По пути - Ляля Фа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яркий свет в лифте немного слепил. Галина вошла первая, по привычке мельком взглянула на себя в зеркало, отметив и следы усталости, и морщинки вокруг глаз, и чуть взъерошенные волосы… Двери лифта закрылись, он плавно поехал вверх. А Галина увидела в зеркале, как Рустам смотрит на неё — чуть прищурившись, не отводя взгляд. Подошёл близко-близко, прижавшись подбородком к её виску.
Вот ведь… Тепло-то как! А ведь и он устал — это видно. Сердце щемило нежностью: такой сильный, надёжный спокойный мужчина — её мужчина!
Квартира встретила тишиной. Лишь преданный Хвостик вышел навстречу, но первым делом одарил вниманием Рустама — выгнул спину, потёрся об его ноги и важно удалился.
Галина исподтишка наблюдала, как Рустам спокойно разулся, повесил куртку, повернулся к ней.
— Так это… — её голос даже ей самой показался неуверенным, — чаю? Я чайник поставлю, а ты…
— Чай — это хорошо. Я руки мыть.
Рустам отправился в ванную, а Галина — на кухню.
Давно, как давно! Да, вообще, никогда она не принимала у себя мужчину вот так. И в то же время странное ощущение дежавю не покидало её.
Сполоснула руки, наполнила чайник, включила его кипятиться. Достала чашки, сахар. Сняла пиджак-смокинг, но было всё равно жарко. Открыла холодильник, там — термопакет молока. То, что надо! Приложила холодную упаковку к щеке… и опомнилась.
Ну, позвать — позвала. А дальше что?
Это в книгах и мелодрамах брутальные герои начинают игрища сразу от двери, если не в лифте. Целуют так, чтобы «колени подгибались», «руки тряслись», «всем нутром»… Страшная симптоматика! И так далее по контексту. Не то чтобы она читала такого рода «литературу», но… Ладно, было пару раз: почитала и поняла, что, видимо, циником успела стать, не верит в такое.
У Галины таки вырвался нервный смешок: она представила, как Рустам в образе рокового мужчины выходит из ванной с полотенцем на бёдрах. Представила ярко — уже же видела его с голым торсом. Смешно, да! Ну да в каждой шутке — доля шутки, а вот остальное…
Упаковка молока быстро нагрелась. Внутри же молоко, должно быть, ещё холодное. Отвернув пластиковую крышку, Галина сделала большой глоток.
— Помочь чем?
Появление Рустама было таким неожиданным, что она неловко подскочила, одновременно разворачиваясь и…
Рустам подхватил термопакет в полёте, но молоко расплескалось, залив его рукав, забрызгав тёмные брюки и носки.
— Ой, прости, пожалуйста! У меня стиральная машинка с сушкой, если хочешь, то…
Сказала, и только потом поняла — что. Замолчала, схватила пачку салфеток и вытерла молоко с пола. Услышала, как Рустам поставил упаковку на стол.
— Мелочи, Галя. Сам потом застираю.
Галина поднялась и заметила полуулыбку Рустама. Тот взялся за пуговицы рубашки.
— А вообще, Галя, стоило лишь попросить, я бы и так рубашку снял.
Она отвернулась, сделала шаг к чайнику, засуетилась. Рустам обнял со спины.
— А это уже кипяток, Галя. Аккуратнее. — Она хотела было повернуться, но Рустам положил руки ей на плечи, останавливая. Убрал её волосы в сторону, поцеловал в шею, прошептал:
— Галя… Ты такая красивая… Уверена? С утра не начнёшь придумывать проблемы, которых нет?
Да… Нет… Одним словом не ответить!
Она и не стала ничего говорить, неопределённо качнув головой. Всё же повернулась в кольце его рук. А Рустам — без рубашки, от тела — жар, да такой, что и у Галины щёки полыхнули. Сама потянулась к нему, время разговоров кончилось…
Между поцелуями шаг за шагом добрались до комнаты. Щёлкнула выключателем, жёлтый свет залил помещение. Шкаф был ещё распахнут, голубое платье так и лежало поперёк кровати.
«Вот же, беспорядок, ещё решит, что неряха какая!» — одна непрошеная мысль цепной реакцией потянула за собой другие.
Рустам шумно вдохнул у её ключицы, спускаясь ниже. Сел на кровать, потянув Галину к себе, но она осталась стоять, опираясь на его плечи. Жаркие ладони на спине скомкали шёлк…
Галина вздрогнула.
— Рустам, пусти… Я в ванную… Извини…
На ходу убрала платье в шкаф, поправила занавески, взяла что нужно из комода… В дверях обернулась, восстанавливая дыхание.
Рустам, по всей видимости, следил за её метаниями и почему-то улыбался.
— Ты мне, как есть, нравишься, Галя.
А она себе — нет. Поэтому:
— Я быстро, хорошо?
— Да куда я денусь-то? — он снял носки и лёг поверх покрывала, забросив руки за голову. Улыбнулся шире, посмотрел ласково: — Иди, раз так… Жду.
«Пять минут! — напомнила она себе, включая душ, сбрасывая одежду и щедро выдавливая на ладонь гель для душа с ароматом пачули и бергамота. Надписи на упаковке обещали бархатную кожу и соблазнительный аромат. — А макияж смывать или…?»
Галина тряхнула головой и тоже поймала себя на том, что улыбалась.
Как в первый раз, ей-богу!
Глава 7
Рустам проснулся, не понимая, где он. Во-первых, было тихо: ни топота соседей сверху, ни шума машин с автотрассы. На потолке вместо лампочки Ильича — люстра с завитушками, в окне — уже утро…
Тут же пришло осознание и остального: сопение Гали на соседней подушке, и вся она — мягкая, нежная, такая ладная — тут, с ним, в одной кровати. И радостно, и… Сжал челюсти, чтобы не ругнуться вслух: вот же осёл! Пока она возилась в ванной — освежалась да прихорашивалась — он заснул! Всё же ночной рейс накануне и следом день практически без сна доконали. А кровать у Гали мягкая, удобная…
Интересно, а она пыталась его разбудить?
Рустам огляделся: он так и лежал поверх покрывала, Галя его пледом укрыла, а сама… Сама спит, повернувшись к нему спиной, лишь вершина правого плеча из-под одеяла выглядывает, манит.
Рустам осторожно повернулся на бок. Подумал секунду — и пододвинулся к Гале, обнимая её одной рукой поверх одеяла. Пахла она обалдеть как: чем-то свежим и слегка сладким. Обычное утреннее состояние — приятное доказательство того, что старость ещё не на пороге — отозвалось совсем необычно: сердце чего-то зачастило. Он вспомнил Галю накануне: смелая, доверчивая… такая отзывчивая. И его!
Из-за головы Гали показалась кошачья морда. Чингисхан — такую кличку не забудешь. И что, Галю пришёл делить? Рустам раздумывал, как согнать кошака, не разбудив Галю, но тот, дёрнув ушами, сам соскочил с кровати и помчался в коридор, лапой приоткрыв дверь комнаты. Та бесшумно закрылась обратно.
Мгновением позже Рустам
