Король замка - Виктория Хольт

Отец был доволен.

— Если удастся, я вызову тебя, — сказал он. — В реставрации картин мне потребуется твоя помощь. Тебе там понравится. Пятнадцатый век! Думаю, в основном все сохранилось в подлинниках. Будет очень интересно.

Я была взволнована. Во-первых, потому что страстно желала провести несколько месяцев в настоящем французском chateau[1]. Во-вторых, отец начинал признавать мое превосходство в том, что касалось живописи.

Однако, вскоре граф прислал еще одно письмо, и поездку пришлось отложить. «Обстоятельства сложились таким образом, что сейчас ваш визит невозможен», — писал он, не вдаваясь в подробности, но обещая, что сообщит о себе позже.

Прошло около двух лет. Отец скоропостижно скончался от сердечного приступа. Я вдруг оказалась одна — осиротевшая, одинокая, растерянная. К тому же, почти без денег. Что теперь будет? Люди признавали во мне отцовскую помощницу, но и только. Что они скажут о моем собственном деле?

Мы обсуждали это с Энни, нашей старой служанкой, которая прожила с нами многие годы, а теперь собиралась поселиться у своей замужней сестры. По ее мнению, у меня было лишь две возможности. Я могла наняться гувернанткой или компаньонкой.

— Мне не нравится ни то, ни другое, — сказала я.

— Нищие не выбирают, мисс Дэлис. Многие молодые леди, образованные не хуже вашего, вынуждены жить своим трудом, когда остаются одни.

— Я могу продолжить дело отца.

Она кивнула, но я-то знала, о чем она думает. Кто же для таких работ наймет молодую женщину?

Когда пришел вызов, Энни еще не уехала. Граф де ла Таль сообщал, что ожидает приезда господина Д. Лосона.

— В конце концов, я и есть Д. Лосон, — сказала я Энни. — Я умею реставрировать картины не хуже отца и не вижу препятствий для поездки к графу.

— Зато я вижу. — Нахмурилась Энни.

— Надо выбирать. Либо это, либо всю жизнь быть гувернанткой. Спасибо еще адвокатам отца, что мне пока нет нужды зарабатывать на жизнь. Но ты только представь себе! Учить детей рисовать, когда у них нет ни таланта, ни желания! Или, может быть, потратить жизнь на какую-нибудь старую мегеру, которая будет недовольна вся и всем?

— Надо принимать вещи такими, какие они есть, мисс Дэлис.

— Вот какие они есть! — показала я на письмо.

— Это нехорошо. Что люди скажут? Одно дело ездить с отцом и совсем другое, если вы поедете одна.

— Когда он умер, я доделывала за него работу… в Морнингтон-тауэрз, помнишь?

— Да, но начал ее он. А поехать во Францию… в чужую страну… и совсем …одной! Не забывайте, вы — молодая леди.

— Я не леди, а реставратор картин. Чувствуешь разницу, Энни?

— Не выдумывайте. Вы в первую очередь молодая леди, мисс Дэлис. Вам нельзя ехать, уж это я знаю. Себе же хуже сделаете.

— Хуже? В каком смысле?

— Сами подумайте! Какой мужчина женится на молодой леди, которая совсем одна ездила за границу?

— Энни, я ищу не мужа, а работу. Вот, что я тебе скажу: маме было столько же лет, сколько мне сейчас, когда они с сестрой приехали в Англию к тете. Они даже ходили одни в театр. Представь себе! А мама еще и не на такое отваживалась. Однажды она пошла на политический митинг — в какой-то подвал на Чансери-Лейн. Более того, именно там она познакомилась с папой. Не будь она такой отчаянной, так и не вышла бы замуж — по крайней мере, за него.

— Вы всегда поступали, как вам заблагорассудится. Я-то вас знаю. Но, помяните мое слово, нехорошо это. Я от своего мнения не отступлюсь.

Однако я была уверена, что не делаю ничего дурного, и после долгих колебаний решила принять приглашение графа.

Мы проехали по мосту. Глядя на старые, поросшие мхом и плющом стены, на мощные подпоры и круглые башни с остроконечными крышами, я мысленно молила Бога, чтобы меня не отправили обратно. Миновав арку, мы оказались на мощеном дворе. Кое-где среди камней пробивалась трава. Вокруг стояла поразительная тишина. В центре виднелась беседка с колодцем. Несколько ступеней у правого крыла замка вели на открытую веранду. Над дверью — увитая геральдическими королевскими лилиями надпись: «de la Talle».

Жозеф поставил у двери мои сумки и крикнул:

— Жанна!

Вышедшая на зов горничная окинула меня удивленным взглядом. Жозеф объяснил, что я мадемуазель Лосон, прибывшая по приглашению Его Светлости, велел проводить меня в библиотеку и доложить о моем приезде. С сумками разберутся потом.

Я очень волновалась и в глубине души ругала себя за легкомыслие. Жанна открыла тяжелую, обитую клепаным железом дверь, и мы вошли в просторный вестибюль. Каменные стены были украшены великолепными гобеленами и оружием. Мимоходом я заметила кое-какую мебель в стиле эпохи регентства — в частности, столик с тончайшей паутиной золотой инкрустации по французской моде начала XVIII века. Гобелены той же эпохи, выполненные в духе мануфактуры Бове, восхищали изысканной простотой пасторальных картин а 1а Буше. Какая роскошь! Я уже была готова побороть робость, остановиться и разглядеть все получше, но тут мы вышли из вестибюля и стали подниматься по лестнице.

Жанна отдернула тяжелую портьеру, и я — какое блаженство после хождения по каменным плитам! — ступила на толстый ковер. Мы были в коротком темном коридоре, в глубине которого виднелась дверь. За ней оказалась библиотека.

— Если мадемуазель угодно подождать…

Я кивнула. Дверь за моей спиной мягко затворилась, и я осталась одна.

Вот это комната! Чего стоят одни высокие потолки с дивной росписью! Похоже, Шато-Гайар — настоящая сокровищница мирового искусства. Если меня здесь не примут, я этого не переживу. Стены библиотеки пестрели корешками книг в кожаных переплетах. Чучела зверей застыли, как на страже этих древностей. Я подумала, что граф — бывалый охотник, и попыталась представить, как он гонит добычу. На каминной полке стояли часы с богатой инкрустацией. По обе стороны — две изящно раскрашенные севрские вазы. Обивка стульев гармонировала с цветами и завитушками, украшавшими их деревянные каркасы. Увы! Я не могла полюбоваться этим великолепием в свое удовольствие. Меня слишком волновала скорая встреча с грозным графом. Что я ему скажу? Главное, вести себя с достоинством. Спокойно, без суеты. Не подавать вида, как сильно я хочу остаться здесь работать. В случае успеха можно было бы рассчитывать на новые заказы. Мне казалось, что через несколько минут решится моя судьба. Как я была права!

Послышался голос Жозефа:

— В библиотеке, Ваша Светлость…

Звук шагов. Он может войти в любой момент. Я подошла к камину. Там лежали дрова, но огня не было. Отрешенно посмотрела на роспись над часами в стиле Людовика XV. Мое сердце бешено колотилось, я стиснула дрожащие руки, а когда дверь отворилась, сделала вид, что ничего не заметила. Таким образом, у меня оказалось несколько лишних секунд, чтобы успокоиться. Последовало короткое молчание, потом чей-то невозмутимый голос произнес: