Сказки ПРО… - Светлана Сологуб

Самый глупый вопрос, который вы можете задать Луше после того, как она вам представится:

– Твоего папу зовут Витольд?

В ответ вы услышите молчание зловещее.

Однажды весенним воскресеньем Луша и мама решили пойти погулять в Любимый Парк. Луша всегда сильно-сильно радовалась, когда мама вдруг хватала ее на руки, кружила по комнате и, смеясь, говорила:

– Ну что, Луша, найдем силы в единственный выходной сделать праздник для души?

В свои пять с хвостиком Луша уже хорошо понимала, что такое «единственный выходной», и почему он единственный, хотя, по правде говоря, по календарю выходных полагается два. Но как они с мамой ни старались, суббота ну никак не хотела становиться выходной. Суббота получалась спальной-до-обеда, закупочной-на-неделю, генерально-уборочной, бабушкиной, какой угодно, но не выходной. А вот воскресенье… Воскресенье было «праздником для души» – весёлым, ярким и потом еще обязательно вкусным.

Любимый Парк был дальше от их дома, чем Ближний Парк. Чтобы до него добраться, вам нужно сначала перейти дорогу, потом сесть на большой зеленый автобус, проехать две остановки и еще пройти немножко пешком. Но зато в Любимом Парке есть разноцветные горки, качели, на которых можно качаться одной, качели, на которых можно качаться еще с кем-нибудь, и огро-о-мная песочница, в которой можно играть втысячером.

– Нет такого слова – «втысячером», – сказала мама.

– Почему? – спросила Луша.

– Не знаю, – мама пожала плечами, – просто нет, и все.

– «Вдвоем» есть? – спросила Луша.

Мама кивнула.

– «Втроем» есть, и «вчетвером», и «впятером», и «вшестером», и «всемером»…

– Луш-ша, – прошипела мама, нервно оглядываясь на других пассажиров зеленого автобуса.

– Даже «вдесятером» есть, – сократила подсчет Луша, – почему же нет «втысячером»? Ему обидно.

– Кому?! – переспросила сбитая с толку мама.

– «Втысячеру».

Дяденька на соседнем сидении не выдержал и хмыкнул.

Мама вздохнула и взяла Лушу за руку.

– Нам выходить, смотри внимательно под ноги.

Дяденька с соседнего сидения встал и тоже собрался выходить. Луша рассматривала свое отражение в дяденьковом блестящем портфеле. Отражение было расплывчатое и какое-то чумазое. Портфель качнулся и поплыл вверх. Луша подняла голову вслед за портфелем и увидела, что дяденька лукаво ей улыбается. Глаза у него были зеленые и хитрые, как у Братца Лиса.

– Передай ему привет, – сказал дяденька и подмигнул.

– Кому? – спросила Луша. Дяденька ей понравился, пусть и с лисьими глазами.

– Втысячеру, – абсолютно серьезно сказал дяденька.

– Хорошо, я передам, – солидно кивнула Луша. – Только вы скажите, как вас зовут, я же не могу передать привет не знаю от кого.

– Луш-ша, – опять прошипела мама. Вот мама у Луши замечательно выговаривала все шипящие.

– Кирилл, – хихикнул дяденька, но посмотрел при этом почему-то на Лушину маму. А мама покраснела и вцепилась в Лушину руку, прямо как клещ.

– Что ты за ребенок? – горестно вопросила мама, когда они подходили к Любимому Парку. – Почему, скажи мне, ну почему в любом общественном месте, да хоть в автобусе, ты всегда оказываешься в центре внимания?

Луша решила в ответ промолчать многозначительно.

Когда Луша покачалась на качелях, покаталась с горки и испекла целых восемь пирожков с мясом и один – из голубой формочки – с черничным вареньем, ей стало скучно. Она посмотрела на маму. Мама сидела на скамеечке и одним глазом читала толстую книгу.

Луша точно знала, что читает мама только одним глазом, потому что второй глаз у мамы был волшебный и всегда наблюдал за Лушей. Луша об этом узнала, когда захотела потихоньку от мамы вытащить из холодильника сгущенку и съесть одну ложечку, всего одну, честное слово. Но стоило ей приоткрыть холодильник и взять баночку, как мама крикнула из гостиной: «Луша, немедленно поставь сгущенку на место и закрой холодильник!» Луша так удивилась, что без споров поставила баночку обратно и холодильник тоже закрыла. «Мама, – спросила она, – ты что, видела меня?» – «Конечно, – ответила мама, – я всегда тебя вижу одним глазом. Он у меня волшебный». – «А какой? – спросила Луша. – Правый или левый?» – «Не скажу, – мама сурово сдвинула брови, – это тайна всех мам на свете. Если я тебе ее открою, другие мамы никогда не будут со мной разговаривать». Луша пошла к себе в комнату, посадила куклу Зою на кровать, сама села за свой столик и попыталась одним глазом смотреть на яркие цветы, нарисованные на столике, а другим следить за тем, что делает Зоя. Ничего-то у нее не получалось. Только голова закружилась. «Значит, – расстроилась Луша, – у меня никакой глаз не волшебный. А может быть, только у взрослых мам глаза волшебные?» Луша хотела спросить об этом маму, но тут Зоя раскапризничалась, Луша с ней совсем закрутилась и забыла, о чем хотела спросить маму.

Теперь Луша смотрела на маму и пыталась угадать, какой же глаз у нее волшебный. Если правый – значит, мама сейчас очень хорошо видит, что делает Луша, потому что скамеечка стоит немного правым боком к песочнице. А если левый? Если левый, подумала Луша, то он никак не может видеть песочницу. Или волшебные глаза умеют вылезать на нос? Или они видят даже сквозь голову?

Луша встала. Мама продолжала читать. Луша огляделась.

Ряды скамеечек уходили от детской площадки во все стороны. Скамеечек было много-много, наверное, сто или даже целая тысяча. Почти на всех скамеечках кто-то сидел. Вон дяденька одной рукой что-то пытается сделать со своим мобильником, а другой туда-сюда возит розовую коляску. Вон тетенька и малыш кормят голубей и воробьев булочкой. Луша тоже любила кормить голубей и воробьев булочкой. Однажды им с мамой попались такие смелые голуби, что их можно было кормить прямо с руки. Большой белый голубь с коричневыми пятнышками осторожно склевывал крошки с лушиной ладошки и при этом смешно урчал, ну просто как котенок. А Луша совсем-совсем не боялась, потому что клюв у голубя оказался вовсе даже не острый, а только твердый, как карандаш. У малыша кончилась булочка, и он с визгом пробежал сквозь стаю. Воробьи бросились врассыпную, а голуби тяжело зашуршали крыльями и полетели низко над землей мимо детской площадки. Луша проводила их взглядом.

И тут она увидела волшебницу.

Волшебница была уже немножко старенькая. Она сидела на дальней скамеечке, подставив морщинистое личико под солнечные лучи, покачивала ногой в ярко-синем тапке с загнутым носом и улыбалась. На голове у нее была настоящая остроконечная шляпа, которую носят все настоящие волшебницы, а на плечах – шелковый плащ со смешными помпончиками.

Луша положила совок в ведро, вылезла из песочницы и решительно направилась к дальней скамеечке. Мама ничего ей не сказала, даже голову от книги не подняла. Луша хотела предупредить маму, что сходит к дальней скамеечке, но потом подумала, что можно не волноваться, ведь мамин волшебный глаз все видит.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Луша, примостившись на скамеечке рядом с волшебницей.

Та приоткрыла один глаз, скосила его на Лушу и ответила:

– Привет.

– Вы правда волшебница? – спросила Луша.

– Не-а.

Луша удивилась. Не могла же она ошибиться. Вот же – и шляпа, и плащ.

– Я не волшебница, – сказала старушка, переводя взгляд внимательных серых глаз на Лушу. – Я колдунья. Я была волшебницей в молодости. А сейчас я стала настоящей колдуньей. А ты кто?

– А я Лукерья, – Луша слезла со скамеечки, сделала книксен и забралась обратно, – Витольдовна. Иванова.

Колдунья расхохоталась. Луша заметила, что зубов у нее во рту почти нет, как у бабы Яги.

– А вы точно не баба Яга? – на всякий случай спросила Луша.

Старушка перестала смеяться.

– Абсолютно точно. Баба Яга живет в лесу. А я здесь, в городе. Ты не обиделась на меня? Просто у тебя очень необычное имя. И отчество.

– Нет, – прямо как мама, пожала плечами Луша, – многие смеются, когда я представляюсь. Я люблю, когда смеются. Не люблю, когда делают вот так.

Луша широко-широко разинула рот и выпучила глаза. Колдунья опять расхохоталась. Дяденька и тетенька, которые в это время проходили мимо скамеечки, почему-то шарахнулись в сторону и прибавили шагу. Луша тоже рассмеялась. Ей было хорошо рядом с колдуньей, ни капельки не страшно и очень интересно.

– А вы можете что-нибудь наколдовать? – спросила Луша. – Вот прямо сейчас взять и наколдовать.

– Запросто, – подмигнула старушка. – Чего бы тебе хотелось?

– А пусть дождь пойдет, – сказала Луша. – Я люблю, когда дождь.

– Пожалуйста!

Колдунья изо всех сил зажмурилась, сжала кулачки и быстро-быстро зашептала:

– Хочу, чтобы пошел дождь, хочу, чтобы пошел дождь, хочу, чтобы пошел дождь… И-и-и… Оп!