Небо последнего дня - Мария Залевская

Наташа встретила свою половинку на дне рождения Андрея. Всё было как по сценарию. Наверное, всегда новое чувство зарождается именно так. Люди присматриваются. Сначала осторожно, чтобы никто, не дай Бог, не заметил, а затем так откровенно, уже не стесняясь никого, кидая своего рода вызов. Рассматривают каждую черточку, впитывают каждое движение.

Андрею тогда исполнялось двадцать пять. Гостей было много. Он постарался пригласить не только самых близких друзей, но и тех, с кем давно не виделся по самым разным причинам. Однокурсника брата, Игоря, Наташа помнила, но не видела года четыре, так точно. После того, как они получили дипломы, судьба забросила Игоря в Питер. Какие-то отцовские связи, банковское дело, хорошие деньги. Жизнь парня была насыщенной, купюры в дорогом портмоне облегчали жизнь в незнакомом городе. А работу, как и Андрей, он обожал. Три года закадычные друзья общались только через социальные сети, скайп и другие средства Всемирной паутины. И то: редко. Работа связывала обоих по рукам и ногам. На праздник друга Игорю удалось вырваться из города на Неве. Стоял душистый и тёплый апрель. Но это здесь, в южной Одессе, он был таким, а в Питере не успел и снег сойти, как начались бесконечные нудные дожди. Обычный питерский апрель: холодно и сыро. Заявление об отпуске Игорь писал в радостном предвкушении встречи с другом, мягкой погоды и чего-то еще. Но чего именно, он пока разгадать не мог.

Когда в уютное и просторное помещение зала, где уже собрались почти все гости, вошла раскрасневшаяся с улицы и невероятно привлекательная Наташа, внутри у Игоря начало приятно теплеть. Девушка держала в руках увесистый, собственноручно испеченный торт. Плащ нараспашку, новые ботиночки на шпильках, маленькое черное платье и красиво уложенные волосы волной. Разве можно было не обратить внимания на сестру друга, похорошевшую за те годы, что они не виделись, до неузнаваемости?

Так вышло, что сидели Наташа и Игорь за разными концами длинного стола. Смотреть друг на друга было чрезвычайно удобно. Про именинника оба, кажется, и позабыли. Игорь был аналитиком. Рассматривал он девушку внимательно и сразу делал для себя выводы: ему нравился тёплый цвет Наташиных волос, изящная фигурка в красивом платье, её улыбка. А вот карих глаз с хитринкой он побаивался. Недаром в народе шутят: «карие-лукавые». Никогда не знаешь, чего от них ждать. Когда они сталкивались взглядами, Игорь отводил глаза и сосредоточенно начинал изучать свои руки или обильно накрытый стол. Наташе становилось смешно, что такой солидный дядька так по-мальчишески смущается, и она отворачивалась, чтобы Игорь не заметил ее усмешки. Её привлекали дерзкие глаза парня, жесты, манера держать руки, сцепив замком, под подбородком. Руки ей вообще нравились больше всего: они были сильные. Слабость большинства женщин.

Спустя время, как и положено, включили музыку и абсолютно все встали из-за стола и пошли танцевать. Наташа и Игорь «случайно» оказались напротив. Взгляды столкнулись и расходиться не спешили. Было бы просто странно, если бы следующий медленный танец они танцевали не вместе. Тут и началось. Одно прикосновение, одно совместное движение – и всё, проснулись и страсть, и нежность, и желание. Они сбежали из ресторана, держась за руки и хихикая, как подростки. Всю ночь прогуляли по городу и вместе встретили рассвет. С этим рассветом в их жизнь пришло новое чувство, которое соединило их как одну деталь сложного механизма и не давало распасться.

Сочетание насыщенного золота и яркого света в церкви образовывало странный синтез роскоши и духовности. Не так часто мы акцентируем внимание на красоте отделки и тонкости искусства, с которым неизвестными нам авторами выполнены иконы и роспись на стенах и потолке. Все наши взгляды – вовнутрь: в веру, в Бога, в себя. Чаще всего мы приходим в церковь, когда чувствуем недуги или чтобы помолиться за здравие близких людей. Мы заказываем молебны и ставим свечи за упокой души тех, кого рядом нет. Мало кто приходит в церковь просто для того, чтобы сказать спасибо Господу за жизнь. За всё то, что даётся нам ежеминутно, а мы так бестолково используем. Мы молимся и просим, молимся и просим. Молитва – по сути просьба. Люди подолгу стоят у икон, шепчут про себя что-то известное только им, каждый скрывает свою боль. Прихожане похожи на сообщников. Они сталкиваются взглядами друг с другом, с неизвестными людьми, прочитывая там такую же боль, и спешно опускают глаза вниз, будто бы стыдясь ее. Но выходят с чистыми душой и совестью. С непередаваемым ощущением света в душе. Не чудо ли?

Конец ознакомительного фрагмента.