил вообще судьбами масонства в России»! Так сказано в истории русского масонства. Этот самый «немчик из Трансильвании», как назвал его историк В.О. Ключевский, сделал для России столько всего за пять лет, сколько не сделало всё русское масонство до и после него. Конечно, И.Г. Шварца нужно рассматривать только в тандеме с В.И. Новиковым. По словам Ключевского, Новиков, «один раз поговорив с ним, на всю жизнь и до самой смерти сделался неразлучным» со Шварцем.

Рис. 5. И.Г. Шварц

Если можно так выразиться, то Новиков — это «руки и ноги» русского масонства, а Шварц — «разум и сердце», причём его лучшего течения — розенкрейцеров. Они были тактичны и терпеливы по отношению к своим братьям-масонам, наблюдая их склонность к обрядности и ритуальности. И хотя сами не поддерживали и обходили эту сторону умозрительного масонства, но другим не мешали, понимая, что его главные цели — соблюдение высоких морально-нравственных принципов в жизни, жертвенность во имя народа, аскетизм в быту и жажда познания — соблюдались всеми членами. Сами же Шварц и Новиков были теми, кого принято называть «делателями», их деятельность можно охарактеризовать как «благородное деяние». Исследователи масонского движения в России совершенно справедливо отметили: «Шварц и Новиков явились теми, кто своими руками и умами выпестовали русскую интеллигенцию для будущего XIX века».

В.О. Ключевский с восхищением писал об И.Г. Шварце: «Восторженный и самый отверженный педагог до тончайшей фибры своего существа, неугомонный энтузиаст просвещения, вечно горевший, как неугасимый очаг, и успевший сжечь себя дотла в 33 года». Нам остаётся гадать, как ему удалось в столь молодом возрасте совершить в России настоящую духовно-культурную революцию? К 33 годам обычно человек только созревает к духовному прозрению и к осуществлению своих духовных устремлений, да и то надо заметить, много ли таких? Шварц же пришёл в Россию в 28 лет и, как отмечали знавшие его близко, уже просвещённым масоном. Ему не требовалось ни долгое вхождение, ни привыкание, ни долгие поиски, он, не будучи «родным сыном России», как будто знал о духовных муках и поисках русской души и действовал в соответствии с этим знанием. Когда Шварц неожиданно ушёл из жизни, то его братья-масоны почувствовали себя словно осиротевшими, будто потеряли не только своего лучшего друга и брата, а духовного отца. Находясь в полном душевном смятении, они так и не смогли найти ему замены, просто потому, что ему не было равных.