Дороги. Часть первая. - Яна Завацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны коридора располагались двери в кабинет и гостиную. Модной сейчас в Коринте считалась натуральная отделка в традиционном стиле. Но Ильгет отдала должное увлекающей ее новизне. Кабинет — сверкающие серым и вороненой сталью странно пересеченные угловатые плоскости, отражающиеся десятки раз в острых причудливых зеркалах, и в центре всего этого — собственно то, ради чего и сделана комната, вогнутый шаровой монитор, полочка, кресло, принимающее форму тела, а в раздвижных гранях стен хранилась библиотека Ильгет. Собственно, все книги на Квирине были сетевые, то есть вся информация лежала в общедоступной Сети, а по желанию можно было ее всегда, с помощью обычного домашнего циллоса (то бишь компьютера) легко распечатать на микропленку, удобную в чтении и хранении.
Гостиная была бежевая, с напыленной по углам полевой золотистой дымкой — будто висящей прямо в воздухе, с утопленными в полу подставками для растений и карликовым можжевельником в них. Стены, казалось, располагались уступами, внизу коричневая полупрозрачная ступень, выше терракотовая, дальше, по цветовой гамме, кончаясь почти белой полоской у потолка, а потолок — купол, похожий на черепаховый панцирь, с узенькими полосками светильников.
Ильгет стала жить в своей новой квартире. Почти все время она занималась собой. Но что еще оставалось делать? Весь первый месяц она посещала врача ежедневно. К счастью, боли не возвращались. И после долгих и утомительных процедур Ильгет начала замечать, что некоторые шрамы исчезают совсем, другие бледнеют. Кожа выглядела значительно лучше. Все равно — купаться в общественном бассейне Ильгет решалась только в часы, когда там почти никого не было...
Три раза в день Ильгет принимала капсулу с биохимическим стимулятором, формула которого была подобрана индивидуально, и после этого делала восстановительные упражнения. По полчаса, по часу. Стимулятор многократно усиливал эффект упражнений, и уже после месяца занятий Ильгет почувствовала себя совершенно здоровой, легкой, гибкой, увидела, что мышцы наливаются крепостью, ребра больше не торчат так страшно под кожей.
Кроме этого, Ильгет занималась ежедневно несколько часов по программе эмигрантского минимума. Его сдать все-таки было нужно, хоть ее уже и зачислили, в обход правил, официально в Космическое крыло Военной службы. В минимум входили точные и естественные науки (в количестве 18 предметов), общественные (12 наименований), психология (психологический практикум — его нужно было посещать три раза в неделю), гуманитарные науки (6 предметов), этика, эстетика, искусствоведение, история искусств, всякие мелочи вроде вождения флаера. Это еще ничего, школьный минимум, который сдавали ребятишки в 14-16 лет, был намного сложнее и детализированнее, и еще туда входили, например, подводное плавание (с задержкой дыхания на 10 минут), по выбору рэстан (местный вид единоборства) или гимнастика и наконец, обязательное владение каким-либо музыкальным инструментом. Этого от Ильгет не требовали. Есть вещи, которым можно научиться только в детстве.
И наконец, Дэцин составил для нее индивидуальную программу боевой подготовки. Миран запретил Ильгет заниматься физическими упражнениями минимум еще месяца три. Поэтому пока началась теоретическая часть — основы информационной войны, основы тактики и прочее, и прочее, и умеренная практика — изучение оружия, стрельба в небольших пределах, изучение матчасти ландера и немного игра на симуляторе (симулятор был сделан без выхода в виртуальность, но совершенно как реальный ландер. Только перегрузки и вообще физические эффекты для Ильгет отключали). Медицинская помощь, карты, подрывное дело, тактика подпольной и партизанской войны, диверсионной деятельности... Словом, дела хватало с утра и до ночи.
Ильгет ясно понимала, что нет для нее иного выхода, чем заниматься борьбой с сагонами. Это было очень страшно. Не хотелось. Может быть, на Ярне, в прежние времена, Ильгет и мечтала бы о романтике сражений и Великого Противостояния. Но сейчас подобных мыслей у нее не возникало. Новой встречи с сагоном она не переживет. Да и вообще нового попадания в плен.
В общем-то, хотелось бы жить на Квирине... она теперь имела на это право. Просто жить. Выучиться какой-нибудь увлекательной наземной профессии, подходящей для женщины, бродить по Бетрисанде вечерами, купаться в море, заживить навсегда все шрамы, ходить в театр, надев модное вечернее, пить коктейль на террасе, пахнущей морскими брызгами... Просто жить. Дышать. Наслаждаться каждой минутой этой жизни.
Только Ильгет знала, что так нельзя. Что она так не сможет. Арнис вот тоже мог бы вовсе не ходить на эту войну, что ему — Ярна? Он квиринец, жил бы здесь спокойно. А для нее Ярна — Родина.
Для войны с сагонами давно уже создана Дозорная служба. Но служба эта секретная, и те, кто в нее входит, официально числятся где-то еще, там получают деньги (и даже работают), то есть их противосагонские акции — чуть ли не любительские предприятия. Парадокс. На самом деле, конечно, правительство их поддерживает всей силой Квирина, и армию подключают в случае необходимости.
Для того, чтобы работать в ДС, Ильгет необходимо было числиться где-то в другом месте. Обычно эстарги продолжали работать в той же службе, откуда и пришли, например, Арнис так и считался ско. Ильгет зачислили в Милитарию (военную службу, то есть, армию), ученицей (здесь это называлось «кандидат»), ее наставницей согласилась стать Мира Альваро, член того же отряда ДС, центор Военной службы, пилот-испытатель ландеров. Но фактически подготовкой Ильгет руководил сам Дэцин, Мира лишь занималась с ней практикой по технике и оружию два раза в неделю. Раз в неделю Ильгет занималась практической медициной с бывшим спасателем Ойлангом, а физическую подготовку, рэстан и стрельбу взял на себя Арнис.
С Арнисом они встречались каждый день.
Ильгет поставила ракетомет — «Сторожа» в держатель. Руки слегка ныли.
— Ничего, — сказал Арнис, — вся проблема только в том, что ты его не удерживаешь, но это пройдет со временем.
— Руки слабые, — буркнула Ильгет.
— Ничего, мышцы нарастут. Ну все, идем. Шесть часов уже...
Они вышли из тира. Вечернее солнце косо ложилось на землю, беспощадно высвечивая каждую травинку, каждую трещинку в земле, каждую морщинку и шрамик на лице. И все же дневной зной еще не совсем улегся, еще окутывал жаром плечи.
Навстречу Арнису и Ильгет пробежали в быстром темпе две девушки в белых рэстановских костюмах.
— Ты знаешь, — сказала Ильгет, — мне, если честно, подумать-то страшно... вот держу я «Сторожа» и представляю, а если это в реальных условиях. Ведь я же воевать не умею... ну как это? Если там человек? Как я стрелять буду?
— Ничего, научишься, — Арнис махнул рукой, — знаешь, воздух вокруг заискрится, поймешь, что в тебя стреляют, и сразу пройдут все комплексы. По крайней мере, у меня так было.
— Из меня такой вояка, — буркнула Ильгет. Пробежал еще один спортсмен, за ним по пятам следовала собака. Собаки здесь очень удивляли Ильгет. А также отношение к ним. Все животные были исключительно хорошо воспитаны, не обращали внимания на людей, никогда не дрались с сородичами, вообще вели себя идеально. И собак почти никогда не брали на поводок — а для чего? И никто не шарахался от них, не боялся, везде их пускали — в театр, ресторан, даже в больницу.
— Слушай, — предложила Ильгет, — может, и мы пробежимся? Я по утрам теперь бегаю. Километр.
Арнис покачал головой.
— Иль, доктор сказал нельзя — значит, нельзя. У меня другое предложение... ты ведь на сегодня с планами покончила?
— Да, конечно...
— А завтра суббота, все-таки полегче. Давай искупаемся, а? А потом поедем к маме, она сегодня, вроде, дома одна...
— Насчет мамы — я не против, Арнис. Но вот насчет купания...
— Ну а что, Иль? ЖАйре ведь.
— Люди же кругом, — смутилась Ильгет.
— Да нет, тут я место знаю... там почти никого не бывает.
Когда они спустились к морю, в маленькую уютную бухточку, на песке валялись чьи-то штаны и скета. Ильгет молча кивнула на них.
— Ну ладно, Иль, — заныл Арнис, — всего-то один человек...
— Хорошо, хорошо, — сдалась Ильгет. Скинула рубашку и брюки, оставшись в купальнике. Разделся и Арнис. Подошел к воде, попробовал набегающую волну ногой.
— Ничего себе, как море прогрелось... Кипяток. И это середина мая, а что же дальше будет?
Ильгет застыла. Из моря выходил одинокий купальщик. Ну вот, сердито подумала она, опять ведь уговорил... шрамы далеко еще не прошли, Ильгет очень стеснялась своего вида. Арнис подошел к ней, почувствовав ее состояние, встал так, чтобы прикрыть от взгляда — хотя, если подумать, зачем это человеку на них смотреть.
Норка подбежала было к купальщику, Ильгет сердито крикнула «фу!», собака виновато отошла. Мужчина поднял голову и посмотрел на них.