Скорее всего - Лев Рубинштейн

Тали сидела с закрытыми глазами, запрокинув голову, и наслаждалась нежными утренними лучами, ласкающими её лицо. Она любовалась оранжевым светом через сомкнутые веки. Вдруг что-то заслонило солнце. «Что это может быть?» — подумала она, не желая открывать глаз — слишком хорошо ей было. Приятные размышления медленной вереницей проплывали в её голове, и отвлекаться от них совсем не хотелось. Но тень не исчезала… Тогда Тали приоткрыла глаза и увидела перед собой силуэт человека. Солнечные лучи за его спиной ослепляли, и лица его нельзя было разглядеть. Девушка старательно всматривалась, от яркого света выступили слёзы. Заметив это, незнакомец развернулся так, чтобы Тали могла рассмотреть его.

— Здравствуй! Ты новая ученица Ассавана? — торопливо спросил он.

Тали встала.

— Да.

— Совсем молодая, — сказал он сам себе, потом прищурился и оглянулся на солнце.

— А кто ты? — поинтересовалась Тали.

Он был одет как Служитель, в длинное белое одеяние. Спутанные волосы выглядели неаккуратно. Одежда, заметно потрёпанная и запыленная, давала понять, что человек несколько дней провёл в пути.

— Меня зовут Геяо. Я тоже являюсь учеником Ассавана. Большую часть года вместе с моими братьями мне приходится проводить в путешествиях. Неудивительно, что ты меня не знаешь.

— Я слышала о тебе.

— Рад этому, — скоро произнёс Служитель и улыбнулся.

Тали ненавязчиво рассматривала его. Это был мощный широкоплечий гигант с прозрачными голубыми глазами; несмотря на крепкое телосложение, он казался воздушно-лёгким. Тонкие губы, иссушенные ветрами пустыни, говорили о необыкновенной выносливости этого человека.

— Как твоё имя? Ты мне кого-то напоминаешь. Возможно, я видел тебя раньше. Ты откуда?

Его быстрая манера изъясняться заставила Тали улыбнуться. Так молниеносно отвечать на вопросы она не умела.

— Меня зовут Тали. Наверное, я напоминаю тебе Онисану, моего родного брата. Мы с ним очень похожи.

— Ты — сестра Онисаны?

Тали кивнула.

Геяо широко раскрыл изумлённые бледно-голубые глаза. При ярком свете они выглядели почти бесцветными.

— Да-а-а, вы похожи, — протянул он, остановив взгляд на её лице. — Ну, если так, тогда пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

И он быстрым шагом направился куда-то, прочь от колоннады. Тали последовала за ним.

Геяо так легко перемещался по песку, будто умел летать, а ноги Тали то и дело проваливались и вязли. «Куда мы идём? — думала молодая ученица, — там же ничего нет. Границы города уже закончились».

Широкоплечий гигант остановился около невысокой гряды камней.

— Смотри! — крикнул он, присел рядом с серой скалой и засунул руку в узкую щель.

Тали внимательно наблюдала за ним. Плавные движения этого человека напоминали грациозные повадки кошек, удивительное сочетание силы и ловкости завораживало взгляд. Он сморщился, силясь дотянуться там до чего-то, а потом быстро вытащил руку вместе с загадочным мутновато-белым предметом правильной формы.

— Ты когда-нибудь видела такое? — спросил он, разглядывая кристалл.

— Нет. Что это?

— Это Стражи. Они расставлены по всему периметру на подходе к Золотому городу.

Геяо вращал кристалл, который вдруг начал светиться, свет этот становился всё ярче, приобретая насыщенный голубоватый оттенок. Вскоре сияние стало таким сильным и неприятным, что Тали пришлось закрыть лицо руками. Кроме ослепительного света девушка ощутила непонятный звон, и уши будто перестали слышать.

— Я убрал на место, можешь открыть глаза, — произнёс Геяо. — Что ты думаешь о наших охранниках?

Тали весьма впечатлило увиденное, она всё ещё чувствовала давление на уши.

— Объясни, как они работают.

— Это заряженные кристаллы. Они реагируют на негативные мысли и чувства. Любой человек, с дурными намерениями приближающийся к городу, за несколько километров ощутит беспокойство, плохие предчувствия начнут просыпаться в нем, и он повернёт в другую сторону, решив последовать голосу «интуиции». Но интуиция здесь не причём; это Стражи, словно зеркала, отражают его собственную темноту и усиливают в сотни раз. Если намерения доброжелательные, «защита» не сработает, и гость беспрепятственно пройдёт мимо. Часто бывает, что путешественники забредают сюда случайно, дивясь неизвестному городу посередине пустыне, а когда возвращаются в свои края, им никто не верит. Тот, кто отважится отыскать нас ради любопытства, найдёт, скорее всего, лишь безжизненные пески. Если бы кто-то из нас двоих был обижен или имел тяжёлые мысли, Страж не подпустил бы так близко к себе, но ты видела: я держал его в руках!

— Да. Но почему он стал светиться? Почему он сработал? Мы же с тобой оба — Служители. Как Страж может охранять город от его собственных обитателей?

Геяо улыбнулся, и мелкие морщинки короткими лучиками рассыпались вокруг глаз. Тогда Тали заметила, что он гораздо старше, чем ей показалось вначале. Наверное, он раза в два дольше неё жил на этом свете.

— Ему всё равно, кто ты и кто я. Он реагирует на агрессию, внутренний хаос, разрушительные состояния. Нет ни одного человека, в котором бы отсутствовала хотя бы маленькая доля всего этого. Мы с тобою стоим очень близко, не забывай, и нас точно нельзя назвать идеальными! Даже у Великих Посвящённых есть недостатки. Я держал кристалл в руке, а кого-то он прогоняет за десятки километров.

— Таких Стражей много? — поинтересовалась девушка.

— Они расставлены по всему периметру Золотого города. Одна из моих задач — проверять, чтобы они работали хорошо. Вот этот — просто великолепен! Мне ещё нужно взглянуть на остальные, но это, наверное, будет после полудня. Скоро занятие. Давай поспешим вернуться к Школе.

— А если они работают плохо, что тогда?

— Такое редко бывает. В этом случае нужно будет возобновлять «заряд». Пойдём скорее.

Геяо большими шагами заскользил по песку, а Тали старалась успевать за ним. Потом широкоплечий гигант остановился, протянул руку молодой ученице, и через мгновение они уже вместе летели по жёлтому вязкому морю.

Тали пришла в Школу немного раньше обычного, в зале ещё не было никого. Заняв место около стены под окном, она стала делать ментальное упражнение. Только выходило так, что сквозь вырастающие в её воображении правильные геометрические фигуры то и дело проступало лицо Служителя-скитальца с водянисто-прозрачными глазами. Было трудно сосредоточиться, почему-то ей теперь казалось, что она знала этого человека ещё до сегодняшнего дня.

Наша Душа хранит тайны, но тайны эти скрыты не от чьих-то любопытных глаз — они спрятаны от нас самих. Голосом ностальгии и тоски порой говорит она с нами, а слова эти совсем не ясны. Так хотелось бы обратиться к ней: «Душа моя, почему ты снова трепещешь? Что означает это чувство? Что припоминается тебе? О чём ты грустишь сейчас, и что это за тоска с нотами счастья? А может быть, это далёкое воспоминание всколыхнуло тебя, и грусть по ушедшему в прошлое слилась с радостью новой встречи?» Как много на свете вещей, которые мы объяснить не можем!

Вошёл Ассаван, и все ученики встали, приветствуя его, а рядом стоял Геяо, уже облаченный в белоснежное одеяние, и его чистые пушистые кудри дрожали при каждом повороте головы.

— Наш друг пришёл с новостями, мы все должны это знать, — произнёс слегка приглушённый голос Учителя, и в бездонных синих глазах его вдруг еле уловимо мелькнула мрачная тень.

Геяо выждал несколько секунд и начал рассказ.

— Случилось то, что мы так долго пытались отсрочить: противостояние возрастает. Возможно, у нас есть ещё несколько лет до начала войны, но я опасаюсь, что это произойдёт намного раньше. Мы обладаем знаниями, которые ныне доступны только Школам Мудрости и передаются лишь самым чистым и лучшим Ученикам; это настоящее духовное богатство, в сравнение с которым не может быть поставлено никакое материальное благо. Но Отступникам это не нужно, они научились достигать целей иначе и не нуждаются в том, что простой человек называет магией. Мы для них не добыча, а препятствие. Служители не преступают моральный закон, не ищут выгоды, не соперничают, не стремятся править людьми, и потому во многом мы — сильнее.

Назревает война, где на карту поставлена не просто власть и процветание одной из сторон; это сражение, которое захлестнёт всех, и не будет человека, которого бы не коснулась всеобщая судьба. Это борьба мировоззрений, битва ценностей, двух подходов, двух различных миров. Мы опасны не оружием и не физической мощью; мы являемся угрозой для них, потому что представляем собой Оплот Света, образец духовной силы и неколебимой воли, потому что мы способны отстаивать справедливость ради неё самой, потому что превыше всех вещей ставим Закон, который нематериален, неуничтожим, а значит, для них безмерно опасен. Люди, живущие Идеалами, всегда были и будут сильнее всех остальных. Отступники станут стремиться сюда не за сокровищами и «чудесами», а потому, что любой ценой желают стереть из памяти человечества пример того, как можно существовать городам и государствам, построенным по принципу Справедливости.