С архимагом в голове. Том 1 и 2 - Макс Крынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последний поединок был очень странным. Я ничего не соображал, почти вслепую махал клинком, не подпуская к себе врага, а иногда наоборот: в точности следовал указаниям Апелиуса, но не успевал архимаг скомандовать мне идти в атаку, как период просветления заканчивался и я снова махал мечом, как оглоблей.
Время от времени я приходил в себя на пару секунд, которых оказывалось достаточно лишь чтобы охренеть от происходящего, а затем вновь нырял в пучину безумия.
Последний здоровяк истек кровью от многочисленных ран. После его смерти я ненадолго пришел в себя и попытался убежать от последней дымки, но запнулся о свои же ноги и упал.
Третья дымка оказалась фатальной. Я понял, что я не один! Меня на самом деле много, я — многорукий человек. Закрываю ладонями уши, глаза, остальными руками обхватываю себя, чтобы успокоиться, но даже с закрытыми органами чувств вижу и слышу гораздо больше, чем способно тело. В частности, реплику из разговора Сильвио и Грая:
— Поздравляю, Грай, — завистливо процедил глава адептов, — Три победы, три смерти. Кажется, ты порадуешь наставников Утренней звезды новым чемпионом.
Глава 9
Эрам позже рассказал, что меня занесли в лагерь и уложили на расстеленный плащ. Говорил, что я всю ночь бредил, кричал непонятные фразы и мешал остальным спать, но ничего из этого не помню.
Очнулся я ранним утром. Не было долгого пробуждения, мне ничего не снилось. Я пришел в себя мгновенно, как по щелчку. Оглядел спящих людей и пошел на выход из лагеря — нужно найти укромное местечко на берегу озера или впадающей в него реки и смыть с себя пот, кровь.
— Осторожнее там, — процедил адепт, сидящий на крыше фургона, — Волколаков не видно, но мало ли.
Я спустился по огроменным камням к воде, и поминутно озираясь, зашел по пояс в воду. Дальше идти не хотелось: и так дыхание перехватывало от студеной воды. Горная речка, что-ли?..
Архимаг и напомнил о себе только когда я отмылся и отстирал одежду.
— Как себя чувствуешь? — вкрадчивым тоном спросил Апелиус.
— Вполне сносно. А что?
— Я трижды проанализировал вчера твое состояние — по разу после каждого убийства. Измерил давление, кровообращение, частоту дыхания, сердечный ритм… Этот вопрос может показаться тебе странным, но твои мать или отец никогда не падали на пол, не бились в судорогах? Это могло сопровождаться рвотой, головной болью, нарушением речи…
— Нет. А что?
— Те смерти странно на тебя повлияли. После каждой с твоим телом происходило нечто странное. Кроме того, глянь на статистику.
Я вызвал справку и обомлел.
Нильям Тернер.
Сила: 0.8
Ловкость: 1.0
Телосложение: 0.8
Магический потенциал: 5
Вместимость бао: 1.4
Дебафы: раздвоение личности, галлюцинации.
Кроме подросших характеристик появилась новая строка.
— Бао? Но откуда?
— Вчера уровень твоей энергии возрос почти в полтора раза, что позволило заклинанию отследить размеры твоего объема искры. За единицу я взял прежний, стартовый объем, и добавил в твою статистику значение параметра. Знавал я людей, у которых сильные эмоциональные потрясения на краткий срок могли вызвать рост силы. Такое иногда сопровождалось приступами истерии или эпилепсии, но это не твой случай. Скажи, ты… получил что-нибудь от убитых?
Я не видел смысла скрывать от архимага произошедшее и рассказал ему про поглощенный дым.
— Жаль, что я сам не видел эту энергию, — вздохнул Апелиус. Интересно… Выходит, архимаг пользуется моими глазами, но не видит энергетические конструкты? Нужно будет не забыть об этом. В будущем мне может понадобиться спрятать что-нибудь от бестелесного соседа.
— Выходит, собратья Пауля могли охотиться за мной как раз из-за этой энергии?
— Не думаю, что они знали о ней. Не думаю, что о ней вообще знал кто-то, кроме адептов. Помнишь разговор Сильвио и Грая про три смерти и чемпиона? Я тогда подумал, речь идет о внутреннем рейтинге Утренней звезды, где засчитывается количество убитых учеников других школ, но получение энергии расставляет все по местам.
— Они могли догадываться. До вчерашнего поединка была убита селянка.
— Селянка повесилась сама, — напомнил Апелиус, — Энергию получает именно убийца — это понятно со слов адептов. Значит, для этого они и спровоцировали неофитов, разрешая смертельные драки: хотели усилить сильных за счет слабых. Одна школа получает бонус, другая — лишается ученика. Причем адепты не подыгрывали никакой стороне, все носило характер случайности. Сильный получает все, слабый — ничего. Вполне в духе этого мира.
Я закрыл глаза и сосредоточился на искре. Она действительно подросла: из обыкновенной точки стала точкой пожирнее.
— Хорошо, что ты тренировался, — похвалил Апелиус, — Будь ты ленивым и неуклюжим, здесь бы и погиб.
Ага, как же. Думаю, если бы архимага закинули в тело ленивого подростка, бывший император нашел способ привить такому пацану и дисциплину, и тягу к саморазвитию. Старый император умеет манипулировать людьми, и с легкостью смог бы повлиять на человека, к которому находится ближе, чем любой психолог.
Черт…
Я замер, вспомнив вчерашний поединок. Подсознание пыталось заретушировать произошедшее, не вспоминать неприятный опыт, но то, что я убил первого здоровяка не по своей воле, понятно. Архимаг выбрал идеальный момент для атаки и устранил моего врага моими же руками.
Меня медленно накрывала волна злобы, но я постарался успокоиться и мыслить трезво. Апелиус поступил плохо, когда скомандовал убить первого здоровяка? Однозначно! Я не хочу быть игрушкой в руках архимага, я хочу совершать абсолютно осознанные поступки, и если убивать, то по собственному желанию. Пошло ли тройное убийство мне на пользу? Безусловно. Резерв бао вырос, а я приобрел опыт поединка насмерть. Из этого вывод: Апелиус совершил моими руками то, чего я сам сделать бы не смог. Да, отвратный поступок, но он скорее пошел на пользу.
Но стоит внимательнее следить за мыслями и трижды обдумывать все, что мне говорит Апелиус. Я должен остаться на руководящей роли в этом теле.
Надеюсь, в библиотеке школы есть книжки по изгнанию голоса из головы. Вот бы прочесть такую…
Караван позавтракал, собрался и двинулся в путь. Расслабленность первых дней сдуло: каждый, кто имел меч, носил его. В фургонах сидели
