Предисловие к Правилам - Роберт Асприн

Благодать представляла собой наглядное изображение протяженности волшебного дара: от Создателя через жизнь в смерть, за границы вечности, в царство Владетеля. Но этот символ отражал и надежду - надежду человека пребывать в Свете Создателя не только в течение жизни, но и после нее, в Подземном мире.

Говорили, что только духам тех, кто при жизни совершил величайшее злодеяние, будет после смерти отказано в Свете Создателя. Эбби знала, что ей уготована именно эта участь. Но знала также, что у нее нет выбора.

Колдунья сложила руки на груди.

- За каждым из вас придет сопровождающий. Каждого из вас примет волшебник. Но бушует война; будьте краткими. - Она обвела взглядом сидящих людей. Принимая просителей, волшебники выполняют долг чести тем, кому мы служим, но пожалуйста, постарайтесь понять, что личные нужды порой идут вразрез с общим благом. Даже в мирное время волшебники редко удовлетворяют мелкие нужды просителей. А в военное время, как сейчас, этого почти не бывает. Прошу вас, поймите, что отказ в просьбе является не следствием нежелания помочь кому-то лично, а основывается на понимании того, что есть более важные и необходимые вещи, которые должны быть сделаны.

Она еще раз оглядела просителей, но никто не выразил желания встать и уйти. Эбби, во всяком случае, уж никак не собиралась этого делать.

- Что ж, хорошо. Итак, двое волшебников согласились уделить вам время. Они поговорят с каждым.

Колдунья повернулась, чтобы уйти, но Эбби поднялась и остановила ее:

- Простите, госпожа, можно мне сказать?

Колдунья бросила на нее холодный взгляд.

- Говори.

Эбби шагнула вперед.

- Мне необходимо видеть лично Волшебника Первого Ранга. Волшебника Зорандера.

Колдунья выгнула бровь.

- Первый Волшебник - очень занятой человек.

Эбби пошарила в котомке и достала шейную ленту с платья матери. Ступив в центр Благодати, она поцеловала желто-красную вышивку ленты.

- Я Абигайль, дочь Хельзы. Во имя Благодати и души моей матери прошу дать мне возможность увидеть волшебника Зорандера. Пожалуйста. Я не ради собственного каприза проделала столь долгий путь. От этого зависит жизнь многих людей.

Колдунья молча смотрела, как Эбби убирает ленту обратно в котомку.

- Абигайль, дочь Хельзы, - повторила она. Ее глаза встретились с глазами Эбби. - Я передам твои слова Первому Волшебнику.

- Госпожа, мне бы тоже хотелось поговорить с Волшебником Первого Ранга.

Эбби обернулась и увидела, что старуха тоже встала. Встали и трое мужчин. Старший окинул колдунью вызывающим взглядом.

- Я встречусь с волшебником Зорандером. Колдунья посмотрела на него, потом - на остальных просителей.

- Волшебник Первого Ранга завоевал себе прозвище "ветер смерти". И многие из нас боятся его не меньше, чем наши враги. Есть ли еще желающие испытать судьбу?

Ни у кого не хватило мужества встретиться с ее грозным взглядом. Все отрицательно покачали головами.

- Будьте добры подождать, - сказала колдунья. - Вскоре за вами придут и отведут к волшебнику. - Она еще раз внимательно оглядела Эбби, старуху и троих аристократов. - Вы абсолютно уверены, что вам необходимо встретиться именно с Волшебником Первого Ранга?

Эбби кивнула, старуха тоже. Мужчины смотрели в упор на колдунью.

- Значит, быть по сему. Следуйте за мной.

Аристократ и его сопровождающие встали впереди Эбби. Старуха, казалось, была вполне довольна тем, что оказалась в хвосте. Колдунья повела их в глубину замка по коридорам и залам. Одни коридоры были темными и узкими, другие - ярко освещенными и пышными. Повсюду Эбби видела солдат Внутренней Гвардии в красных, отороченных черным мундирах, надетых поверх доспехов и в полном вооружении, Поднявшись вслед за колдуньей по широкой беломраморной лестнице, Эбби оказалась в большой приемной, отделанной дубовыми панелями. На панелях висели лампы с серебряными отражателями. На треножнике стояла двойная стеклянная лампа в виде чаши. Ее яркий свет смешивался с мягким светом настенных ламп. Пол был укрыт толстым синим ковром.

Двойные двери, ведущие в зал, охраняли два могучих гвардейца. Колдунья кивком указала на мягкие кожаные кресла, стоящие у стены. Эбби подождала, пока не рассядутся остальные, и уселась отдельно. Котомку она положила на колени и прикрыла ее руками.

Колдунья расправила плечи.

- Я сообщу Первому Волшебнику, что его ждут просители.

Один из гвардейцев распахнул перед ней двери. Колдунья быстро прошла в них, но Эбби успела мельком заметить, что находилось внутри: огромный светлый зал, залитый солнечным светом, голые каменные стены со множеством дверей и невероятное количество людей, мужчин и женщин, снующих туда-сюда.

Когда дверь за колдуньей закрылась, Эбби отвернулась в сторону и погладила котомку на коленях. Она не боялась, что мужчины заговорят с ней, но старуха опять могла привязаться с беседами, а это ей было совсем ни к чему. Эбби не хотела ни на что отвлекаться. Она мысленно проговаривала то, что скажет волшебнику Зорандеру.

Во всяком случае, пыталась проговорить. Ей не давали покоя слова колдуньи о том, что Волшебника Первого Ранга называют "ветром смерти" не только д'харианцы, но и жители Срединных Земель. Эбби знала, что это не выдумка, чтобы отпугнуть просителей от занятого человека. Эбби своими ушами слышала, как люди, перешептываясь о Первом Волшебнике, называют его "ветром смерти". И произносят эти два слова с ужасом.

У Д'Хары были все основания бояться этого человека; Эбби слышала, что он уничтожил бессчетное количество д'харианских воинов. Конечно, если бы д'харианцы не вторглись в Срединные Земли, им бы не пришлось испытать на себе опаляющий жар ветра смерти.

Если бы они не вторглись сюда, Эбби не сидела бы сейчас в замке Волшебника. Она была бы дома, и всем, кто ей дорог, ничто бы не угрожало.

Эбби снова почувствовала странное покалывание и опять непроизвольно коснулась браслета. Теплый. И это неудивительно, раз где-то рядом столь могущественный волшебник. Мать в свое время велела Эбби никогда его не снимать и сказала, что в один прекрасный день он ей пригодится. Эбби не знала, каким образом браслет может ей пригодиться, а мать умерла, не успев ничего объяснить.

Все знали, что колдуньи обожают таинственность и тщательно оберегают свои секреты даже от собственных детей. Быть может, если у Эбби от рождения был бы волшебный дар...

Она украдкой бросила взгляд на других. Старуха, свободно откинувшись в кресле, не сводила глаз с двери. Телохранители аристократа невозмутимо осматривали приемную.

А вот сам аристократ вел себя странно. На его пальце была намотана прядь светлых волос и он, поглаживая этот локон, неотрывно смотрел на дверь.