Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Распутин - Иван Наживин

Распутин - Иван Наживин

Читать онлайн Распутин - Иван Наживин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 262
Перейти на страницу:

Отец Алексей был прежде всего и после всего человек очень определенный. Он не знал никаких сомнений, колебаний, вопросов и свою поповскую линию вел неуклонно: крестил, венчал, хоронил, пел молебны, требовал у Господа дождя или прекращения ливней, служил заутрени, обедни, всенощные и был твердо убежден, что все это так и нужно и что за все это прихожане должны платить ему, причем, если они платили, по его мнению, недостаточно, он торговался, как цыган, и скандалил. Многочисленных ребят своих он усиленно выводил по светской части, потому что народ избаловался и попам приходит житье тесное. Сегодня его вызывал к себе богатый мужик из Лужков Савелий, у которого на дворе что-то стал пошаливать домовой: надо было, чтобы отец Алексей принял соответствующие меры. И отец Алексей пел, кадил, привел таким образом все в порядок и потребовал себе за это пять рублей, а потом, получив их, выклянчил еще сотового меду: Савелий водил пчел, и мед его славился. Возвращаясь домой, он встретил земского, который взялся его подвезти, а свою лошадь отец Алексей с псаломщиком Панфилом отправил прямо на погост. И по пути они закусили…

— Валяй, батька, благоденственное и мирное… — потребовал запьяневший земский.

— Ну куды он годится… — заметил учитель. — Тут нужна октава, а он дерет козлом…

— Не козлом, а благим матом…

— Матом попу не полагается, — сострил Кузьма Лукич. — Он особа духовная, наставник душ наших…

— А я желаю, чтобы возгласил и он! — требовал земский упорно. — Он должен уважить хозяина…

— Вы ему не подсказывайте: он и сам знает, откуда ветер дует… — заметил учитель. — Он видел, как мы на закладке храма-то тут дерболызнули… При таком ктиторе, как Кузьма Лукич, ему будет тут не жизнь, а масленица — вот и подлаживается, как бы сюда попом перебраться…

— А что ж? — согласился Кузьма Лукич. — Вот освятим храм, да и переходи… За милую душу…

— А я настаиваю на своем… — не отставал земский. — Батька, ну?

— Да отвяжись ты, балалайка бесструнная!

— Ну ладно… Погоди, я тебе припомню балалайку… — обиделся земский и вдруг встал, напружился и заорал: — Благоденственное и мирное житие…

— Ха-ха-ха… — загрохотали все. — Ура!..

— Смотри: Сергей Терентьевич ведь близко! — пригрозил вдруг насмех отец Алексей. — Он тебя вот как в газетах продернет, что индо перья полетят!..

— Кто? Сережка? Меня?! — осатанел сразу земский, который вообще во хмелю был не хорош. — Подать мне его сюда сейчас же! Запорю сукина сына на месте… Эй, сторож! Живо! Сюда!

Матвей с подчеркнутым усердием подлетел к столу.

— Па-ади и приведи мне сюда немедленно… этого, как его?.. Писателя-то вашего… Понял?.. Немедленно! Скажи, что господин земский начальник приказали…

— Брось! Не смей! — сказал Кузьма Лукич. — Не моги в моем доме безобразить!

— Как — в твоем доме? — воззрился земский. — Это школа, а не твой дом, свинья тупорылая… Малчать! Я вас всех произведу… Живва, сторож!

— Слушьсь… — подобострастно сказал Матвей и побежал. Кузьма Лукич схватился мертвой хваткой с земским. Учитель воспользовался этим и торопливо скрылся: нагнав Матвея, он приказал ему сказать, что Сергея Терентьевича нет дома, в городе.

— А то с этим дураком в такую кашу все въедем, что и не вылезешь… — сказал он.

— Да нам-то что? — возразил было сторож. — Пущай грызутся…

— Ну, ну… Ты меня знаешь… — строго сказал Сергей Иванович. — Дурака у меня не очень строй… Пока не позовут, сиди и молчи, а позовет, скажи, как я велел…

Он и во хмелю головы не терял, и за это-то особенно и ценил его Кузьма Лукич.

Когда он вернулся к столу, земский уже обнимал Кузьму Лукича и говорил заплетающимся языком, что на таких самородках — Русь стоит, что он его бесконечно уважает, что коньяку так коньяку, это все единственно: для друга он готов на все. Отец Алексей погрозил учителю пальцем, показывая, что он его подвохи понимает, но его отвлек чем-то Кузьма Лукич, и снова батюшка стал блаженно смеяться и икать, как младенец. Через пять минут все с большим одушевлением, хотя и не в такт, выводили: «Вниз да по матушке по Волге…», причем земский заплетающимся языком старался вставить между слов всякие похабства…

— Матвей! Эй! — вдруг взвился Кузьма Лукич. — Матвей!.. Матвей вырос, как лист перед травой.

— Матвей, беги, сбирай сюда мужиков и баб и девок, всех!.. — приказал попечитель. — Чтобы все тут были…

— Слушьсь!..

— Стой, ворона! А чтобы Иван, кучер, гнал бы сичас же в город… к жене… чтобы вина прислала еще… и чтобы одним духом… Понял?

— Слушьсь…

— Так пусть и скажет: запил, мол, Кузьма Лукич — и крышка… Они там знают… Валяй!

— Слушьсь…

Через какие-нибудь полчаса садик при огромном здании школы кипел и ревел, как отделение для буйных сумасшедших. Мужики стаканами глушили водку, которую у Маришки забрали всю дочиста, бабы, жеманясь, тянули наливки всякие, и парфень, и мадеру, девки безобразно визжали песни, громыхали гармошки, висела пьяная матерщина, люди блевали, падали, обнимались, угрожали, славословили. Земский, слюнявый и потный, путался ногами, топтался посреди хоровода, отец Алексей, бессильно повиснув на столе, блаженно смеялся и икал, Сергей Иванович, мрачно вцепившись в волосы, продолжал пить, а Кузьма Лукич поводил дикими, кажется, ничего уже не видящими глазами вокруг и то говорил какие-то бессвязные слова, то принимался дико реготать и ухать и бил со всего маху по столу кулаком, и все тогда летело на землю… И потухавшая заря обливала эту дикую картину багровым зловещим светом, и эти черные мятущиеся люди с дикими мордами были в этом багровом полусумраке страшны.

Кузьма Лукич дико огляделся. Земский, запутавшись ногами, упал посреди хоровода на траву и, не в состоянии встать, ползал по земле туда и сюда, пытался то подняться, то поднять подол какой-нибудь из красавиц, опять падал и сквернословил заплетающимся языком. Девки дерзко ржали ему в дурацкое лицо и издевались над ним. Сергей Иванович встал было, чтобы прийти к нему на помощь, но его резко махнуло в сторону, он прилип к забору и никак не мог от него оторваться и плакал на свое бессилие.

Кузьма Лукич вдруг обиделся.

— Все готовы! Свалата!.. — пробурчал он. — Эй, Матвей, веди меня спать! И смотреть на вас не хочу, на… — он пустил крутое слово. — Все к черту!..

С помощью заметно подгулявшего Матвея — он не только выпил, но и припрятал и на черный день не одну бутылку доброго вина: он любил которое послаще, да чтобы подуховитее… — Кузьма Лукич, весь точно медный и дикий, прошел на квартиру Петра Петровича, которого Матвей заблаговременно уложил на своей кровати. Теперь он спал, лежа на спине, с открытым ртом, и его бледное лицо, все покрытое прыщами, подергивалось в каких-то жалостных гримасах, точно и во сне он продолжал пить горькую чашу своего ничтожества.

Для попечителя Матвей натаскал сена и с помощью полудюжины разноцветных подушек соорудил ему постель на полу. Кузьма Лукич сел тяжело на стул и, громко икнув, буркнул, протягивая ногу:

Матвей бросился на пол и с величайшими предосторожностями начал снимать с попечителя сапоги, а затем сюртук и брюки. Попечитель утонул в хрустящем под холщовой простыней сене.

Матвей кашлянул в руку.

— Ну чего там еще?

— Катька пришла-с… Прикажете? Кузьма Лукич подумал.

— Ну веди… — разрешил он.

Катька Косая была девица-сирота, ласками которой пользовались в Уланке и окрестностях все желающие. Кроме полуразвалившейся избенки да вечно голодной кошки, у нее решительно ничего не было. Туалеты же свои она держала в порядке и даже румянилась. Каждый раз, как попечитель приезжал в школу, она являлась спросить, не понадобятся ли ее услуги.

Матвей мялся и опять осторожно кашлянул.

— Ну?

— Я хотел, то есть, доложить вашей милости… — заискивающим голосом сказал он. — Может, желаете… то есть… другую? Мать ее давеча набивалась… Молоденькая, только шашнадцать минуло…

— Чай, потаскуха какая?

— Никак нет-с… Совсем даже небалованная, говорит мать… — все так же заискивающе продолжал Матвей. — Свеженькая, как репка из гряды. Четыре года только как екзамент сдала. Ваша ученица-с… А мать-то пьет крепко — вдова, нужда-с…

— Сколько? — после паузы хрипло проговорил попечитель.

— А это уж как ваша милость…

— Однако?

— Ну что же… скажем, две четвертных… Не обидно вашей милости будет?

Он сбил бабу продать девчонку за четвертную, а четвертную решил взять за хлопоты себе.

— Ну веди… — опять после молчания буркнул Кузьма Лукич.

— Слушьсь… А Катьку я прогоню?..

— Пущай идет к земскому… ежели тот жив еще…

— Слушьсь…

Тихо, темно — только где-то назойливо надрывается-лает собака, да разгулявшийся к ночи ветер шумит ветвями старых берез, лип, черемух. Кузьма Лукич встал, выпил кислого квасу, заготовленного для него по обычаю Матвеем, опять лег и тяжело вздохнул. В ушах звенело. Свеча, сильно оплывая, горела на столе, и по стенам трепетали тени…

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 262
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Распутин - Иван Наживин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит