Мальпертюи - Жан Рэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – прошептала она, – нет, это не мертвый поет, это кое–что пострашней, только уж такое горе слыхать, что у меня просто сердце разрывается.
Я встал и направился к выходу, повинуясь некой влекущей силе, но Бетс решительно удержала меня.
– Не уходи… Там, за дверями, притаилось ужасное. Не знаю что… но это ужасно… понимаешь? Ужасно.
Я услышал сухое постукивание – Бетс перебирала четки из темных блестящих зерен.
– Они из дерева с горы Елеонской! Я склонился к девушке.
– Я останусь, Бетс.
Она потушила лампу и тихонько подтолкнула меня к темной лестнице.
Это была странная брачная ночь, добрая и нежная; я заснул на ее плече, рука в ее руке, в которой так и остались четки из зерен благословенного дерева.
Назавтра Бетс сказала:
– Надо попытаться найти Айзенготта.
Мне казалось, что в своей исповеди я не слишком–то распространялся о загадочной роли Айзенготта, поэтому спросил:
– Ты его случайно не знаешь?
– Ну а как же, кто ж его не знает? Он живет в двух шагах, там, где канал сворачивает в сторону, на углу площади Вязов и Стрижиной улицы, в маленьком чистеньком домике, и торгует всякими старыми безделушками, даже очень красивыми. Видишь этот светлый черепаховый гребень? Это он отдал мне вещицу за мелкую серебряную монетку. В округе его очень уважают – он всегда готов помочь и подать добрый совет.
Площадь Вязов?… Стрижиная улица?… И в самом деле, мне смутно припомнилось – когда–то я видел там антикварную лавку. Но… ведь задворки этого дома должны выходить к лачуге мамаши Груль? Что–то тут не так…
– Ладно, – согласился я, – схожу.
Но встать и не подумал. Бетс улыбнулась.
– Конечно же, времени у тебя много…
– Бетс, а ты не сходишь со мной?
– Пойдем, почему бы и нет!
Дверь распахнулась, в таверну с шумом и гамом ввалилась компания моряков, с ними вместе сегодня пришли и плотогоны, сплавлявшие огромные еловые плоты из глубин Черного Леса до приморских равнин Фландрии и Голландии.
Они заработали хорошие деньги и намеревались основательно кутнуть.
– Вина для всех! Разносолы на стол, да побольше! – скомандовал один из парней с веселой располагающей физиономией.
Сейчас нечего было и думать уйти из таверны; Бетс пришлось подавать на стол, а я не умел отказаться от приглашения этих славных людей.
Мы выпили легкого красного вина, за ним, подстегивая аппетиты, на столе появились высокие бутылки рейнского. Кухня наполнилась шумом и дымом, загремели кастрюли, заскворчали капли жира в противнях под вертелами.
– Выпьем! – предложил толстый моряк. – Пока не догнал нас Голландец Михаэль!
Эти слова нагнали мрачное настроение на присутствующих.
– Не к добру поминать его имя! – бормотали некоторые.
Толстяк почесал в голове с виноватым видом.
– И впрямь, друзья, лучше не поминать его всуе ради святого имени Спасителя и… трижды проклятого сатаны!
– Только вспомнишь про него, он тут как тут! – запричитал кто–то.
Я хотел было выпить, но опустил руку и поставил стакан: на стол упала тень – темная фигура заслонила окно.
К стеклу прильнуло чье–то лицо – нас пытались разглядеть с улицы.
Мои сотрапезники не обратили на это никакого внимания, верно, и вообще ничего не заметили. Скорее всего, видение мелькнуло только для меня одного.
Впрочем, и ничего пугающего в нем не было; сердце сильней забилось в моей груди.
Бледное лицо легкой тенью обрамлял тонкий шерстяной капюшон, прищуренные глаза улыбались мне и сквозь полуопущенные ресницы горели светлым изумрудом.
Эуриалия!…
Одним прыжком я оказался на улице.
У окна никого не было, на улице ни души, но, свернув на бегу за угол, я увидел омерзительную мамашу Груль, неверной походкой она спешила прочь, а на плече у нее, вцепившись, сидел кот Лупка, щуря на солнце свои глазищи.
Моряки и плотогоны ушли из таверны только в сумерки.
Бетс, освободившись от забот, набросила на плечи темную шерстяную накидку и сделала мне знак следовать за ней.
– Дом Айзенготта тут недалеко. В этот час он наверняка сидит в своей лавке, смотрит на улицу да покуривает трубку.
Мы шли вдоль зеленой воды канала, первые лампы загорались на стоящих у причала баржах.
Бетс немного грузновато опиралась на мою руку; я понимал, что девушка счастлива, доверяет мне, и ее присутствие великим спокойствием наполняло мое истерзанное сердце.
– О чем ты думаешь? – внезапно прервал я молчание.
– О тебе, конечно, – с обычной своей прямотой отвечала Бетс. – И о моем несчастном женихе.
Моя родная деревня тянется вдоль больших, очень больших прудов, которые сообщаются с морем длинными протоками.
Воды у нас богаты рыбой, а вот земли пустынны, однако добрые Белые Монахи, благослови их Господь, основали в тех местах свою обитель.
Если бы только мой нареченный доверился мне… Обратись мы тогда к монахам, они изгнали бы дьявола из его души.
Хочешь, как–нибудь навестим их – они наверняка защитят тебя от таинственных опасностей.
Я ласково сжал ее руку.
– Хорошо, Бетс, я сделаю, как ты велишь.
– Знаешь, когда у них звонят, то колокол отчетливо зовет: приди ко мне… приди ко мне… А над дверями выведено золотыми буквами: Радость и мир входящему сюда, идущему мимо – Бог с тобою.
– Если я войду туда, как же ты?
– Я останусь в деревне, хоть и тяжело мне туда возвращаться; а глядя издали на монастырскую колокольню, я утешусь мыслью о том, что тебя там защитят и спасут.
Мы миновали несколько улочек, куда уже вползала ночь; двери и окна закрылись, готовясь к близкому сну.
– Вот и Стрижиная улица!
Улочка, тоже темная и пустынная, уводила от канала к темной платановой аллее для игры в мяч.
– Странно! – прошептала моя подруга.
– Что такое, Бетс?
Она не ответила и прибавила шагу.
– Где же лавочка Айзенготта? Рука, опиравшаяся на мою, дрожала.
– Странно, – судорожно вздрогнув, ответила Бетс. – Вроде бы мы прошли Стрижиную улицу, но… О, что же это? Это ведь не Стрижиная улица! Хоть и знакомая. Пойдем дальше!
Мы дошли до сонной аллеи; на ясном небе высыпали звезды.
– Мы ошиблись, – вдруг сказала она, – и что такое со мной! Вот же наша улица!
Но и это была не наша улица, в чем Бетс убедилась, когда мы в темноте прошли ее от начала до конца.
– Ничего не понимаю, – прошептала Бетс. – Ведь Стрижиную улицу я могу найти и с закрытыми глазами; мы просто должны найти ее… Должны!
Еще трижды Бетс казалось, что мы, наконец, нашли нужную улицу, и всякий раз она ошибалась.
– Ох, мы ходим, словно по заколдованному кругу, и совсем заплутались. Куда же мы попали? – жаловалась Бетс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});