Кровавый целитель. Том 6: Late game - Часть 3 (СИ) - Тэл Александр ArFrim

— Ну, теперь можешь мне объяснить, что за дело? — спросил Кандий, присаживаясь за единственный стол в комнате.

Гаругс присел напротив. Скользкий. Вот, как хотелось бы охарактеризовать этого человека, и это прозвище бы идеально ему подошло. И вроде бы Гаругс смотрел с улыбкой, вроде бы пытался излучать добро, но улыбка казалась слишком вымученной, не искренней. Неприятное родимое пятно на правой щеке и пожелтевшие зубы ещё больше отталкивали. Кандий постарался отбросить эти оценки. В конце концов, ему же не встречаться с этим человеком, а принимать от него заказ, способный наполнить и без того худой кошель золотыми монетами.

— До тебя дошли последние слухи? — тихо спросил Гаругс.

— Какие слухи. Всё королевство на ушах от праздника. Тысяча лет, как никак, — осторожно ответил Кандий.

«Не поспешил ли я с ответом?» — пронеслась запоздалая мысль. Такие переговоры всегда походили на поединок умом, и если есть возможность не показывать свою неосведомлённость в конкретном вопросе, то важно скрыть её от глаз собеседника.

Гаругс сверлил его немигающим взором прищуренных глаз, а после сделал лёгкий жест пальцами, призывая наклониться поближе. Лица оказались прямо напротив друг друга, и неприятный запах рыбы настолько бил по носу, что хотелось отстраниться.

— Пожиратели, — коротко произнёс Гаругс, и от одного лишь слова по спине пробежал холодок. — Мои информаторы при Короле доложили об изменении магического поля.

— И что? Магическое поле в постоянном изменении, — заметил Кандий. В этом вопросе, благодаря знаниям Ирлавуса, белых пятен было поменьше. — Даже моё простейшее заклинание вызовет лёгкие колебания поля здесь, в этой комнате.

Гаругс цокнул и покачал головой.

— В этот раз изменения другого рода. Поле растягивается, теряет свою прочность и однородность.

— И к чему ты клонишь? — растерянно спросил Кандий. — И как это связано с нашим заказом.

— Ты же знаешь, что Пожирателей на самом деле не победили? Их усыпили, но не как бездомных псов, а сном сладкой принцессы. И изменение магического поля — принц, который шальным поцелуем может принцессу пробудить.

— Да ну, это же чушь… — выдохнул Кандий.

Это насколько сильно должно измениться магическое поле, что его изменение способно вырвать Пожирателей из крепкого сна? Существует ли вообще такая магия?

— А где спят Пожиратели? Правильно, на Севере, — продолжил Гаругс. — А где наша деревня? И снова правильно, на Севере. И суть заказа следующая. У моего…лидера, есть небольшое, но незаконное дельце. Главную роль в нём играют магические инструменты, но и ресурсы стоят немало. Вы должны будете сопроводить конвой ближе к южным землям.

— Погоди, — хмуро ответил Кандий. В этом намечающемся заказе было слишком много странностей. — Конвои обычно сопровождают минимум три пятёрки, а ещё лучше — готовая тридцатка, способная отбить любую угрозу. Почему мы?

— Не глупи, Кандий. Ещё один такой вопрос, и я решу отдать заказ другому, — надавил Гаругс. — Имущество нелегальное, а многие сильные тридцатки работают только «по белому». Ты не хуже меня знаешь, сколько стоит купить «чёрных». Впрочем, в этом нет смысла. Вещей будет не так много, всего лишь пять больших сундуков. Ваша пятёрка же одна из сильнейших, и, насколько я знаю, вы не сторонитесь серой работёнки. Я прав?

Гаругс смотрел неприятным, испытывающим взглядом, от которого отворачиваться было нельзя. Да, он прав. Их пятёрка не была свята, и временами они влезали в довольно неприятные вещи, которые щедро оплачивались. Постепенно всё встало на места. Сопровождение небольшого груза небольшой группой. Такую работёнку они делали и раньше.

— Мы согласны, — наконец ответил Кандий.

* * *

— Дили, закрой меня! — прокричал Бару.

Впрочем, в этом необходимости и не было. Не успел драконоподобный Пожиратель с тремя большими рогами провести свою атаку, как всё тело укутало мягким изумрудным свечением от заклинания лечения. Дили знает свою работу прекрасно. Лучшая целительница, с которой доводилась работать. Судьба словно наградила за терпение. Многие годы приходилось работать с целительницами, которые лечили с такими большим запозданием, как будто бросали посох, шли развлекаться со своим мужиком и возвращались.

Огромный рунический топор, без остановки сверкающий сотней маленьких искринок, рассекал воздух, кромсая Пожирателей одного за другим. Самый настойчивый лишился головы, и три больших рога вспахали землю. Второй остался без руки и ноги. Жалобно мыча, если слово «жалость» вообще было к ним применимо, пытался отползти, но Бару без тени раздумий разрубил врага надвое. Третий Пожиратель попытался отлететь на тоненьких крыльях, но пропитанная волшебством молния Ирлавуса сбила с равновесия и заставила упасть, а дальше своё дело сделала маленькая Шэйди. Кинжал безжалостно рассёк глотку, и гадкая серая кровь несколько секунд била фонтаном.

— Не расслабляемся! Летит ещё тройка!

Бару выдохнул и на мгновение ушёл в себя. Эта маленькая лесная опушка на самом Краю Мира сегодня впитает много дрянной крови. Плевать. Этот мир проливал кровь за долго до его рождения, и прольёт её и сегодня. С потускневшего неба спускались три чёрные точки. Бару внимательно следил за ними, одновременно блуждая в собственных воспоминаниях. С самых малых лет он был большим и сильным, не боялся боли и всегда шёл до конца. Искра почувствовала это и подсказала ему путь Стража, но и здесь он нашёл свою дорожку, которая была недоступна всем. Стражи носили тяжёлые доспехи и боялись ран. Для него же раны были ключом к победе. Сладостная боль заставляла пробуждаться животное начало, которое делало тело сильнее, от которого каждый мускул наливался невероятной силой. И когда один из Пожирателей, обманутый большим количеством ран и крови, подлетел поближе, желая нанести последний удар, Бару выпрыгнул что есть сил, взлетев в воздух на три метра. Пожиратель, не ожидавший такого напора, лишь запоздало вскинул правую руку с длинными когтями. Слишком медленно. Слишком слабо. Бару не носил тяжёлые доспехи. Он вообще не носил доспехи, лишь широкие штаны, не стесняющие движений. Когти Пожирателя скользнули по сильному торсу, покрытому кубиками, оставляя очередную рану, грозящую перейти в длинный шрам. Наплевать. Взревев как дикое животное, Бару отсёк Пожирателю уродливую голову. Отлетев в сторону, голова покатилась по небольшому склону. Растерянное выражение лица останется на ней навсегда.

Пока он развлекался с Пожирателем, остальные ребята сдерживали двойку. Всё-равно. Слишком. Слабо. Сперва Шэйди и Ирлавус разобрались с лекарем. Пока Кандий держал внимание большого Пожирателя с четырьмя драконьими глазами, Шэйди и Ирлавус напали на целительницу, которая больше напоминала высохшую мумию с драконьей головой. Пустые глазницы, иссушённая кожа, она бубнила что-то на одном понятном себе языке, и с прогнившего насквозь посоха слетало одно заклинание за другим. Шэйди через исчезновение пробралась Пожирательнице за спину и любимым кинжалом, клинок которого весь сделан из чистого серебра, усиленного магией, провела по спине, заставляя целительницу прогнуться и истошно закричать. Ирлавус обрушил на голову врага электрический шар. Бару поставил точку, отрубив Пожирательнице обе руки и голову. Целительница упала замертво, а без лечения возможно завалить даже бугая.

— Что-то их много для этих земель, — сплюнул Кандий. Бугай срыгнул на друга чем-то противным, тёмно-синего цвета, и белоснежные доспехи и плащ покрылись этой неприятной грязью.

Бару брезгливо протёр обе стороны топора от серой крови. Если засохнет, потом не оттерёшь, а топор отца нельзя оскорблять такой гадостью. Хорошо, что он умер до всего этого кошмара.

Всё пошло под откос в тот самый день, когда Кандий согласился на заказ. Бару корил себя и только себя — не заболей он, подхватив неприятную магическую заразу, он бы пошёл на эту встречу и пришиб Гаругса, этого слизкого червя, на месте. Кандий, будучи слишком добрым и наивным человеком, не разглядел очевидную подставу, хотя легко бить кулаком в голую грудь после свершившегося события.