Золотая планета - Сергей Кусков

— Да так, в одной охранной фирме… — Взгляд на меня. Полный мольбы, просьбы о помощи.

— И кем? — Хуан Карлос заинтересовался.

— А кем девушка может работать в охранной фирме? — попыталась уйти она от ответа. Не вышло:

— За пультом связи что ли сидишь?

— Да нет, киллер она! Боевик! Ходит и людей мочит! — встрял я, внимая. Не тот случай, не стоит пользоваться ТАКИМИ моментами и топить человека, даже если речь идет о благе друга. Иногда лекарство бывает хуже болезни.

Хуан Карлос, как я и ожидал, покатился со смеху. Ее же глаза наполнились благодарностью: я не соврал, не выпустил зло в мир, и не дал соврать ей.

— …Да, Санта Фе. Это в Авроре. Но сейчас живу у родственников здесь, в Альфе, — продолжала рассказывать она о себе. Спокойно, неторопливо, изредка бросая на меня контрольные взгляды — не бросил ли я следить за ней? «Если совру — говори» — читалось в них с вызовом. Я пропустил про «родственников» — если корпус — семья, то в каком-то смысле они и есть ее родственники.

— Значит родители…

— Да, погибли. Все. Я осталась одна.

— Соболезную… — В голосе Хуана Карлоса появилась горечь. Еще одно очко в ее копилку…

— …А учишься где? И на кого? — не отставал изобретатель, выжимая из нее все соки, все подробности. Да, такого напора от него я не ожидал.

— В Государственном техническом. Имени Евы Веласкес. — Девушка улыбнулась.

Конструктор от услышанного названия присвистнул, и правильно: техника — его стезя.

— И кем будешь?

— Инженером купольных систем и коммуникаций жизнеобеспечения. — Ее улыбка стала почти от уха до уха. Глаза же у конструктора полезли на лоб:

— Ничего себе!!! И как там?

— Хорошо.

Далее из уст моего ангелочка полился такой поток научной терминологии, что я понял, что она действительно там учится, это не легенда. Это ТОЖЕ не легенда. М-да, ангелочек — и инженер купольных систем? И такое бывает? Моя челюсть заметно приблизилась к полу.

…Ничто в ее словах не было легендой, либо легенды слишком хорошо переплетались с правдой, были частью правды. Она не соврала ни разу. НИ РАЗУ!!! Конечно, я мог предположить, что ангелочков учат владеть собой в любой ситуации, что она такой специалист по втиранию очков, что заткнет за пояс даже мою интуицию, но все-таки склонялся к мысли, что учат в корпусе немного иному. Они не суперагенты, они бойцы, мясо, а мясу этого не требуется. Читать же чувства у меня получалось даже у всемогущей Катарины, имеющей богатый-пребогатый жизненный опыт — вряд ли сопливая девчонка подготовлена лучше боевого офицера.

Под конец допроса, ибо все мы понимали, все трое, что это допрос, она купила Хуна Карлоса настолько, что заикнись, наверное, о свадьбе, он мигом потащил бы ее в брачную контору. Шучу, конечно, но под конец беседы он смотрел на нее откровенно влюбленными глазами. На меня же бросал взгляды, в которых не скрывал превосходства: «Я же тебе говорил, старик! Я же говорил!»

Я… Мне было тошно. Так тошно, что когда на горизонте появилась розовая «Эсперанса», я вздохнул с облегчением, хотя какой-то час назад хотел порвать на куски ее владелицу. Потому, что за показной честностью Маркизы я прочитал нечто, что не просто не понравилось — меня это убило. Разорвало, уничтожило, втоптало в землю. Она открывалась, видя, что я ее сканирую, открывалась намеренно, но это был запрос. Запрос разрешения. На то, чтобы встречаться с моим другом.

«Запрос разрешения», — медленно проговорил я про себя. Она спрашивала меня, зная, что я могу отнестись к этому плохо, зная, кто она такая. И демонстрировала открытость, честность. Порядочность. И моя интуиция, мое умение читать у людей в душах не нашло ни одной зацепки, ни одного конфликта — ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы послать ее подальше. Послать, ибо я понял, что пошли я ее сейчас — она пойдет. Потому, что я «свой», а эта зависимость обоюдная. Во всяком случае, в данный момент пойдет, а что будет потом — ведомо одному всевышнему.

— Кажется, твоя знакомая, — нахмурился конструктор, кивая на «Эсперансу», вставшую напротив кафе возле дороги. Он недолюбливал Катарину, но как я подозревал, лишь за баснословно дорогую машину.

— Да, это за мной, — согласился я.

— Она «красноперая», — проговорил вдруг он, отвернувшись в сторону, ни к кому не обращаясь.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл, скрытый за этими словами. Он копал под нее. Копал, чтоб предупредить. И нашел какое-то ее дно, не скажу какое. Маркиза же, услышав эти слова, закашлялась от неожиданности.

— Я знаю. Я пожал плечами, так же ни к кому не обращаясь.

— Будь осторожен. — В голосе изобретателя слышалось неодобрение. Но он понимал, что большего сделать не может.

— Хорошо.

Бросив взгляд на ловящую каждое слово девушку, я улыбнулся и поднялся:

— Давайте, ребята! Удачи!

Хуан Карлос пожал мне руку, на мгновение задержав ее:

— Точно все нормально?

В глазах его было полно тревоги. Я бросил взгляд на теперь уже его спутницу и выдавил вымученную улыбку:

— Да. Все нормально. Удачи!

— Хуан!

Я обернулся. Глаза Маркизы-Пенелопы были полны благодарности. — Спасибо, Хуан. Ты знаешь, за что.

Я снова улыбнулся, на сей раз более искренно.

— Это тебе спасибо. И ты тоже знаешь, за что.

И медленно, никуда не торопясь, побрел к машине, к ждущей внутри женщине. Я не ненавидел ее, больше нет. Я был разбит, убит, а какая в таком состоянии может быть ненависть?

Я до сих пор не знаю, что произвело на меня большее впечатление: сцена плачущего Бенито, стоящего со скованными за спиной руками рядом с бойцами в черно-синих доспехах, вид угрозы, смотрящей на меня сквозь дуло пистолета, или она, простая девочка-убийца, сидящая за столиком с моим лучшим другом и воркующая с ним, будто самая обычная девчонка самого обычного района. Возможно, она стала соломинкой, перешибающей спину донельзя груженого верблюда, всего лишь. Но грешу я на то, что несмотря на все силовые выкладки Катарины, на организованные ею погони и стрельбы, ножи и залпы деструкторов, именно вид этой парочки с панели задней камеры машины-трансформера и заставил меня сказать это пресловутое «да».

Cherchez la femme!

Глава 8

Законы победы

Четырьмя днями ранее

— Пройдемся…

Он взял Габриеля за плечо и потянул прочь, к виднеющемуся посреди сквера памятнику. Машины с недоуменной охраной остались позади.