В погоне за быком (СИ) - Леонид Турбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только вас мне сегодня и не хватало, — думал он про себя.
Зомби начал вставать, но неудачно — его задеревенелый глаз вывалился из глазницы и покатился по бетонному полу. Зомби отвлёкся от Скелета и, едва удержавшись на ногах, резко повернулся и «побежал» за своим глазом. Второй зомби «бросился» ему на помощь…. Со стороны это уже было смешно: два ходячих мертвеца, еле-еле перебирая ногами и «мыча», пытаются поймать катящийся по полу глаз. Наконец, глаз застрял в выбоине в полу и остановился…. Зомби с вытянутыми руками, шатаясь из стороны в сторону, «добежали» за глазом одновременно и, присев, столкнулись головами….
Скелет шагал назад, не сводя с мертвецов прицела. Когда те, присев, столкнулись, Скелет развернулся и бросился бежать…. Сталкиваться с зомби ему сейчас не хотелось.
* * *Отбежав от птицеферм, Скелет остановился и повернулся назад — в проёме двери стоял зомби и смотрел ему вслед, а потом развернулся и исчез в глубине цеха. «Пронесло» — облегчённо вздохнул Сергей и пошёл дальше, к другому датчику.
Небо со стороны станции постепенно начало затягивать пока ещё прозрачными облаками и САЖИ зафиксировал небольшое повышение уровня пси-излучения.
— Значит, выброс будет….
Нужно было торопиться — когда начнётся выброс, точно сказать можно не ранее часа до его начала. А впереди ещё два датчика для съёма показаний.
Он шёл вдоль холма урочища. Второй датчик размещался на самом краю этого холма в десяти минутах ходьбы от птицеферм, если, конечно, ничто не помешает спокойно добраться до нужного места.
У подножия было небольшое кладбище старой техники — несколько брошенных БТРов и МТЛБ ржавели в канаве вдоль догори, ведущей к Разъездному. Между этой бронетехникой, во вкопанной бочке с крышкой, и стоял второй детектор, снимавший показания? — излучений. Повышенный радиационный фон от брошенной техники способствует фильтрации? — излучений от других частот и прочих излучений, что повышает достоверность показаний.
Из-за избытка эмоций, до второго датчика Сергей дошёл очень быстро — перепрыгивая через высохшие русла оросительных каналов и огибая участки с подозрительно высокой травой. Он сбавил шаг только тогда, когда вышел на дорогу. Старый асфальт был весь в трещинах и ямах. Во многих местах уже успел раскрошиться под натиском травы и попусту исчез в зелёном ковре. Мелкий кустарник по обе стороны от дороги уже образовывал живую изгородь, которая со временем отвоюет пока что ещё покрытые асфальтом участки — так что выход с тропинки на дорогу нужно было регулярно прорубать.
По ту сторону дороги, за оврагом, буйно разрасталась лесополоса, за которой была бывшая база химических удобрений для окрестных полей. Старая часть лесополосы была сплошь из высоченных сосен вперемешку с лиственными деревьями, а в новой — частенько попадался непонятный молодняк, в которой с одной стороны можно узнать сосну, а с другой — берёзу и частично даже тополь: высокий мощный смолянистый ствол с кожурой, по цвету и составу очень напоминавший бересту, толстые игольчатые ветки направлены вверх под очень большим углом.
Первый МТЛБ, разбросав рваные гусеницы, стоял на самой обочине, накренившись носом в канаву. Практически вся начинка в нём сохранилась — «фонящий» металл не привлекал охотников за хабаром. Единственное, чего на МТЛБ не хватало — это пулемёта, но, скорее всего, сняли его ещё сами военные, когда бросали технику.
В большой канаве стояли ещё два МТЛБ и один БТР-70 со спущенными колёсами. Трава и поросль практически полностью скрывала поржавевшие машины. Как и в МТЛБ на обочине, в них практически полностью сохранилась начинка, кроме снятого вооружения.
Здесь стоило быть гораздо внимательнее, нежели у водонапорной башни. Подобного рода места очень привлекательны для мутантов. Сергей снял дробовик с предохранителя. Зоркие глаза, выискивая опасность, рыскали по траве, технике и не зря. Из открытых задних люков тягача с лаем выпрыгнули три слепых пса и, оскалив жёлто-коричневые зубы, бросились на Скелета. Пара выстрелов быстро остудила пыл мутантов: одному псу заряд попал точно в шею и теперь он валялся на дороге, заливая асфальт вонючей чёрно-красной кровью и всё ещё дёргая лапами в предсмертных судорогах. По второму псу Сергей немного промазал и дробь лишь скользнула по его мускулистому боку. Но и этого было достаточно, чтоб нападавший мутант ретировался, пытаясь на ходу зализать драную рану. Третий же оказался достаточно умным и после первого же выстрела бросился прочь. Атака была отбита.
…
Чем ближе Скелет подходил к брошенной технике, тем больше возрастал уровень радиации от неё — эти машины участвовали в ликвидации аварии на четвёртом энергоблоке в 1986 году и приняли на себя большую дозу радиоактивных осадков, и дезактивировать их не было либо времени, либо смысла. Её просто бросили здесь, так же как и много другой техники, особенно той, которая работала непосредственно на «промплощадке» у самых стен ЧАЭС — куски графита, зараженная пыль и грязь — всё набивалось в гусеницы, труднодоступные места, где дезактивировать было невозможно.
В непосредственной близости от техники уровень радиации доходил до двадцати рентген. САЖИ информировала об этом покраснением цифр в показаниях радиоактивного излучения.
Между техникой была протоптана тропинка, ведущая к вкопанной в землю бочке. «Надеюсь, хоть здесь никого не будет» — подумал Скелет, спустился по тропинке вниз и остановился возле бочки. На ней, в качестве крышки, лежал люк с МТЛБ — тяжёлый, но поднять и сдвинуть — можно было. Взявшись обеими руками за ручку, Сергей сдвинул люк, отрывая доступ к ящику с датчиком? — излучений. Ящик был точно такой же, как и в моторном у водонапорной башни. САЖИ сухо констатировал: «Вы находитесь рядом с датчиком? — излучений».
— Что-то ты опоздал, — Сергей издевался над САЖИ, — я уже успел крышку открыть.
Он нажал на чёрную кнопку открытия крышки — внутри датчик немного отличался от предыдущего, но только немного. Внешне они смотрелись практически одинаково — только здесь было не три, а две «дорожки» светодиодов — уровень заряда батареи и интенсивность? — излучения. Скелет оценил заряд и сделал вывод:
— Здесь тоже на неделю ещё хватит.
Стандартная процедура — кнопка возле разъёма, флэш-карта в КИСНВЧ, копирование данных, вставить флэш-карту обратно, запуск датчика. Все эти простые действия доведены до автоматизма и давно уже стали обыденной рутиной.
Закрыв ящик с датчиком, он не без усилий закрыл бочку….
— А что если… — подумал Скелет и достал контейнер с «червяком».
Он вытряхнул «червяка» себе на ладонь. «Червяк» попытался скрутиться в «Сушку», но Сергей успел сжать его. Тот выпрямился и стал жёстким — счётчик Гейгера перестал суматошно трещать, а показания уровня радиации на стекле гермошлема поползли вниз, пока не достигли отметки практически полного нуля.
— Ага, интересно, — Скелет засунул «червяка» в контейнер, и уровни радиации снова резко возросли.
Зажужжал ПДА, пришло новое сообщение. Долго стоять в радиоактивном пятне Сергей не собирался и побыстрее выбрался из канавы на дорогу. Только после этого он прочёл пришедшее сообщение:
«8:25. «Макар Игнатьевич»: — Сергей, ты далеко?»
Скелет потянулся — мышцы затекли — и, осмотревшись, вытащил «зубочистку» из ПДА.
«8:29. «Сергей»: — Я на технике, только закончил снятие. Осталось к деревне сходить и всё».
Скелет убрал «зубочистку» в ПДА и стал выбирать маршрут к деревне, но ПДА вновь зажужжал:
«8:32. «Макар Игнатьевич»: — быстро возвращайся на базу. Потом в деревню сходишь».
Это сообщение озадачило. Макар Игнатьевич, будучи его непосредственным руководителем, всегда очень строго следил за сбором показаний с датчиков, а сейчас сам прерывает его работу и вызывает обратно на базу. Но, начальство есть начальство, приказы не обсуждаются — придётся возвращаться.
На базу можно было вернуться тремя путями: либо пойти назад к фермам и там — обратно через холм, либо дойти почти до «Разъездного» и там свернуть вправо, и вдоль холма дойти до базы, либо здесь, у техники, уйти в лес и, пройдя по кромке, выйти на дорогу к базе.
— Раз срочно нужно, значит, буду срезать, — решил Скелет и спустился по тропинке обратно.
За последним БТРом трава становилась не такой густой и высокой, а молодая поросль уходила в лес холма. Сергей иногда ходил этим путём на базу — вдоль холма и на дорогу. Так можно сэкономить несколько минут.
Ноги проваливались в сырой перегной из опавшей листвы и многолетних трав, словно в грязь. Но вязкие места быстро закончились, и начался твёрдый каменистый грунт. Молодая поросль осталась позади, начался бор.
Скелет поднял стекло шлема и полной грудью вдохнул приятный хвойный запах, от которого даже немного закружило голову. Здесь, в ельнике, мало что напоминало Зону, только видневшиеся сквозь кроны деревьев ржавые останки боевых машин молчаливо не давали забывать о том, где находишься.
