Джон Леннон. Все тайны «Битлз» - Артур Макарьев

Только и спросил:

– Ты ли это?

– Я, – ответила она, – у родителей здесь дом, бассейн, сад. Привезла им на зиму дочку.

Окаменевший Марков только и спросил:

– У тебя есть дочь… а муж?

– А вот мужа нет, – улыбаясь, ответила Барбара. – А вот и она, Кристи, дочь.

С большим плюшевым медведем из-за стеллажей появилась девочка пяти лет и сразу стала просить у матери купить медведя. Мать ответила отказом:

– У тебя что, медведей нет?

– Есть, – сказала девочка, – но этот такой хороший.

У Маркова дома осталась 7-летняя дочка, и он очень скучал без нее.

– Давай я куплю, – только и нашел, что сказать Марков, глядя на девочку.

Он не мог отделаться от мысли, что она похожа на его дочь, прямо наваждение какое-то. Ну как тут не купить медведя?

Марков купил все, что хотел, и все-таки, ошарашенный встречей, пошел к кассе, положив в тележку большого плюшевого медведя. Кристи, находясь рядом с матерью, вся извертелась: где дядя с медведем? Из магазина она уже выходила со своей новой игрушкой.

Марков все-таки не мог прийти в себя. Барбара тоже. Вышли из магазина.

– Ты с машиной? – спросила Барбара.

– Да, – ответил Марков, – вон мой белый «фольксваген», подвезти?

– Нет, у меня машина отца, «Вольво». Поедешь за нами, – тоном, не терпевшим возражений, сказала Барбара, – у тебя как, время есть?

– Да, я сегодня выходной, – ответил Марков.

– Ну, тем лучше, – сказала Барбара, – проведем день вместе.

Марков помахал рукой Кристи, которая разместилась на заднем сиденье и смотрела на дядю, который купил ей медведя.

Родители Барбары жили в старой, очень зеленой части района Эль-Маади, построенного англичанами в конце XIX века. Очень уютный район, утопающий в экзотической зелени. Барбара пропустила Маркова во двор под навес, с улицы машину видно не было. А зачем ей светить Маркова, русские тоже живут в этом районе, мало ли что?

Кристи уже показывала бабушке с дедушкой новую игрушку. Барбара представила Маркова родителям. Оказалось, они про него знали еще с 60-х годов, но вот увидеть его в Каире ожидали меньше всего. Тем не менее, Марков им понравился. Они его пригласили на обед, к большому удовольствию Барбары.

Марков поднялся к Барбаре. Кристи с няней обедала отдельно. Выходя из дедушкиного кабинета, куда Барбара пригласила Сашу, она спросила его:

– Ты еще к нам придешь?

– Саша останется у нас обедать, – сказала Барбара.

– А, – сказала девочка, – я тогда к вам приду.

Кристи повернулась к матери, взяла медведя и пошла с няней.

И что-то в этом повороте, в этом личике было очень знакомо Маркову. Он гнал от себя эти мысли, но полностью отогнать не мог.

Барбара, по-прежнему стройная, симпатичная, с волевым лицом, в джинсовой юбке, в белых носочках и теннисных туфлях «Данлоп», сидела на отцовском кожаном диване, положив нога на ногу. Затем встала, подошла к Саше и крепко обняла его.

– Ну, здравствуй, – только и сказала.

Следующий вопрос сразил Маркова наповал:

– Как тебе наша девочка?

Вот что Маркову не давало покоя! Кристи похожа на его дочь Варю Маркову.

Они поцеловались. Он только и сказал:

– Что же ты молчала?

Она не ответила. Действительно, как она могла найти Маркова, не повредив ему?

– А твои родители знают, кто отец ребенка?

– Нет, не говорила и говорить не буду. Сказала, что сама не знаю, только догадываюсь. Да это их и не интересует. Они любят Кристи, души в ней не чают.

Марков рассказал, что он делает в Египте и где живет. Оказалось, что переулками здесь не так далеко, минут семь пешком.

– Кстати, Саша, – сказала Барбара, – где-то через год я приеду в Москву шефом Московского бюро Би-би-си и наша девочка будет со мной.

Вечером Барбара зашла к Маркову. Он жил в бельэтаже 1-го этажа в просторной уютной трехкомнатной квартире.

– Уютно, – только и сказала Барбара.

Разобрала постель, как бы приглашая Маркова присоединиться. Он не раздумывал и не возражал.

Утром они позавтракали, попили кофе.

– Ну, как там Додик? – спросил Марков.

– А никак, дурью мается, – ответила Барбара, – ты сам-то слушаешь?

– Нет, – ответил Марков, – нудно, скучно, безрадостно как-то, раньше лучше было, не было антисоветской пропаганды.

– Ну, знаешь, – возмутилась Барбара, – это не от меня, зачастую он и сам лезет в политику, мы его за это ругаем. Но мне все это надоело, вот и попросилась шефом Московского бюро Би-би-си.

– Ты уедешь, а Сева останется и будет чушь всякую нести, – улыбнулся Марков.

Москва. Апрель 1983 года. ДК «Силовик»

Григорий Свободкин приехал в ДК «Силовик» на встречу к Игорю Кранову, у которого там была репетиционная база. К 17.00 музыканты группы уже разошлись, аппаратуру свернули, и Кранов мог свободно поговорить со Свободкиным.

В 17.00 как раз открылся буфет, до киносеанса еще два часа, посетителей немного, так, участники различных кружков. Тихо, уютно. Заказали по чашечке кофе со свежими эклерами.

– Ну, что случилось? – улыбнулся Кранов.

– Да случилось, – отхлебнув кофе, сказал Свободкин. – Конец нам наступает с нашими вокально-инструментальными ансамблями.

Положил на стол листок, напечатанный на машинке, – список рок-ансамблей. Кранов принялся его читать. Всего 30 ансамблей из Москвы и Ленинграда. Кранов прочитал названия, многие он и не знал: «Круиз», «Араке», «ДДТ», «Аквариум», «Автограф», «Звуки Му», «Бригада С», «Браво», «Зоопарк».

– Ну и что, самодеятельность, мы это уже проходили.

– Нет, это уже другое, – как-то нервно стал объяснять Свободкин, – эти играют настоящий рок и даже очень хорошо организованы, настоящие сыгранные коллективы, тексты залитованы, антисоветчины не поют. Половина из этого списка очень даже хорошие коллективы, особенно те, которые из Ленинграда. Там у них есть рок-клубы, чекисты за ними следят, да и в Смольном в курсе дела, все под присмотром. Песни распространяются на магнитоальбомах, все расходится по стране. Музыка другая, чем у нас с тобой, год-два – и мы будем не нужны. Перестроиться мы не сможем, тексты, такие как у них, у нас никто не пишет. У мальчишек другие головы, потом они знают весь этот рок-н-ролл, чего мы с тобой до сих пор так и не познали.

– Ну, у меня музыканты кое-что знают.

– Вот именно, что музыканты, но не ты, не я. Мы так, нахватались верхов, ну книжек каких-то начитались.

Встал, подошел к прилавку, купил бутылку «Боржоми», увидел армянский марочный, спросил Кранова, как насчет коньяка.

– Ну, можно грамм по сто, – ответил Кранов, – и шоколадку не забудь.

Выпили, закусили шоколадкой. Кранов еще раз взглянул на список:

– А в Минкульте говорил?

– А что в Минкульте? Ну, напишут письмо, рекомендуют филармониям не приглашать эти коллективы, ну и что за этим следить надо. А кому?

– А чекисты?

– А что чекисты? У них новый председатель, который вряд ли будет резко рушить молодежную культуру. Генеральный секретарь ЦК КПСС тоже из чекистов, велено ко всему этому присмотреться.

– А кто же их записывает на ленту? – поинтересовался Кранов. – Не «Мелодия» же?

– Нет, не «Мелодия». Пишутся в домашних студиях, а потом сводится все на «Мелодии». Проконтролировать звукорежиссера в ночную смену, чем он занимается, невозможно. Вот он все и доводит до ума на многоканальном аппарате.

– И что ж, получается, что нас обошли? – спросил Кранов.

– Получается, что да, обходят.

– Слушай, – сказал Кранов, – ну есть же в газетах свои журналисты, пусть напишут про пошлость, низкий художественный уровень текстов песен, что нашей молодежи это не нужно. Статей пять в разных газетах, а в Ленинграде, в «Смене», есть у них такая газетка. И покруче, что-то типа «Пикник на обочине», «Аквариум из чулана». Может, еще и поиграем.

– Поиграем, Гриша, не знаю сколько, но точно поиграем. Дай-ка мне этот листочек, я покажу кое-кому.

На том и порешили. Еще поговорили, выпили еще по 100 граммов и к киносеансу разошлись.

Москва. Октябрь 1983 года

Саша Марков, одевшись потеплее, пошел погулять по Арбату. Несколько дней назад он вернулся из Южного Йемена, где провел год. После 56-градусной жары и 99 %-ной влажности +5° в Москве казались лютым морозом. Но дышалось легко, и вообще настроение было хорошим. Задумался: может быть, выпить пива? Но пивная во дворе его дома в Карманицком переулке не прельщала длинным застольем и наличием захмелевших подозрительных личностей. Прошел мимо, вышел опять на Арбат.

– Эй, товарищ Марков! – его окликнули.

– Коля Зайцев! Ну, Зайцев, ты даешь! – только и сказал Марков и посмотрел на спутника Зайцева.

– Кстати, помнишь Диму Скворцова, ударника «Виражей»? Только что вернулся из Египта, а я вот через месяц буду в Индии, можешь поздравить, первым секретарем. Слушай, мы тут хотели пообедать где-нибудь, ты как?

– Можно, – согласился Марков, – а вот шашлычная «Риони» уже открылась.