Кимоно для боя - Михаил Серегин

– Не надо меня пугать, – усмехнулся Китаец, – пока ваш сын не скажет мне, что он отказывается от расследования, я буду его продолжать.

– Ну что ж, я вас преду…

Раздался страшный грохот, словно разверзлись небеса. И вслед за этим – оглушительный звон стекла. Сорокину швырнуло на Китайца, и они вместе повалились на асфальт. Сквозь темные пряди ее волос вместо бордового болида он увидел высоко взметнувшееся пламя, вокруг которого плавился и слоями сдвигался воздух. Китаец не видел, как машина Сорокиной взлетела вверх, как она перевернулась в воздухе, подброшенная взрывной волной. Рухнув на землю, охваченный могучим заревом «Крайслер» с необратимой быстротой превращался в груду обугленного металлического хлама. Сквозь языки жадного пламени Китайцу удалось только разглядеть, что из открывшейся при ударе о землю дверки болида вывалилось уже ничего не ощущавшее тело Роберта.

В окнах трех первых этажей повылетали стекла. Сорокина, продолжая «отдыхать» на Китайце, как на перине, повернула голову в сторону дико свистящего и шипящего пламени.

– Боже! – только и смогла выдавить она.

Из здания повыбегали люди и вскоре присоединились к обалдевшим прохожим, которых нелегкая принесла именно к этому месту в этот час. Они остолбенело пялились на полыхавшую машину, потеряв от неожиданности дар речи. Свирепое пламя жадно пожирало «Крайслер», демонстрируя полное безразличие к двуногим жертвам.

– Это же моя машина! – пришла наконец в себя Сорокина.

Китаец встал сам, помог подняться даме и, поддерживая ее, замер в созерцании пожарища. У Ольги Васильевны подкашивались ноги, тряслись руки и дергалось правое веко.

– Кажется, я появился вовремя, – горько усмехнулся Китаец.

Продравшись сквозь толпу, к ним подбежал Олег.

– Мама, – крикнул он, – с тобой все в порядке? О господи, – он присел на корточки, вытирая пот со лба, – я думал… я думал…

Пережив стресс, Олег расслабился так, что, казалось, готов сесть прямо на асфальт. Через минуту его окружили сотрудники, в том числе и Саша. Она, похоже, больше удивилась присутствию Китайца, нежели взрыву. Танин передал заботу об Ольге Васильевне Олегу и принялся спокойно отряхивать джинсы.

Сотрудники «Трейд-хауса» принялись наперебой интересоваться самочувствием Сорокиной. Но она не реагировала на их беспокойные вопросы. Она тупо смотрела на догорающий «Крайслер». Потихоньку ее лицо стало заполнять выражение непримиримой вражды и ненависти. Она судорожно сжала кулаки и, отпихнув сына, тихо и отчетливо произнесла:

– Вот к чему привела твоя любовь!

Ольга Васильевна явно обращалась к сыну. В последнее слово она вложила столько брезгливого отвращения, что Олег непроизвольно поморщился. Он непонимающе посмотрел на мать, словно спрашивая, как можно в такой трагической ситуации давать волю своему озлобленному эгоизму и тщеславию.

– Полагаете, это Мозел? – невозмутимо спросил Китаец.

– Полагаю, – бросила она на него ненавидящий взгляд.

– А может, это те, кто Алекса и Фила?.. – дрогнувшим голосом сказал Олег.

– Заткнись, – бросила Ольга Васильевна.

– Мне нужно с вами поговорить, – Китаец подошел почти вплотную к Олегу.

– Давайте отложим хотя бы на несколько часов, – Олег был несказанно удручен.

– Хорошо. Я вам позвоню.

Задетая равнодушием Танина, Саша кивнула ему. Он как бы между прочим приблизился к ней и шепнул:

– Можешь освободиться?

– Через час жди меня дома.

– Точно?

Она кивнула. Китаец вернулся к «Массо», забрался в салон и двинулся со стоянки. Его провожали заинтересованные взгляды Ольги Васильевны, Олега и Саши.

Китаец принял душ и сменил рубашку на футболку. Надел домашние джинсы и растянулся на диване с сигаретой в зубах. Закрыл глаза и постарался расслабиться. Приехав, он позвонил Лизе, сообщил, что, скорее всего, сегодня в конторе уже не покажется. «Понятно», – Лиза выразительно вздохнула и повесила трубку.

И вот теперь, лежа в тишине наводненной солнечными лучами комнаты – жалюзи он опустить не удосужился, – Китаец спокойно воскрешал в памяти события сегодняшнего дня. Вскоре он задремал. Из тьмы его плывущего по волнам времени сознания поднялся Цюй Юань, сановник царства Чу. Китаец бессознательно отождествлял себя с этим изгнанным с родины поэтом. Вот уже полмесяца, как Цюй Юань не приходил к нему, оставшись заложником сгоревшей в мартовских лучах зимы. Окутанный туманом, Цюй Юань высился над заснеженной долиной. Под ним нетерпеливым копытом бил кипенно-белый конь, грива которого уплывала за горизонт. Внезапно до слуха Китайца донесся крик, отброшенный к вершинам гор мощным эхом надвигающейся вьюги.

Снежная пелена закрутила коня и всадника, и вдруг что-то ослепительно блеснуло в спирально вздымающемся воздухе. Раздался звон… Это конь Цюй Юаня разбил лед времени своим грозным копытом. Вырвавшись из водоворота, он мчал отважного всадника, все дальшее и дальше унося его, пока он совсем не скрылся из виду. Снова звон, зависший на одной ледяной серебряной ноте. Резкий, дребезжащий, непрерывный…

Китаец открыл глаза и привстал. В прихожей надрывался звонок. Он поднялся и пошел открывать, потирая глаза. На пороге стояла Саша. На голове у нее была шелковая косынка, в руке она держала темные очки. Одета она была в кожаный плащ идеального покроя.

– Я уж думала, тебя нет.

– Кажется, я задремал, – он помог ей снять плащ. – Проходи. Как себя чувствует Ольга Васильевна?

Китаец незаметно запер дверь на ключ, прошел в гостиную и опустился на диван. Саша села рядом. Она очаровательно выглядела в черных брюках-стрейч, белой блузке с отложным воротничком и глубоким узким вырезом и золотисто-коричневом, идеально сидевшем на ней жакете. Во всем ее облике было что-то задорно-мальчишеское и одновременно мягкое и женственное. Он не удержался и провел рукой по ее голове, с которой она сняла косынку. Саша вздрогнула и подалась к нему. Подождав, когда ее ухо окажется рядом с его губами, он шепнул:

– Я знаю, это ты отправила Олегу видеокассету, на которой Катя в постели с Сергеем.

Саша отпрянула, глядя на Китайца широко раскрытыми глазами.

– Почему ты не отправила ее раньше? – Он спокойно закурил, глядя на ее лицо, по которому скользили солнечные блики.

– Какая кассета, бог с тобой! – Саша удивленно захлопала ресницами.

– Я ждал от тебя чего-то подобного, – невозмутимо сказал Китаец, – но если ты забыла, я напомню: ты послала видеокассету с постельными играми Петрушенко и некоего Сергея, с которым я, – Китаец посмотрел на часы, – часа два назад имел непродолжительную, но полезную беседу.

– И что же? – пренебрежительно хмыкнула Саша. – Какое это ко мне имеет отношение?

– Ты от Ольги Васильевны научилась заносчивости? Тебе это не идет. Советую тебе быть более мягкой и внимательной к собеседнику.

– Ну, знаешь, – Саша встала с дивана и принялась нервно ходить из угла в угол, потом вдруг остановилась, порылась в сумке, достала дрожащими пальцами сигарету и, с трудом манипулируя зажигалкой, прикурила.

– Этот Сергей рассказал мне о своей встрече с некой Галей, почти что Галой (ударение на последний слог), – насмешливо посмотрел на Сашу Китаец, – подробно описал ее. И ты знаешь, меня поразило внешнее сходство этой женщины с тобой. Я понял, что Галя и Саша – одно и то же лицо.

– Не намерена слушать эти россказни! – Саша швырнула сигарету в пепельницу и быстрым шагом направилась в прихожую.

– Ты делаешь много лишних движений, – холодно произнес Китаец, – вернись и дослушай меня.

– Немедленно открой дверь, не то я буду кричать! – донесся из прихожей раздраженный голос Саши.

Китаец поднялся, прошел в прихожую и, облокотившись о стену, спокойно посмотрел на Сашу. Та стояла, набросив плащ и держа в руках сумку и косынку.

– Скажи, ты намеренно назвала себя Галей? – иронично спросил он. – Здесь есть какая-то связь с женой Элюара, а затем – Дали?

– Открой дверь! – Саша стояла с упрямым видом.

Китаец вырвал у нее сумку и, быстро расстегнув ее, запустил в нее руку.

– Да что ты себе позволяешь, ты… – задыхаясь от негодования, Саша кинулась на Китайца.

Он одной рукой схватил оба ее тонких запястья, другой выгреб из сумки записную книжку. Потом легонько оттолкнул Сашу и, найдя нужную страницу, сунул ей книжку под нос.

– Ты и сейчас будешь отрицать, что встречалась с Сергеем и заказала ему «организовать» досуг Петрушенко?

Он смотрел на нее в упор, и Саша непроизвольно поежилась под этим взглядом. Но возмущение взяло верх над мгновенной растерянностью.

– Да как ты смел копаться в моей сумке! – завизжала она.

– Извини, старые сыскные привычки, – издевательски улыбнулся Танин, – и видишь, они мне пригодились. Пойдем, расскажешь мне все как есть.

Он попытался взять ее за руку, но она негодующе вырвалась. Тогда он прижал ее к стене. Приподнял ее лицо за подбородок и, глядя прямо в глаза, медленно и отчетливо произнес: