Арсен Люпен — благородный грабитель - Морис Леблан

Затем он бесшумно вошел снова, но уже не замеченный консьержами. На случай тревоги отступление было обеспечено.

И вот незнакомец опять на шестом этаже. В прихожей при свете электрического фонарика он снял пальто, шляпу и положил их на стул, сел на другой и надел на ботинки толстые войлочные тапочки.

— Уф! Готово… И как легко прошло! Интересно все-таки, почему основная масса людей пренебрегает столь приятным ремеслом грабителя? При наличии хотя бы грана смелости и расчета нет ничего лучше. Очень спокойное ремесло… достойное любого главы семейства… Пожалуй, даже слишком легкое… так что со временем это даже надоедает.

Он развернул подробный план квартиры.

— Сначала надо сориентироваться. Вот здесь я вижу прямоугольник — это прихожая, где я нахожусь. Со стороны улицы — гостиная, будуар и столовая. Здесь — пустая трата времени, вкус у графини, кажется, скверный… ни одной стоящей вещицы!.. Значит, идем прямо к цели… А! Вот план коридора, который ведет в комнаты. Через три метра я должен обнаружить дверь стенного одежного шкафа, пристроенного к спальне графини.

Он свернул свой план, погасил фонарь и пошел по коридору, отсчитывая расстояние:

— Один метр… два… три метра… Вот и дверь… Как все удачно складывается, Бог ты мой! Простая задвижка, маленькая защелка отделяет меня от спальни, да к тому же мне известно, что эта задвижка на высоте в один метр сорок три сантиметра от пола… Достаточно немного подрезать вокруг, и мы от нее избавимся…

Он достал из кармана нужные инструменты и… застыл.

— А вдруг задвижку случайно не закрыли. Надо проверить… Хуже не будет!

Он повернул ручку. Дверь открылась.

— Молодчина Люпен, тебе решительно везет. Что еще нужно? Тебе известно расположение помещений, в которые ты собираешься попасть, ты знаешь, в каком месте графиня прячет черную жемчужину… Следовательно, для того чтобы жемчужина стала твоей, надо просто-напросто быть тише самой тишины и раствориться в ночной темноте.

Арсен Люпен провозился не менее получаса, открывая вторую дверь, выходящую в спальню. Но он делал это так осторожно, что графиню, даже если б она не спала, не потревожил бы никакой непривычный звук.

Следуя обозначенному в плане маршруту, ему оставалось лишь обогнуть шезлонг. Затем подобраться к креслу и далее — к ночному столику рядом с кроватью. На столе — коробочка для почтовой бумаги, а в этой коробочке как ни в чем не бывало лежит черная жемчужина.

Он лег на ковер и пополз, огибая шезлонг. Но вдруг замер, пытаясь сдержать сердцебиение. Никакого страха он не испытывал, но никак не мог справиться с нервным возбуждением, вызванным мертвой тишиной. Арсена это удивило, ведь, что ни говори, а ему приходилось переживать и не такие волнующие моменты, причем без всяких эмоций. Никакая опасность ему не угрожала. Так почему же сердце билось, как взбесившийся колокол? Может, на него подействовала эта спящая женщина, эта жизнь, бьющаяся рядом с его жизнью?

Люпен прислушался и, казалось, различил ритм дыхания. Это успокоило его, как присутствие друга.

Он нащупал кресло, затем незаметными короткими ползками пододвинулся к столику, вытянутой рукой шаря в темноте. Наконец он нащупал ножку стола. Великолепно! Осталось лишь приподняться, взять жемчужину и уйти. Слава Богу! А то ведь сердце, как испуганный зверь, снова забилось в груди, да с такой силой, что, пожалуй, могло разбудить графиню.

Невероятным усилием воли он сдержал сердцебиение, но в тот момент, когда собрался привстать, его левая рука задела лежащий на ковре предмет, и он сразу понял, что это подсвечник, опрокинутый кем-то; рядом лежала еще одна вещица — маленькие дорожные часы в кожаном чехле.

Что это? Что произошло? Он не мог понять. Подсвечник… часы… Почему они оказались не на своем обычном месте? О! Что же случилось в этой кромешной тьме?

И вдруг от неожиданности у него вырвался крик. Он дотронулся… о! дотронулся до странной, просто немыслимой вещи! Ну нет, нет, от ужаса у него помутилось в голове. Прошло двадцать, тридцать секунд, он не шевелился, его сковал страх, пот стекал по вискам. А ощущение, вызванное прикосновением, сохранялось в кончиках пальцев.

Собрав все свои силы, он снова протянул руку. Пальцы опять прикоснулись к тому странному, немыслимому, что он потрогал раньше. Арсен ощупал это нечто. Заставил руку ощупывать и понял. То были волосы, лицо… и лицо холодное, почти ледяное.

В каком бы ужасающем виде ни предстала реальность, такой человек, как Арсен Люпен, способен овладеть ситуацией, едва осознав ее. Он мгновенно включил фонарь. Перед ним в луже крови лежала женщина. Ее шея и плечи были изуродованы страшными ранами. Люпен наклонился и осмотрел тело. Женщина была мертва.

— Мертва, мертва, — повторял он с ужасом, разглядывая лицо с застывшими глазами и искаженным ртом, посиневшее тело, утопающее в крови, залившей ковер и уже застывшей на нем густым черным пятном.

Поднявшись, он повернул выключатель, комната наполнилась светом, и только тогда стали видны следы отчаянной борьбы. Кровать была разворочена, одеяла и простыни сорваны. На полу валялись подсвечник и часы — стрелки показывали одиннадцать часов двадцать минут — затем, чуть подальше лежал опрокинутый стул и повсюду — кровь, лужи крови.

— А черная жемчужина? — прошептал Арсен.

Коробочка для почтовой бумаги оставалась на своем месте. Он быстро раскрыл ее. В ней лежал футлярчик. Он был пуст.

— Черт побери, — выругался Люпен, — ты слишком рано праздновал победу, дружище Арсен… Графиня убита, черная жемчужина исчезла… ситуация — хуже некуда! Пора бежать, иначе не миновать больших осложнений.

Однако он не тронулся с места.

— Бежать? Любой другой наверняка сделал бы именно так. А Арсен Люпен? Может быть, он придумает нечто получше? Что ж, начнем все по порядку. В конце концов, совесть твоя чиста… Предположим, что ты комиссар полиции и должен провести расследование… Да, но для этого в голове должна быть полная ясность. А у меня мозги набекрень!

И он упал в кресло, сжав кулаками пылающий лоб.

Ни одно из происшествий, случившихся за последнее время, не вызывало такого жгучего интереса, как убийство на улице Ош, и я, разумеется, не стал бы рассказывать эту историю, не предстань она в совсем ином свете из-за вмешательства Арсена Люпена. О его причастности к делу мало кто подозревал. Во всяком случае никто не знал ничего до конца об этой необычной истории.

Ну кто же не помнит, кто не встречал в Булонском лесу бывшую певицу Леонтину Зальти, супругу, а затем вдову графа д'Андийо, двадцать лет назад ослеплявшую Париж своей роскошью, Зальти, графиню д'Андийо, славившуюся по всей Европе своими бриллиантами и жемчугами? Говорили, что у нее на шее — капитал нескольких банковских компаний и австралийских золотодобывающих фирм. Знаменитые ювелиры выполняли заказы Зальти, как когда-то — заказы королев и королей.

И кто не помнит о катастрофе, во время которой погибли все эти богатства? Банки и золотые прииски — все кануло в лету. От чудесной коллекции, распроданной на аукционе, не осталось ничего, кроме знаменитой черной жемчужины. Черная жемчужина! Целое состояние, если бы графиня захотела расстаться с ней.

Она не захотела. Предпочла урезать свои расходы, жить в скромной квартире с компаньонкой, кухаркой и слугой, но не продала бесценное сокровище. На то была особая причина, и графиня не скрывала этого: черная жемчужина — подарок императора! И почти совсем разорившись, владелица сокровища, обреченная на самое жалкое существование, осталась преданной своей спутнице лучших времен.

— Пока жива, — говорила она, — я с ней не расстанусь.

Весь день, с утра до вечера, она носила жемчужину на шее. На ночь убирала ее в укромное местечко, о котором никто не знал.

Все эти факты, изложенные в газетах, только разжигали любопытство, и странная, но вполне понятная для тех, кто знает разгадку, вещь: арест предполагаемого убийцы еще сильнее запутал дело и подогрел страсти. Через день газеты так изложили эту новость:

«Стало известно об аресте Виктора Данэгра, слуги графини д'Андийо. Собранные против него улики — уничтожающи. На люстриновом рукаве его ливреи, найденной шефом полиции господином Дюдуи в мансарде Данэгра между пружинной сеткой и матрацем, обнаружены пятна крови. Кроме того, на жилете не хватало обтянутой тканью пуговицы. Но как только начался обыск, эту пуговицу достали из-под кровати жертвы.

Возможно, после ужина Данэгр, вместо того чтобы подняться в мансарду, проскользнул в гардеробную и сквозь застекленную дверь увидел, как графиня прячет черную жемчужину.

Следует оговориться, что пока еще не обнаружено никакого доказательства, подтверждающего данное предположение. Как бы то ни было, остается неясным еще одно обстоятельство. В семь часов утра Данэгр заходил в табачный киоск на бульваре Курсель: консьержка, а затем и продавщица засвидетельствовали это. С другой стороны, кухарка графини и ее компаньонка, спальни которых находятся в конце коридора, утверждают, что в восемь часов утра, когда они встали, дверь прихожей и дверь кухни были заперты на два оборота. Обе женщины, прослужившие у графини два десятка лет, — вне всяких подозрений. Возникает вопрос: каким путем Данэгр вышел из квартиры? Быть может, он сделал для себя другой ключ? Расследование должно разъяснить эти противоречивые факты.