Отчим в моей постели - Ронни Траумер

– Всё пей! – толкает стакан в моей руке.

Не знаю почему, но, пересилив себя, я выпиваю залпом всё, пропустив струйку виски по подбородку. Очень противный виски, не понимаю, как его пьют бутылками.

– Правдоподобно кривишься, – усмехается Руслан, подносит палец к моему лицу, забирает подушечкой стекающую каплю и суёт себе в рот.

Я же поднимаю голову и смотрю на него. Что значит «правдоподобно кривишься»? Он сравнивает меня с мамой? Думает, я так же, как она, пытаюсь казаться кем-то другим? Ну да, я хожу по клубам, чтобы его позлить и показать, что он мне не указ. Но крепче коктейля я ничего не пила, и то выпивала, чтобы от меня запах был. Да, глупо, спорить не буду.

Обида накрывает похлеще летнего ливня, и, резко встав на ноги, я несусь к выходу из кабинета. Мне хватает издевательств мамы, ещё порцию от него я точно не выдержу. Успеваю только приоткрыть дверь, как сильная рука с грохотом захлопывает её перед моим носом.

– Выпусти меня, – дрожащим голосом требую, застыв на месте лицом к двери.

Руслан стоит вплотную ко мне, спиной чувствую его тяжёлое дыхание, вижу, как напрягаются мышцы на руке с закатанными рукавами рубашки, как бугрятся вены на ладони, и у самой дыхание сбивается.

Испугавшись, я на инстинктах подаюсь вперёд, насколько мне позволяет расстояние между мной и дверью, нервно дёргаю ручку, пытаясь потянуть дверь на себя, но ничего не добиваюсь.

Руслан резко хватает меня за хвост и заставляет запрокинуть голову назад. Всхлипнув и подняв взгляд вверх, я встречаюсь с его затуманенными глазами. Челюсть плотно сжата, брови нахмурены, ноздри раздуты, как у быка перед прыжком. Открываю рот, чтобы потребовать свободы, но его тут же накрывают жёсткие губы.

Округлив глаза, я мычу ему в губы и пытаюсь отцепить его руки от своих волос, но только сильнее злю. Выпустив мой рот из плена, он хватает меня поперёк живота, поднимает над полом и несёт обратно к дивану.

– Нет! Выпусти меня! – криком требую я.

Не хочу!

Не хочу, потому что это всего лишь похоть. Он просто зол и хочет выпустить пар, а я оказалась под рукой.

– Отпусти, пожалуйста, – прошу его.

– Ты этого не хочешь, – хриплым голосом бросает он и укладывает меня животом на спинку дивана.

Кладёт свою лапу на мой затылок, заставляя опустить голову ниже и оттопырить попу. Второй рукой поднимает полы моего шерстяного платья и одним движением рвёт колготки, оголяя мою скрытую полоской кружевных трусиков задницу.

Сжимает ягодицу до сладкой боли, и из моей груди рвётся судорожный стон. Тело моментально бросает в жар, а внизу живота разгорается уже знакомый комочек.

Руслан проводит ладонью по оголённым ягодицам, гладит и резко шлёпает, заставляя меня вскрикнуть и вздрогнуть. Снова гладит ласково, словно хочет облегчить боль, но вторую ягодицу обжигает новый шлепок. Повторяет этот манёвр ещё пару раз, доводя меня до слёз. Но не от боли, а от обрушившихся на меня смешанных чувств. Мне одновременно приятно и больно. Такая смесь острых ощущений, что я не справляюсь с ними.

Намотав мои волосы на свой кулак, Руслан тянет их на себя и, повернув голову так, чтобы было удобно ему, впивается в мои губы, словно озверевший. А я отвечаю. Отвечаю с таким упоением, будто этот поцелуй мне сейчас жизненно необходим. Дыхание сбито, тело дрожит от переживаемых эмоций, между ног всё пылает, что усложняет ситуацию. Разве можно возбудиться, когда тебя бьют? Да, избиением это не назовешь, но боль присутствует.

Все крутящиеся в голове мысли выветриваются, когда Руслан сильнее нажимает на мой затылок и просовывает язык в мой рот по самые гланды. Он будто хочет меня сожрать, как оголодавший зверь сминает мои губы с какой-то злостью, напором, жёсткостью. А я таю, как свеча. Путаюсь в своих же ощущениях, не успевая разобраться в них. Спектр такой смешанный, что я просто не в состоянии что-то понять, кроме того, что я уже горю от желания. И влажные трусики тому прямое подтверждение.

Продолжая терзать мои губы, Руслан проводит рукой по моей горящей от его шлепков попе и спускается между моих ног ниже. Щёки снова покрывает румянец, когда он просовывает два пальца под мои трусики, и они утопают в моей влаге.

Он прав! Мне нравится! Мне нравится эта его звериная натура и этот напор. Пора признаться самой себе, что я его хочу. Хочу, несмотря ни на что, хочу чувствовать его внутри.

В подтверждение своих слов начинаю ёрзать, подаваться назад, тереться чувствительным клитором о шершавые пальцы и при этом пытаюсь не грохнуться в обморок от нахлынувшего возбуждения.

В ответ на мои манипуляции Руслан только низко рычит, сжимая мои волосы так, что кажется он их вырвет с корнями. Надавливает пальцем на клитор, вырывая из меня глухие стоны, и размазывает влагу по всей промежности, после чего сжимает набухшие губы до острой, но в то же время сладкой боли.

Я уже настолько возбуждена, что кажется меня разорвёт на части. Без капли жалости или нежности Руслан всё интенсивнее трёт чувствительный клитор, посылая по всему телу разряды тока. По моему виску стекает капля пота, голова кружится, а губы уже онемели и опухли от поцелуев.

Чувствуя поднимающуюся волну, моё тело напрягается, словно натянутая струна, сердце гулко бьётся в горле. Он продолжает меня мучать, сжав двумя пальцами клитор и играя с ним, будто с комочком нити. Это последняя капля – его движения доводят меня до пика. Задрожав, будто ко мне приложили высоковольтные провода, я с криком бьюсь в судорогах обрушившегося на меня оргазма, разорвав сумасшедший поцелуй.

Руслан затыкает мне рот ладонью, пока я продолжаю биться в конвульсиях. Он что-то шепчет на ухо, но я ничего не слышу, кроме своего мычания и бешеного стука сердца.

Глава 36

Не успеваю прийти в себя, как он отпускает меня и, задрав моё платье ещё выше, накрывает ноющую грудь, сжимая двумя пальцами чувствительные соски. Я едва начинаю чувствовать своё тело, как новая волна возбуждения накрывает меня с головой.

Оставив в покое мою грудь, Руслан проводит вспотевшими ладонями по моей попе, раздвигает ягодицы и глухо рычит. Разводит мои ноги в стороны, гладит мою промежность, и я вздрагиваю от каждого его касания. Слышу щелчок пряжки ремня, и этот звук, словно удар по голове.

Приходит понимание происходящего, всё ещё