Бедная Марта - Маурин Ли

— Что такое «пустые буквы», мам? — засмеялась Лили. — Пустых букв не бывает.

— В таком случае, на пустых страницах, маленькая мисс Всезнайка. — Марте тоже хотелось расхохотаться. — Ну, например, что это за буква?

— Это буква «б», мам. С нее начинается слово «булочка». Давай я нарисую ее тебе, хорошо? И тогда ты всегда будешь знать, как читается эта буква.

— Ну-ка, давай я лучше нарисую бабочку, — предложил Джорджи, — она тоже начинается с буквы «б». — Его маленькое личико озарилось внутренним светом. — Наша Лили любит и умеет писать, а я предпочитаю рисовать, мам.

Страница с буквой «с» тоже была пуста, и Джорджи нарисовал на ней собаку, а Лили написала это слово крупными буквами внизу.

Так они втроем дошли до конца алфавита. Когда осталась последняя буква, «z»[22], с которой начинается слово «зоопарк», Джорджи нарисовал несколько смешных зверюшек, сидящих в клетке. «Он похож на славного маленького художника», — решила Марта.

Лили предложила написать письмо Джо, но Марта настояла на том, что сделает это сама.

— Доченька, мне уже тридцать шесть. Пожалуй, самое время начать писать письма самостоятельно.

— Я всегда буду хранить ее, — прижимая дешевенькую тетрадку к груди, сказала Марта после того, как они закончили. Даже если бы она знала все слова на свете, ей все равно не хватило бы их, чтобы выразить любовь, которую она испытывала к своим детям.

На следующий день Марта дописала еще несколько слов в письме к Джо. А потом, наслаждаясь свободой, она вышла из цеха, заперла дверь фабрики и отправилась к Пиэр-хед. Усевшись на скамью, Марта долго смотрела на искрящуюся водную гладь, по которой изредка пробегали белые барашки. Над нею нависал бескрайний простор ярко-синего неба. В воздухе уже ощущалась прохлада, и Марта пожалела о том, что не захватила с собой шаль.

Начинался сентябрь. В понедельник Лили и Джорджи пойдут в школу. Интересно, где именно во Франции сейчас находится Джо? Хотя название места вряд ли что-нибудь скажет ей, даже если бы она и знала его. А потом Марта стала думать о том, что будет, когда Джо вернется домой.

Готова ли она и дальше мириться с тем, как ведет себя Карло? Что ей остается — ждать, пока он умрет? Или она? Лили и Джорджи заслуживали большего, чем картофель и пару кусочков печенки на ужин. Им нужен просторный и светлый дом, с настоящими спальнями, собственным туалетом и ванной. Им нужно место, где они смогут играть и куда смогут приглашать друзей.

Марта крепко зажмурилась, сжала кулаки и дала себе клятву. Она еще не знала, как этого добиться, но была уверена, что наступит такой день, когда у ее детей будет все, что нужно для счастливой жизни.

Письмо к Джо теперь выглядело следующим образом:

«Мой дорогой Джо

Как тебе живется во Франции

Мистер передает тебе свою любовь

Лили и Джорджи желают тебе того же

Очень скучаю по тебе Джо

Твоя любящая мамочка».

В четверг Марта отправилась на Уильям-Браун-стрит, где зашла в шикарную библиотеку. Со всех сторон ее окружали бесчисленные полки с книгами, в которых были собраны, наверное, миллионы слов. Марта вдыхала запах книг и впитывала исходящее от них волшебство. Как только она научится читать, сразу же запишется в библиотеку и будет брать домой каждую неделю по книге.

Пятница была последним нерабочим днем. Марта специально припасла целых полкроны для того, чтобы съездить в Нью-Брайтон вместе с Лили и Джорджи. Они отплыли на пароме ранним утром, когда над рекой еще висел туман, а солнце с трудом расталкивало лучами хмурые тучи. Возбужденные ребятишки бегали от одного борта парома к другому, и их радостные крики были такими же звонкими, как и вопли чаек, паривших над волнами в поисках пищи.

Когда паром прибыл в Нью-Брайтон, Марта купила три чашки чая на лотке в конце паромной пристани. Они пили чай, глядя на простирающуюся у их ног серебристую водную гладь и огромную башню с великолепными садами, которые им еще предстояло исследовать. Марта подумала об удовольствиях, которые сулил им наступающий день.

— Жаль, что нашего Джо нет с нами, — со вздохом сказал Джорджи.

— Если бы Джо был дома, то сейчас бы он развозил фрукты и овощи для мистера Джонсона, — напомнила ему Лили.

— Значит, вечером мы бы рассказали ему обо всем, что видели, — не сдавался брат.

Последний раз Марта была в башне очень давно. Тогда они с Карло посетили выставку «Дикий Запад» с настоящими ковбоями и индейцами, а потом танцевали фокстрот в большом зале внизу.

Но сейчас, когда туристический сезон подошел к концу, здесь царила тишина. В садах и парках людей было совсем немного, так что Лили и Джорджи безбоязненно носились по дорожкам, приставая к матери с вопросами о том, как называется то или иное экзотическое растение. Увы, она ничем не могла им помочь, разве что показала дерево, отдаленно напоминавшее пальму.

— Какая же я неграмотная и невежественная, — сокрушалась Марта, а потом предложила подняться на лифте на самый верх, откуда был виден остров Мэн. Посещение смотровой площадки стоило целых шесть пенсов, зато дети могли любоваться окрестностями бесплатно.

Но, когда они подошли к подножию башни, Лили прочла внизу объявление, которое гласило, что смотровая площадка закрыта «в целях безопасности».

— Что такого мы могли бы там сделать, мам? — пожелала узнать Лили, но у Марты не было ответа и на этот вопрос.

К полудню небо разъяснилось, солнце выглянуло из-за туч, и стало теплее. Где-то заиграл оркестр, и они отправились на его поиски. Наконец им посчастливилось обнаружить группу музыкантов в красных, расшитых золотыми галунами сюртуках на небольшой эстраде в окружении деревьев и деревянных стульев. Марта с детьми долго сидели там, слушая, как оркестр играет бравурные военные марши.

Во время паузы Марта услышала, как у Джорджи урчит в животе, и решила, что им пора перекусить. Вокруг башни располагалось несколько ресторанов, но все они выглядели дорогими. Пожалуй, стоит подыскать заведение попроще.

— Мне кажется, что картофель с рыбой будет в самый раз, — сказала Марта. Сама же она решила ограничиться чашкой чая и хлебом с маргарином — нет, не с маргарином, а с маслом, настоящим маслом. При одной только мысли об этом у нее потекли слюнки.

Подкрепившись, они отправились на прогулку по берегу моря, чтобы съеденное улеглось в животе. Сняв башмаки и носки, дети подбежали к краю воды — причем Лили пожаловалась, что она «холодная как лед». А Марта стала собирать ракушки и морские камешки, чтобы отвезти их домой и сложить в банку, которую потом можно будет поставить на подоконник как напоминание о чудесном дне, проведенном в Нью-Брайтоне.

Набив карманы, она проследила, чтобы дети вновь обулись, и вернулась с ними к башне, на этот раз со стороны ярмарочной площадки. У Марты остались деньги только на то, чтобы прокатить Лили и Джорджи на игрушечной железной дороге с крутыми подъемами и спусками, купить три рожка мороженого и вернуться на пароме домой.

Они плыли обратно. Джорджи положил голову матери на колени, с другого бока к ней прижималась Лили, и ее согревало драгоценное тепло их маленьких родных тел. Слипающимися от усталости глазами она следила за солнцем, огненный шар которого тускло просвечивал сквозь вечернюю дымку, медленно опускаясь к горизонту, и его отражение дробилось на быстро темнеющей воде.

В Кингз-корт их ждало письмо от Джо. Лили принялась читать его вслух.

«Дорогая мамочка,

здесь, во Франции, все так же, как и у нас, в Англии. Мы высадились на берег в городе под названием Кале, а потом нас на грузовиках отвезли в лагерь, который разбит почти на самой окраине. Когда местные жители видят нас, они кричат «Да здравствуют англичане!». Холмов нет, зато здесь много зелени, и повсюду пасется скот, совсем как в Англии. Коровы и овцы, кстати, тоже такие же, как у нас дома.

В лагере нет настоящих зданий, одни палатки. Мы с ребятами тоже спим в палатке, и здесь есть такие огромные навесы, где мы едим, слушаем мессу и лекции. Даже уборные и те находятся в палатках…»

— Что такое лекция, мам? — спросил Джорджи.

— Не знаю, родной мой.

Лили заявила, что тоже не представляет, о чем идет речь, и стала читать дальше.

«…Здесь, в лагере, собралась одна молодежь, и ходят слухи, что скоро нас отправят домой, потому что мы еще несовершеннолетние и нас вообще не должны были призывать в армию.

Словом, может случиться и так, что я вернусь к вам намного раньше, чем можно было ожидать.

Твой любящий сын Джо».

Когда Лили умолкла, Джорджи испустил радостный вопль.