Звук натянутой струны. Артист театра «Красный факел» Владимир Лемешонок на сцене и за кулисами - Яна Колесинская

Лемешонок Третий оформляет спектакли по всей стране, не говоря о родном Новосибирске. Вместе отец и сын осуществили несколько проектов, например, поставили в «Красном факеле» со студентами детскую сказку «Приключения сыроежки». Задорный получился спектакль. Выпускники театрального института до сих пор называют это время самым счастливым в своей жизни.

В 2003 году Марина Рубина в возглавляемой ею газете «Авансцена» под рубрикой «Самые яркие впечатления минувшего года» обозначила: «У меня были и семейные радости. Мой внук Евгений Лемешонок-младший прошлым летом поступил в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства на отделение „художник-постановщик“. В театральной династии Лемешонков прибавилась еще одна театральная профессия».

Подрастает Арсений Евгеньевич, ученик пятого класса новосибирской гимназии. Пока он к театру неблагосклонен. После того как дед сводил его на один взрослый спектакль, он изрек: «Вы отняли мое время и ничего не дали взамен». С тех пор от посещения театра отлынивает. Вопрос династии в четвертом поколении остается открытым.

3. Лемешонок Первый

Театральный критик Марина Ильинична Рубина и артист Евгений Семенович Лемешонок, будучи относительно не молодыми родителями, в 1956 году прошлого века в далеком городе Ленинабаде, ныне Худжант, произвели на свет некое чудовище и нарекли его Володей. Оно не только генетически впитало оба родительских таланта, но переплавило их в нечто большее, аналогов чему в природе не наблюдается. Владимир Лемешонок стал пишущим актером – актером-интеллектуалом, склонным актерскую рефлексию преобразовывать в тексты; рекордсменом по количеству театральных премий «Парадиз» и единственным актером, кто стал лауреатом этой премии в номинации «театрально-критическая работа». Одно другому не мешает, в ином заключается конфликтность его личности.

Противоречия, клокотавшие в клетке с двумя тиграми, сформировали его натуру как вместилище совершенно не соединимых для среднего человека качеств. Внешне это вылилось в утонченные черты лица – и под суженной переносицей нашлепку тяжелого крючковатого носа из другого комплекта; стройную подтянутую фигуру, не поддающуюся возрасту, – и обрюзгший характер. А нутро с застывшей глыбой свинца и фамилия с уменьшительно-ласкательным суффиксом совершенно не впрягаются в одну телегу, как конь и трепетная лань. Да ведь и сам театр таков – одновременно и болото, и небо.

Вова Лемешонок с папой. 1956 год. Фото из семейного архива.

…Его отец Евгений Семенович Лемешонок рос в простой рабочей семье: мама Анна Андреевна – продавец в гастрономе, папа Семен Петрович – связист на железной дороге. Родители недоумевали, в кого пошел их сын, в котором, годикам к четырем, нежданно-негаданно обнаружилась одна, но пламенная страсть – выступать на публике. Женя обожал слушать радио, а еще больше пластинки, всё быстро запоминал, и этот объем знаний нужно было предъявить миру. Освоил табуретку и карабкался на нее каждый раз, когда приходили гости. Если в стишках забывались слова, то заменял своими, если кончались выученные тексты, то произносил пространные и не всегда понятные зрителям монологи. Мама глаз с него не сводила, восхищалась: «Арти-ист!». Отец посмеивался. Выбору сына они не препятствовали.

Евгений поступил в студию актерского мастерства при новосибирском ТЮЗе, но сказать свое слово в искусстве не успел. На третьем году обучения, аккурат в 18 лет, его призвали в армию. Заканчивая службу в войсках МВД на Дальнем Востоке, он предвкушал, как вернется в Новосибирск – и сразу на сцену. Но домой попадет только через пять лет. Началась Великая Отечественная Война.

Будущий артист был направлен в военный ансамбль, ездил по фронтам, выступал с патриотическими стихами, поднимал боевой дух солдат. После войны, сияя медалью «За победу над Германией», 27-летний Лемешонок вернулся в ТЮЗ, где его, за отсутствием профессионального опыта и образования, приняли во вспомогательный состав.

Сейчас трудно представить, что в ТЮЗе (ныне «Глобус»), где Лемешонка Первого считают частью своей славной истории, этот огромный человечище выходил на сцену в массовке. На его счету полчища солдат, стражников, слуг, леших, птиц, зверей. Не так уж долго это продолжалось. Сын до сих пор вспоминает, каким уморительным был у Лемешонка-старшего принц Лимон в «Приключениях Чипполино», редко в своей жизни он так смеялся. Это чудо было похлеще огромного зеркального шара, который висел над зрительным залом и мерцал миллионами граней, пуская солнечных зайчиков в полет по стенам и потолку. С тех пор Лемешонку-младшему находиться в зале стало интереснее, чем за кулисами.

И вот начался новый этап карьеры: на сцену твердой поступью вышли партийные деятели. Фактура Лемешонка Первого располагала к ролям первых лиц партийной обоймы. Самой значительной стала роль Дзержинского в спектакле «Именем революции» по Михаилу Шатрову в 1962 году. Но дело не только во внешних данных. «До сих пор стоит перед глазами его генерал. Он был замечателен по сочетанию скупости выразительных средств и глубине содержания», – сказал Владимир Евгеньевич о его работе в военной драме «Соловьиная ночь».

Евгений Лемешонок был вынужден пойти на компромисс с эпохой и вступил в партию, потому что надо же как-то ладить с системой, если ты в ней живешь. А в своих персонажах, воспевающих коммунизм, акцентировал душевные порывы и личностное начало. Насколько это было возможно.

К счастью, система уважала великую русскую литературу. Наиболее плодотворное сотрудничество получилось с главным режиссером ТЮЗа Владимиром Кузьминым, оставившим о себе память прежде всего как постановщик классической драматургии. Евгений Лемешонок сыграл у него Дорна в «Чайке», Актера в «На дне», а Курослепов в «Горячем сердце» был настолько колоритен, что даже непреклонный театральный критик Марина Рубина, принципиально не писавшая о муже ни плохого, ни хорошего, на этот раз сделала исключение: «Этакая бородатая глыбина, ошалевшая от беспробудного пьянства, потерявшая облик человеческий». Следующий Островский был уже в «Красном факеле» – в спектакле Дмитрия Масленникова «Правда хорошо, а счастье лучше». «Рыкающий старец Сила Грознов сваливался в барабошевский дом невесть откуда, как меч карающий», – описала его театровед Валерия Лендова.

В то время актеры, взрослея, автоматически переходили из ТЮЗа в «Красный факел». Этот путь проделал и Евгений Лемешонок. С 1970 года он прослужил в Сибирском МХАТе четверть века, заработав чин основателя династии, репутацию упертого труженика и звание народного артиста РФ.

В семье хранится новогодняя открытка 1989-го года от «национального достояния России», легенды сибирской сцены, народной артистки СССР Анны Покидченко. Быть ее партнером считал честью каждый актер, а она считала честью играть с Лемешонком. Анна Яковлевна составила поздравление из названий их совместных спектаклей и цитат: «Дорогой Евгений Семенович! „Поговорим о странностях любви“ в духе „Старомодной комедии“, искупив „Долги наши“. Но все пройдет, увы, увы, и будет только то, что будет. Забудете артистку Вы, зато она Вас не забудет!». Их дуэт смотрелся на сцене весьма колоритно: он – огромный, мужественный, сильный, она – маленькая, хрупкая, подвижная…

Евгений Лемешонок в спектакле «Долги наши». 1973 г. Фото из семейного архива.

Из архива. Про трагифарс и сатиру

Ему были подвластны все жанры. Валерия Лендова в статье «На пути к Чехову и Островскому» подчеркивает трагифарсовое звучание роли Серебрякова в спектакле 1980-х «Дядя Ваня»: «Острота ситуации усугубляется тем, каков в спектакле Серебряков (Е. Лемешонок). Ему как раз не дано ничего, что могло бы вызвать у зрителей сострадание. Не принимается во внимание ни его болезнь, ни горечь по поводу безжалостной старости, отнявшей все, чем он жил прежде. В свое время Лобанов, репетируя „Дядю Ваню“ (1952), говорил актерам: „Серебряков должен быть в первых актах сыгран так, чтобы заслужить себе пулю“. Новосибирцы исходили примерно из того же посыла. Роль, задуманная режиссером и сыгранная исполнителем по театральному броско, балансирует на грани сатиры… Забыв о подагре и не замечая подавленного состояния домочадцев, он стоит у рояля в кокетливой позе любимца публики и приступает к своей торжественной речи, как к концертному соло, которому Мария Васильевна восторженно аккомпанирует. Но вот смысл речи дошел до Войницкого, и разразился скандал».

Евгений Лемешонок переиграл Шекспира, Шиллера, Голсуорси, Уильямса, Чехова, Островского, славную плеяду советских классиков. Протяженность артиста во времени доказывает не количество и даже не качество сыгранных им ролей, а какой след он оставил для нового поколения. Критик Ирина Ульянина описывает спектакль «Старомодная комедия»: «Я помню так ясно, словно это было вчера, как Лемешонок играл в дуэте с экстравагантной Аматой Смирновой любовную сцену. Она провоцировала, соблазняла, и с его лица постепенно сходила маска всегдашней угрюмости. Сильный, высокий, несгибаемый мужчина таял на глазах, натурально влюблялся на сцене, не будучи влюбчивым и легкомысленным в реальной жизни». Театровед Галина Журавлева отмечает, что Иван Крутов в спектакле «Долги наши» в детском возрасте был воспринят ею как реальный человек с подлинной судьбой и остался одним из самых сильных театральных впечатлений. В воспоминаниях о нем она пишет: «Умение создавать крупные характеры сильных людей в победах и поражениях – одна из самых привлекательных черт творческой индивидуальности Евгения Семеновича Лемешонка».