Жемчужный принц - Варвара Иславская

– Это зеркало было сделано две тысячи лет назад одним колдуном, который жил на острове. Колдуна давно уже нет, а зеркало осталось. Но на другую сторону есть множество других ходов.

– Что за остров! – рассердился принц. – У меня такое впечатление, что я живу среди духов, колдунов и демонов. Люди-то куда пропали? Вы, эльфы, словно землеройки! Нарыли ходов для себя, совершенно забыв, что здесь еще и люди живут!

– Мы не можем изменить своей природы, как и вы, – спокойно объяснил Робин.

– Я уже сомневаюсь, человек я или какое-нибудь волшебное создание?

– Вы – обыкновенный, смертный человек, принц, – сказал Робин.

– Да, но моя мать была феей!

– Но она любила простолюдинов и немного забылась в своих удовольствиях.

– Удовольствия? Да в Венеции все развлекаются! Даже животные! И вообще, почему на острове нет ни одной церкви?

– Ваша матушка считала, что это необязательно.

– Да уж. Оставаться богоподобным и при этом получать наслаждение от жизни, наверное, невозможно. Либо одно, либо другое. Но это – философский вопрос. Я не об этом хотел поговорить с тобой, Робин. На той стороне острова стоят жалкие лачуги бедных рыбаков и ныряльщиков. Я разговаривал с двумя из них. Самое ужасное, что, несмотря на свой адский труд, они довольны жизнью. Кроун так промыл им мозги своими лживыми проповедями, что они верят ему и боготворят как доброго короля. Более того, этот Кроун никак не представил меня. Они считают его владельцем острова, а молодежь вообще не знает, что делается за кирпичной стеной и говорит, что они живут в деревне под названием «Новая Венеция».

Принц все больше и больше возбуждался, рассказывая о своем необычном визите.

– Однако все эти люди работают на вас, принц, – заметил Робин.

– Я это знаю. Но Кроун ввел так называемый «Жемчужный закон счастья». Если ты стар или немощен, то можешь добровольно умереть. Я уверен, что это относится не только к этой категории населения!

– Мне нечего ответить на это, добрый принц. Людям не очень везет на этой земле, а счастья хотят все.

– Ты рассуждаешь сейчас, как вшивый аристократ, который разглагольствует о модной сейчас теме всеобщего равенства. Только такого не бывает!

– Я понимаю ваше негодование, принц. Но сейчас на карту поставлено гораздо больше.

– Что же?

– Ваша жизнь.

– Кто же за мной гоняется?

– Кроун. Я уже сказал, что он притаился здесь, на острове.

– Я буду серьезно разговаривать с Кроуном, – заявил принц и, не попрощавшись с Робином, направился в сторону мраморной лестницы.

Робин долго провожал его взглядом, потом раскрутился, взмыл в воздух и исчез в темном небе.

Да, в Венеции роскошествовала и пировала эпоха барокко с его пышностью и излишествами. Все было чересчур ярким, галантным, вольнодумным и… демоническим. Идеи Жан-Жака-Руссо о социальном равенстве звучали во всех аристократических салонах, ибо были новыми, модными и достаточно глубокими. Возникали и другие теории по переустройству общества, но часто создавалось впечатление, что философы советуют то, что никогда бы не сделали сами. Кому придет в голову стать аскетом? Пожалуй, только святому отшельнику.

Через 16 лет Великая Французская Революция изменит лицо мира, а еще через 8 лет Наполеон завоюет Независимую Венецианскую республику.

А тем временем Венеция, пудрит парики, расшивает золотом камзолы и туго затягивает корсеты, скрывая под разноцветными масками свое непорочное лицо. В казино за зеленым сукном напыщенные игроки испытывают свою судьбу, гондольеры в черных лодках рассекают зеленые воды каналов, чаруя пением баркарол, а на острове Бурано постепенно плетется кружево любви этой истории.

Приземлился шустрый эльф на игрушечном острове Бурано у розового домика, сверкающего свежей краской и юностью, которая буквально парила в вечернем небе. Сквозь тонкие кружева занавесок пробивался желтоватый свет горящих свечей, который падая на темную воду каналов, слегка подсвечивал ее, создавая иллюзию доброй сказки, которая устав от дневных забот, прилегла отдохнуть.

«Хорошо у них здесь, спокойно. Плетут кружево и радуются жизни, а у нас ловят жемчужины и создают какие-то новые для себя законы. А результат – ненависть, вражда, слезы и разбитые сердца. Брали бы лучше пример с меня и Эльфины. Лесная куница быстрее поймет, чем самый разумный человек. А я всего-навсего эльф по имени Робин, который не пожелал покинуть остров, где родился».

Робин остановился, взошел на дугообразный мостик, смешно пошевелил ушами, потом сладостно вздохнул, посмотрел на звезды и мечтательно сказал:

– Здесь витает любовь! Вот только где?

Миновала полночь, и во многих домиках задули свечи и легли спать, только первый этаж белой хаты Феодоры сиял, словно рождественская елка.

– Ага! Кажется, у достопочтимой сеньоры Феодоры гости. Надо пойти посмотреть, что там происходит.

Бах! Робин хлопнул в ладоши и стал невидимым. Бах! И он уже сидел на подоконнике и созерцал любопытное сборище.

– Ничего себе компания! – присвистнул эльф.

Робин застал самый интересный момент, когда русалка Маркиза, сидя в колодце, трепетно рассказывала гостям историю создания бурановского кружева.

«Что-то хвост у нее раздобрел», – подумал Робин. – А сама она такая же, как и я. Тянется к людям.

– Давным-давно на этом крошечном острове жил рыбак по имени Паскуале. У него была невеста, которую он очень любил. Но море не верит людям, и королева сирен решила сама проверить его любовь. А представляете, насколько красива была эта королева! – сказала Маркиза и кокетливо вильнула своим изумрудным хвостом, обрызгав всех гостей.

– Тебе, Маркиза, в сказочницы надо было податься, а не в русалки, – буркнула Феодора, которая, словно королева, восседала на своей лежанке. Она была одета в расшитую украинскую сорочку и постоянно поправляла расползающийся на ее пышном теле красный лиф.

– Дайте, тетенька, я вас потуже затяну, – предложила Млада.

– Да ну тебя, Младка. Я справлюсь сама с этими их заморскими штучками. Лучше дослушаем Маркизу. Хвост только свой попридержи! – прикрикнула она на русалку.

– А хвост у королевы был ярко-красный, украшенный розовыми жемчужинами.

При слове «жемчужина» невидимка-Робин икнул, и все гости с удивлением посмотрели друг на друга. Виновник не нашелся, и Маркиза продолжила свой рассказ.

– Королева пела ему самые красивые песни, завораживая Паскуале своим ласковым голосом. Но тверд был рыбак в своих чувствах, и за это королева сделала ему сказочный подарок. Она ударила хвостом по лодке, брызги и пена застыли в воздухе и превратились в кружевную фату. С тех пор, здесь, на Бурано стали плести сказочное кружево.

– Браво, Маркиза! – зааплодировали гости.

Маркиза театрально поклонилась и закашлялась.

– Тебе вредно столько находиться на воздухе, а тем более говорить, – заботливо сказала Феодора. – Давай, прыгай в колодец и отдохни маленько, а мы пока чаю попьем.

– Знаете, – неожиданно сказала Кристина, – а у нас в Бельгии тоже плетут очень красивое кружево, которое высоко ценится даже за океаном.

– Но ему далеко до нашего, – сказала сидящая за столом старушка в белом чепчике.

– Принцесса Кристина, сколько раз вам говорить, чтобы вы не перебивали взрослых! – сделала замечание фрау Фредерика.

– Простите, фрау Фредерика, – застеснялась девушка, и ее бледные щечки покрыл слабый румянец. Она неловко поправила розы, вплетенные в ее пышную прическу, и сказала:

– Я не собиралась сравнивать способы кружевоплетения, тем более что я вообще увлекаюсь мореходством и кораблестроением.

– Простите, сеньоры, – обмахиваясь веером, – извинилась за Кристину фрау Фредерика. – Теперь вы понимаете, сеньора Феодора, почему она не может выйти замуж?

– Теперь понимаю, – смеясь, ответила Феодора. – Ничего, и на ее долю найдется любитель кораблей!

Робин просто покатывался от хохота от всей этой сцены, где искусственность манер и мыслей столкнулась с бьющей через край свежестью и непосредственностью юности. Черноволосая синеглазка заинтересовала его. «Принцесса Кристина из Бельгии. Интересно, что она делает здесь на нашей сказочной лагуне, да еще и в доме у сеньоры Феодоры? А какие озорные у нее глаза! И как она искренна и совсем-совсем не жеманна. Вот бы свести их с принцем! Хотя разобраться в его пристрастиях так же сложно, как и в нашем Жемчужном королевстве».

– А я тоже люблю корабли! И зазывать моряков своим пением, – встрепенулась Маркиза, выпрыгивая из колодца. – Хотите я вам спою. Вот только еще хлебну немного граппы и такую песню затяну, что все местные женихи будут просить руки принцессы Кристины.

– Тебе уже хватит, Маркиза. – Лучше отдохни, – зевая, сказала Феодора. – Уже далеко за полночь. Пора расходиться, милые гости. – Степан (он же Стефано), – приказала она стоящему у двери садовнику, – проводи дам до их комнат.