Понедельник 6:23 (СИ) - "Motoharu"

- Дмитрий Минаев мне не родственник, - Александр проигнорировал лестные слова.

- Хочешь сказать, что нет ничего личного в том, что ты представляешь весьма заурядный проект? Конечно, с твоими способностями можно продать что угодно и кому угодно, – Павел Евгеньевич снисходительно улыбнулся, и Дима подумал, что такого унижения не испытывал никогда в жизни. Он не сомневался, знал, куда бить. И бил. Нахрена?!

- Ничего личного, - серьёзно ответил Александр. – Мне понравился этот проект.

- Да, проект неплохой… Правда, слишком похож на все эти европейские этюдики. Но иногда среди сора попадаются достойные работы. Например, автостоянка Василия Федотова или Московский индустриальный банк Егора Либова. Ребята постарались на славу, и получили заслуженные награды.

- Павел Евгеньевич, я думаю, вам не стоит напоминать о том, что эти специалисты получили награды в Международный день инвалидов.

- Ну так вот, я понимаю, талант! Упорство и природное чутьё. А тут… всё сие уже было. Вот, например, такая параллель колонн была разработана Максом Рингом ещё в начале XX века. Или круглый зал… Языческий ещё храм – Пантеон, помнишь? Оттуда идейку подсмотрели. Но это не так принципиально, заимствование не считается тяжким грехом, а вот смешение стилей… Это же, простите великодушно, культурный винегрет какой-то и, по меньшей мере, неразвитое чувство вкуса и гармонии, - Павел Евгеньевич кинул пренебрежительный взгляд на чертёж и, тяжело вздохнув, подвинул к себе бланк утверждения. – Только из уважения к вам, Александр Владимирович.

Он подписал, не касаясь рукой бумаги, и отдал документ секретарше.

- И мой вам совет, Александр Владимирович, не тратьте себя по пустякам. Ваше место не здесь.

- Спасибо за совет, Павел Евгеньевич. Но я привык сам выбирать тех людей, с которыми мне приятно работать.

Александр встал и, не прощаясь, пошёл к выходу. Дима на ватных ногах поплёлся вслед за ним. Обернувшись, он кинул взгляд на Павла Евгеньевича и увидел, что его лицо было серым и неприятным. Очевидно, он не один раз предлагал Александру работать с ним.

Всеволод Игнатьевич сиял улыбкой, подписывая документы в приёмной, Александр тоже был доволен. Они даже шутили с краснолицым добродушным дядькой. Обсуждали его разговор с Антиповым и его методы воздействия. Дима стоял, прислонившись к стене и понимал, что начинает задыхаться. До него всё быстрее и быстрее доходило осознание того, что он полный ноль… Без Александра он полный ноль. «Вот, я понимаю, талант, а тут…» - то и дело вспыхивало в голове и заткнуть этот мерзкий голос было невозможно. Дима развернулся и пошёл по коридору. Нужно было покурить, срочно, а лучше вообще сдохнуть.

- Чёрт. Чёрт! Чёрт!!! – Дима чиркал зажигалкой, но она никак не хотела давать огонь. Ударив ногой дверь одной из кабинок туалета, Дима попробовал опять зажечь сигарету. На этот раз зажигалка сжалилась и вспыхнула ярко-жёлтым. – Талант, бля… Где бы его занять, твою мать! Всё сие уже было… Конечно, было! В любом доме четыре стены и потолок! – Дима опять ударил дверцу ногой. Дверца распахнулась, и Дима со всей силы долбанул её ещё раз. Стало чуть легче, - наверное, подействовала сигарета.

Дима стоял около раскрытого окна и ни о чём не думал. Внизу цвела черёмуха, и всего полчаса назад он был уверен в том, что что-то может, что в нём действительно что-то есть. Черёмуха была чистой, белой, пахла свободой… Тщеславие и гордыня, и больше ничего. Он всё придумал, никогда не было ни таланта, ни способностей, ни видения, просто амбиции, голые фантазии. Как бы ни хотелось отрицать слова Павла Евгеньевича, у него ничего не получалось. Отсутствие гармонии и вторичность, а он так гордился собой…

Дима шмыгнул носом и затушил окурок. Он слышал, как кто-то вошёл в туалет, и знал, кто это был. Только из уважения к нему… и ни грамма больше.

- Как поживает твоя истина в последней инстанции? – Александр подошёл к Диме и провёл кончиками пальцев по его шее сзади. Дима опять шмыгнул. Ну какого чёрта он хочет реветь?! Как маленький придурок!

- Взяла выходной, - горько усмехнулся Дима и достал ещё одну сигарету, покрутил в пальцах. – Это было мерзко…

- Это не твоя война. Демонстрация силы была устроена для меня, а ты попался под горячую руку.

Дима отложил сигарету на подоконник и обернулся к Александру, посмотрел на его грудь, и почувствовал, как тот обнимает за плечи и привлекает ближе к себе. Дима закрыл глаза и прижался щекой к жёсткой ткани пиджака, за которой размеренно билось сердце.

- Обидно, Саша… - едва слышно выдохнул Дима, обнимая Александра за пояс. – Как же обидно… зачем он так? Саш, ну зачем? Даже если он прав.

Александр гладил Диму по голове и прижимал к себе всё ближе и ближе, пока он не перестал всхлипывать.

- Злых людей много, Дима. Мне понравился этот проект. Пусть твоя истина вернётся на работу и покажет всем кузькину мать.

- Я привыкну… когда-нибудь я привыкну, - решительно проговорил Дима и отстранился от Александра, посмотрел на него. – Я научусь, вот увидишь!

Александр взял его лицо в свои руки и наклонился, чтобы поцеловать, но вдруг остановился и, не моргая, посмотрел в глаза.

- Не надо, Дима, - прошептал он. – Не привыкай. Это не для тебя.

- Почему?

- Ты художник, мой красивый мальчик, - Александр ласково поцеловал его в губы и улыбнулся. – Я им тебя не отдам.

- Напиться хочу.

Дима смотрел на размытый дождём пейзаж за окном автомобиля и теребил в пальцах брелок от ключей. Пизанская башня, память о свадебном путешествии. Море, ностальгия… Чёртов Пантеон с долбаным круглым залом. Нет, не чёртов, а языческий. Впечатляющий проект, оригинальный.

- В баре или клубе? – Александр смотрел на дорогу и был спокоен, как удав. Конечно, ему-то что. Он всё это уже прошёл, наверное. А может быть и нет, у него талант есть. Да, на то, чтобы так смотреть на людей, как он сейчас смотрит – прямо в душу без предупреждения, нужно иметь талант. Дима прекрасно понимал, что ведёт себя некрасиво, дуясь как мышь на крупу, но настроения не было, а притворяться он не умел. И начинать не собирался. Дима коротко выдохнул и отвернулся. И дождь ещё как назло стучал по стеклу жалобно и тоскливо.

- Без разницы.

- Значит, в клубе. Мне нравится смотреть на то, как ты танцуешь.

- Так же как и проектирую, хотя… быть может, чуть лучше.

Александр свернул с дороги и заглушил мотор. Дима устало потёр виски и мельком глянул на него, оценивая свои шансы быть выброшенным из машины под дождь. Тридцать к семидесяти, что всё-таки его помилуют. Александр достал сигареты и молча протянул пачку Диме. Они закурили, слушая ритмичный стук капель по крыше автомобиля.

- Когда я был в твоём возрасте, тоже считал, что все мне должны. Но жизнь быстро объяснила, что к чему. Если ты сам себя не уважаешь, никто этим заниматься не станет. Если ты не будешь считать себя лучшим, никто не будет. Антипов чует за версту тех, кто его боится и сомневается в себе. А если сомневаешься, значит, есть причины. Человек, уверенный в себе, не будет передумывать, даже если весь мир против. Он готов умереть за свою идею.

Дима затянулся и закрыл глаза, пропуская дым через лёгкие.

- У всех бывают трудности и первый раз всегда больно падать, но я не буду повторять дважды, чтобы ты меня услышал. Если у тебя нет желания, я могу отвезти тебя домой, и мы сходим в клуб, когда оно появится.

Дима усмехнулся и почувствовал, как в груди стало больно. Словно что-то давило изнутри и мешало дышать.

- Тебе нравится со мной развлекаться? С таким красивым мальчиком…

Александр затушил окурок и, повернувшись к Диме всем корпусом, широко улыбнулся, но глаза его были тёмными и серьёзными. Это было страшно. Так страшно, что Дима невольно вздрогнул и широко распахнул глаза.

- А ты чертовски наблюдателен, - понизив голос, проговорил Александр и, спрятав улыбку, резко приблизился к Диме. Это было так неожиданно, что он охнул и выставил вперёд руки, защищаясь, словно Александр мог его ударить. – Да, мне нравится быть с тобой. И мне, представляешь, нравится, когда у тебя хорошее настроение.