Клыки вселенной - Константин Мзареулов

— Будем надеяться, что корабль именно там, — угрюмо провозгласил Круль. — Потому как в пространство Айсбергов я не полезу.

Выбрав струну, проходившую рядом с деформацией, Полиархинт бросил «Янычара» через четырнадцать световых лет. Локаторы прощупывали окрестности, пытаясь отыскать чужой корабль или его обломки. Отраженные сигналы приходили в огромных количествах, но совсем не те, которые были интересны «волкам» и эльдорам: астероиды, блуждающие планеты, уплотнения межзвездного газа.

Панорама усыпанной звездами тьмы индуцировала лирическое настроение, и Кумран вдруг очень остро почувствовал, что попал на самую-самую границу изученных пространств. Немного в стороне протянулись звезды Кристаллидов-1, с другого борта лежала рыхлая и статичная держава Кендако. А прямо по курсу простирались обширные участки Галактики, куда до сих пор не проникли разведывательные экспедиции человечества и уж подавно не заглядывали Кендако и Тонхойра.

— Вас никогда не интересовало, что находится там, дальше? — осведомился, ни к кому конкретно не обращаясь, эльдор. — Я имею в виду — за пределами изученных секторов…

— Меня всегда интересовало, кто там находится, — признался Берданов. — Вроде бы Айсберги воевали с кем-то и сильно схлопотали. Больше они в том направлении не совались.

— Откуда вы можете знать?! — возмутился Полиархинт. — Разведка тех мест не проводилась.

— Не совсем так, — осадил его пилот-оператор. — Боюсь, вы не слишком осведомлены о действиях нашей разведки…

Старик поведал, что лет сорок назад корабли-разведчики Галактического Союза, наблюдавшие за соседними державами, не раз ловили осмысленные сигналы из зон, расположенных за владениями Айсбергов и Лендаванов. По некоторым верным признакам, там имелись разумные обитатели, а также крупные государства. Внешней активности эти существа не проявляли, однако вторжение Кристаллидов-1 отразили быстро и жестоко.

— Медленно деградирующие старые расы? — предположил синтет.

Берданов ответил, подмигивая:

— Не обязательно медленно, не обязательно деградирующие и не обязательно старые… А то, что они не интересуются нами, лишь говорит в пользу их разумности. — Старик улыбнулся. — Если бы Лео не прикрыл программу Передовых Рубежей, то с базы на Форпосте мы бы уже исследовали скопление Ласточкин Хвост.

— Почему именно его? — удивился синтет. — Вы верите слухам, будто там находился центр Империи Таимбра?

— Это были не только слухи! — отрезал пилот. — Ариманов, что-нибудь нашел?

— Пока нет.

— Ищи, — потребовал старик. — Ничего другого нам больше не остается. И не в том ли смысл жизни — искать и надеяться?

Он стал за спиной Кумрана, отслеживая манипуляции эльдора. Вероятно, «волк» остался недоволен, поэтому попросил подвинуться и сам взялся за дело. Указательный палец потер матовую мембрану сенсора, перемещая курсор по трехмерному полю монитора. Берданов раскрыл программу, названия которой Кумран никогда не слышал. Немного подумав, пилот задал параметры и нажал «Ввод».

Потом подошел к голограмме внешнего обзора и вдруг заговорил совсем о другом:

— Неизвестность всегда тревожит, ибо недостаток знаний чреват тяжелыми потерями. В начале века мы слишком мало знали о соседях, но быстро приобрели опыт двух галактических войн. Неудачный опыт — сначала нас поколотили Айсберги, потом — Тонхойра. Семьдесят лет назад мы снова ввязались в войну, смысла и необходимости которой большинство людей не понимали. Хотя наше вмешательство было неизбежно: не поддержи Земля союз Лендаванов и Кристаллидов-2 против альянса Айсбергов, Тонхойра и Кендако, судьба нашей цивилизации оборвалась бы уже в тридцатые годы.

Омоложенный «волк» покачал головой и продолжил после паузы:

— Мы пошли воевать, имея оружие, благодаря которому уже были биты в прошлые годы. Даже усиленные резонансные поля не защищали от кварковых боеголовок и гравитонных импульсов, а наши примитивные тахионные пушки стреляли от силы на световой час, с большим трудом пробивали хайферо-защиту, а когда пробивали, то не наносили серьезных повреждений. Черт побери, даже обычные лазеры и пучки антипротонов эффективнее, чем эта сверхсветовая дрянь!… Лишь в последний год войны появились крейсера класса «Гриф», с помощью которых человечество сумело выиграть несколько сражений, что позволило свести боевые действия вничью.

— Знаю, проходил в школе, — отмахнулся Кумран. — А потом президентом стал Хосе Танталов, под чьим дальновидным руководством были созданы мощнейшие виды оружия, и Галсоюз последовательно надрал задницу всем соседям.

— Кроме Айсбергов, — уточнил Берданов. — Вчерашний юбиляр просто не успел до них дотянуться.

Начался общий спор. Полиархинт, конечно, не мог позволить, чтобы столь важные проблемы обсуждались без его участия, но «волки» дружно заткнули синтета. Словно в старинном танго, нахлынули воспоминания о прекрасных временах, когда человечеством, подобный грозному духу, правил величайший из диктаторов. Кто-то даже стал рассказывать — под громкий хохот Инвара — анекдоты про Танталова.

В разгар этого праздника души раздался совершенно неуместный вопль Кумрана:

— Угомонитесь же наконец! Я нашел его!

— Где он?! — рявкнул, бросившись к монитору, Круль. — Да, действительно похоже.

Большой предмет правильных очертаний находился совсем рядом — ближе светового года. На сверхсвете «Янычар» домчался туда за пять часов.

Линейный крейсер Кендако не подавал признаков жизни и беспорядочно вращался вокруг безумно прочерченных осей.

— Старое барахло, — пробормотал Берданов. — Наши «фельдмаршалы» были вдвое длиннее.

— Кендако, — лаконично бросил Круль. — Что с них взять.

Заглянув в каталог «Джейн», Кумран узнал, что «Неотразимый удар», классифицированный как «быстроходный корабль для сражений», был построен после войны 2363 года, в ходе которой силы Галактического Союза полностью уничтожили боевой флот Кендако. Корабль имел массу около ста пятидесяти килотонн, имел на вооружении восемь тахионных пушек, бивших на половину светогода. Эльдор не смог сдержать улыбки — орудиями такой мощности Галсоюз оснащал свои легкие крейсера. Линейным кораблям полагалось иметь артиллерию раза в три-четыре мощнее.

Разбитый корпус напоминал длинный брусок прямоугольного сечения, на гранях которого размещались орудийные башни разного калибра, торпедные аппараты, казематы, а также служебные и агрегатные надстройки. Корма оказалась неповрежденной, но в носовой части зияла колоссальная пробоина. Собственно говоря, носовая часть корабля вообще отсутствовала — то ли была оторвана, то ли аннигилирована.

— На торпеду не похоже, — заметил Матвей Рубашников. — Есть соображения — чем его так?

— Кто знает, тех здесь нет, — откликнулся Инвар.

— Не отвлекайся, — шикнул Круль.

Командир, пилот и штурман осторожно подводили «Янычара» к разбитому корыту мохнатых. Когда дистанция сократилась до километра с небольшим, Кларисса свирепо выругалась, а Берданов сильно стукнул пятерней о подлокотник.

— Думаете, не сможем пристыковаться? — сообразил Кумран.

— Масса у нас маловата, — со вздохом ответила Кларисса. — Если стукнемся — отшвырнет и покалечит. Не стоит рисковать.

Капитан сказал в микрофон:

— Внимание экипажу. Пристыковаться к аварийному кораблю и погасить его инерцию не удалось. Отправляем на борт десантную группу. Со мной пойдут канонир Рубашников, инженер Бест…

— Меня, конечно, не возьмут, — печально вставил Инвар.

— А я бы размялся, — громко сообщил Кумран. Покосившись на него, Круль продолжил:

— … И пилот-инструктор Ариманов. На время моего отсутствия старшим остается пилот-оператор Берданов.

С близкого расстояния стали понятнее характер и масштабы разрушений, полученных «Неотразимым ударом». Неизвестный фактор, уничтоживший носовое закругление корпуса, пробил глубокую дыру, которая достигала, постепенно сужаясь, кормовых отсеков.

— Ни гравижгут, ни гамма-боеголовка, ни лазер, ни тем более тахионный луч такого сделать не смогли бы, — уверенно заключил Матвей. — Что скажешь, оружейник?

Кумран промычал что-то неопределенное. Он тоже был в растерянности. Каждый тип боевого оружия наносит вполне определенные повреждения, характер которых хорошо известен специалистам. А тут — ничего похожего ни на что знакомое. Даже очень мощный луч антипротонов не оставил бы таких ровных краев.

Криво улыбнувшись, он произнес:

— Такое впечатление, будто ребенок взял пластмассовую модель корабля и насадил на раскаленный металлический конус.

— Похоже, — согласился Круль. — Значит, ты тоже считаешь, что известными видами оружия такую дыру просверлить нельзя?